Игорь Сурков - Исчезновения в Гальштате

Когда Игоряша его объявил, Сашка медленно поднялся и пошел, как осужденный к месту казни. Игоряша шел ему навстречу и еще до того, как Сашка добрел до микрофона, он остановил его, заставил посмотреть себе в глаза, что-то шепнул Медведеву на ушко. Все ждали с особенным нетерпением именно этого выступления. Все знали Медведева. Все знали, что он обожает футбол и что он никак не может сосредоточиться на учебной деятельности. Что он страшно обидчив и вспыльчив. Что никогда не участвует ни в каких творческих мероприятиях, кружках. Потому что ему вообще мало что интересно. В общем, как бы это ни было обидно для Сашки, все считали его неплохим парнем, но недалеким и, в общем-то, плохо развитым интеллектуально. Даже историю, которую так безумно интересно, легко и талантливо преподавал Игоряша, он едва тянул. Хотя, конечно, по другим предметам его успеваемость была еще хуже. Все: и учителя, и попечители, да и все наши ребята – на самом деле не верили, что такое возможно. Но я знаю точно – все этого для Сашки очень хотели. И когда это произошло, все были по-настоящему счастливы за него. Медведев, ранее испытывающий счастье только когда он забивал гол и его команда побеждала, вдруг был счастлив от чего-то другого, ранее неведомого. Чего-то странного, щемяще-прекрасного. От чего-то, чего у него раньше никогда не было. И все мы, детдомовские дети, не умом, а только всем сердцем осознавали, что с одним из нас произошло чудо, которого не бывает. И вот оно! Вот сейчас. Здесь. Прямо на наших глазах…

Сашка читал гениально! Это был рассказ Тэффи «В поезде» – диалог двух дам, едущих в одном купе. Нереальное мгновенное перевоплощение из маленькой вертлявой еврееечки со сдавленным сопрано в грубоватое контральто крупной видной женщины. И тут же назад, и потом снова, и так весь рассказ. И нигде ни малейшей нарочитости или игры на публику. И при этом невероятно, невероятно смешно! Каждое слово, жест, даже взгляд обыграны настолько необычно и ярко, что весь зал просто оцепенел. Сашка был в белой рубашке и темных брюках, но казалось, что там, на сцене, стоят сразу две совершенно разные нездешние женщины и ведут между собой диалог. Когда он закончил, отошел от микрофона на шаг и поклонился, несколько секунд стояла просто гробовая тишина. Потом все начали орать. Не только хлопать и кричать «браво» – именно орать: «Медведев! Медведев!» Многие повскакали с мест. Людмила Сергеевна стояла во втором ряду и молча смотрела на сцену, Лидуха схватилась ладонями за щеки и покачивала головою из стороны в сторону. Главреж молча сидел, зажав рот рукой. Люба и Кристинка, страшно переживающие за нашего Сашку, тоже молча обнялись за сценою. Зал не умолкал. Медведев еще раз поклонился, а потом попятился назад, направляясь за занавес. И в эту секунду ему навстречу вышел в своем фраке Игоряша. Он быстренько развернул Медведева назад к рампе и снова подвел его в центр авансцены. И опять что-то ему сказал на ухо. Но как раз это Медведев хорошо запомнил и потом нам рассказывал. Игоряша сказал ему тогда:

– Вернись. Постой чуть-чуть перед ними. И запомни. Запомни эту минуту на всю жизнь.

Игоряша отошел в глубь сцены, оставив Сашку одного наслаждаться своим триумфом, но вдруг Медведев повернулся, нашел взглядом в глубине сцены Игоряшу и внезапно подскочил и прижался к нему головой и грудью. Только на секунду, и где-то в глубине темной сцены, но все увидели этот Сашкин порыв благодарности и преданности. Потом Сашка скрылся за занавесом, чтобы теперь самому оказаться в объятиях Любы и Кристины, а улыбающийся Игоряша вышел к микрофону, в несколько секунд установил тишину и сказал как-то даже заговорщицки, что он уже сегодня получил свой главный приз. И все поняли, про какой приз он говорит. Потом он постарался, чтобы все успокоились и внимательно посмотрели выступления еще двух замечательных чтецов.

Но в принципе, хоть одиннадцатый и двенадцатая участники выступили очень достойно и явно чувствовалось, что Игоряша очень много поработал не только с одним Медведевым, но и со всеми остальными одиннадцатью девочками и мальчиками, все же борьба велась только за второе и третье место. Судьба же гран-при была уже предрешена. В перерыве жюри сгрудилось вокруг главрежа театра, а зрители эмоционально обсуждали и голосовали. Было очень шумно. Все были возбуждены, и, хотя прекрасно понимали, кто победил, никто не расходился. Все ждали объявления результатов и награждения.

За сценой все участники тоже были возбуждены, но теперь не испуганы. Ведь все было позади. Каждый получил свои по-настоящему бурные аплодисменты и смех. У всех все получилось. И в этом и был весь Игоряша. Если он помогал ребенку что-то сделать, у того обязательно все получалось. Наш Сашка улыбался и даже иногда непроизвольно подпрыгивал – и он не думал ни о каком месте. Он просто наслаждался тем, что все позади, тем, что он смог все сделать так, как отрепетировал с Игорем Дмитриевичем. Что больше нет этого продолжавшегося целый месяц напряжения, мыслей, что он не сможет, что у него это просто не может получиться… Люба принесла в жюри расчет от счетоводов-математиков. Все были готовы к заключительному акту конкурса.

Дальше все было просто очень здорово. Очень приятно и красиво. Но теперь уже спокойно, без нервов и шоков. Все выступившие вышли на авансцену. Председатель жюри поблагодарил всех участников конкурса, отдельно отметив, что уровень всех чтецов оказался неожиданно высок. Причем очень. Потом Главреж как-то потеплел и перешел от официоза к нормальному языку. Он повернулся к залу и сцене вполоборота и как бы сразу для всех – и тех, кто на сцене, и тех, кто в зале, – сказал:

– Ребята! Когда ваш учитель истории приехал ко мне и попросил быть в жюри, я сначала не хотел этого. Я думал, что это будет дурновкусная самодеятельность. Но решил, что поеду. Просто чтобы детям, живущим без родителей, как-то посодействовать… Я потом сидел в этом зале и все время думал. Смеялся и думал. Господи! Какие необыкновенно талантливые дети! Какие у них друзья и учителя… Как они все болеют друг за друга! Как радуются успеху каждого! И как же этого не хватает в театре… Там все артисты всем завидуют, и там так не хватает вот этой свободы самовыражения, которую я тут вдруг ощутил. Мне надо было сюда не одному ехать, а всю труппу захватить. Пусть бы посмотрели, как можно читать. Играть. Дружить… Друг за дружку болеть. И еще хочу сказать: так, как сегодня, мне кажется, лет десять не смеялся. Некоторые из вас просто потрясающе выступали. Ну а ваш Саша Медведев – это, конечно, нечто особенное! Это большой талант! Настоящее дарование. Я бы хотел тебя, Саша, пригласить выступить перед нашими артистами на новогодний вечер. Я уверен, что ты произведешь фурор. Я тридцать пять лет в театре, но еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так читал Тэффи. Это высший класс!..