Игорь Сурков - Исчезновения в Гальштате

Впрочем, все не так благостно. С учениками у Игоряши тоже бывают заморочки. Особенно с новенькими. Дело все в том, что новички обычно воспринимают учителей и воспиталок как врагов, которые только мешают жить своими требованиями и правилами. Им, обычно брошенным и замученным своими «близкими», педагогами и надзирателями в интернатах и закрытых школах, бывает очень трудно поверить, что учитель может быть вот таким, как наш Игоряша. Добрым, веселым, интересным, всегда готовым прийти на помощь каждому из нас. И в девяносто шестом уже есть масса всяких историй и даже почти легенд, как Игоряша смог помочь, выручить, отстоять своего ученика или ученицу. Тот же Ромка Аверьянов, например.

…Он появился у нас в детском доме сравнительно недавно, чуть позже самого Игоряши. Ромка – единственный сын из полной, непьющей, очень благополучной семьи. Его отец – бизнесмен городского масштаба, в семье есть иномарка, даже каменный дом со всеми удобствами есть. Мать тоже нормальная. Была нормальная, пока они всей семьей в аварию не попали. За рулем вроде как раз его папаша был. Машина вдребезги. Но на Ромке – ни единой царапины. А вот мать его очень сильно пострадала, серьезная травма головы, с тех пор не встает. Не говорит и почти ничего не соображает. Даже есть сама не может, никого не узнает, и Ромку. Ну, папаша с ней помучился три месяца, а потом сдал ее в специальное заведение, где за ней как за овощем ухаживают. А еще через полгода преданный папаша с ней развелся официально, и у Ромки новая «мама» появилась. Как он ее описывает, с наращенными сиськами, ресницами, ногтями и даже жопой. Губы как у рыбы. Сама тварь конченая. Ромка ее сразу возненавидел, как и она пасынка. И началась у них война. Война за Ромкиного папу. Кто ему важнее – эта сука генномодифицированная или родной сын. Короче, как Аверьянов говорит, она его спровоцировала. Сначала он вроде сдерживался, особо ее не обзывал, просто игнорировал, плевал на ее замечания и вообще – делал вид, что ее не существует. Но потом произошел случай, когда он не сдержался.

…Приходит из школы и видит, что она в шкафу вещи перебирает, которые его матери принадлежали. Ну он не выдержал, накинулся на нее и ударил ее, в лицо ударил. Она сразу в истерику, побежала в полицию, побои сняла. Вечером у Ромки разговор с отцом был. И он все отцу сказал, что про его шлюху и про него самого думает. Тот свою заставил заяву из полиции забрать, но Ромку было решено временно от новой мамочки изолировать. Короче, отправили его сначала в закрытую частную школу-интернат для богатеньких деток, но Ромка там вел себя буйно, дрался со всеми, учителей посылал и вообще на занятия не ходил. Короче, папаше предложили мальчика от нормальных детишек изолировать в какую-то школу попроще, где не такая элита, как у них, учится. Папаша вроде хотел его назад домой вернуть, но его эта б… ни в какую. Либо он – либо я! Решено было его пока, на время определить где-нибудь поблизости в детский дом, но чтобы с нормальными детьми, не дебилами.

Так он у нас и оказался. И сначала очень нам Аверьянов не показался всем. Поселили его в комнате с Русланом, там была свободная кровать. Там он до сих пор, кстати, и живет. Через час Руслан вышел из комнаты и говорит нам с пацанами:

– Что мне за говно подселили? Я чувствую, я ему сейчас морду начищу!

Люба, добрая душа, ему:

– Подожди хоть до завтра. Человеку же трудно сразу тут освоиться.

Короче, Руслан решил, что утром посмотрит, что там дальше будет. Наутро Руслан чуток смягчился. Рассказал, что новенький так в одежде всю ночь и просидел на кровати. Даже воды не пил, хотя Руслан ему предложил. Короче, весь в себе, злой какой-то, неприветливый. Ни слова не произнес. На завтрак в столовку тоже не пошел.

Когда все пошли на урок, этот даже не шелохнулся. Лидуха ему говорит: звонок, надо на урок идти. Он посмотрел на нее и как заорет матом:

– Да пошла ты!..

Ну, Лидуха вызвала на подмогу нашего старшего физрука. Он у нас мужчина крепкий, борец-вольник. Тот пришел, Аверьянова с кровати болевым приемом поднял и со словами: «У нас тут так не положено» – резко проводил его в класс. А первым уроком в тот день у нас как раз Игоряша был, история. Новенький на свободное место плюхнулся и сидит, исподлобья смотрит. Даже не встал со всеми, когда Игоряша вошел. Ну, Игоряша, конечно, заметил, но пока вида не подал. Спрашивает новенького, как всегда, уважительно и весело:

– Очень рад видеть в нашем классе нового ученика. Надеюсь, вам у нас понравится. У нас как раз в этой группе все ребята просто замечательные. Вам повезло. А меня зовут Игорь Дмитриевич. Давайте знакомиться. Как вас зовут?»

Тут новенький снова:

– Да пошел ты!..

Игоряша ему примирительно:

– У нас, молодой человек, не принято так общаться между собой. И я, и мои ученики никогда не позволяем себе оскорблять друг друга. Мы относимся друг к другу с уважением и стараемся, независимо от оценок в дневнике и успеваемости, сохранять между собой дружеские человеческие отношения. Но поскольку вы у нас в коллективе пока человек новый, я дам время сегодня просто осваиваться и входить в курс изучаемого материала.

Весь урок Игоряша Аверьянова ни разу не спросил, а тот сидел злой как истукан и тяжело молчал. После звонка на перемену Игоряша попрощался с нами и вышел. Мы, все пацаны, подошли к этому уроду Аверьянову. У нас у всех просто уже руки чесались этого ублюдка отметелить. Девчонки даже не попытались нас остановить. Просто ушли из класса. Витямба говорит этому:

– Ну-ка, быстро встал, козел! Ты че-то попутал? У нас не принято так себя дерзко вести.

А этот сидит, куда-то в сторону смотрит. Ну, Руслан его поднял и как треснет в челюсть. Аж хрустнуло. Тут и Медведев прицелился. Всем нам эта гнида не понравилась. И за Игоряшу обидно было. Короче, замес намечался капитальный.

…И тут вдруг Игоряша. В класс вернулся. Вроде бы забыл что-то. Но, наверное, он подозревал, что мы сейчас с эти разбираться будем. Или это Люба с Кристинкой ему сказали.

– Это что это вы тут надумали?! Ну-ка, быстренько все из класса вышли… давайте-давайте… а новенький пусть останется… Мы должны с тобой поговорить – сразу перешел Игоряша с официального тона на «ты».

– Я, Рома, ознакомился с твоим личным делом у директора. И я понимаю твое состояние. С тобой ведь такая беда случилась!.. Настоящее горе. Это все очень тяжело пережить, особенно когда тебе только пятнадцать лет, но что ж теперь поделать – надо как-то с этим жить… Здесь ведь у нас все такие, у кого горе. Счастливые сюда, сам понимаешь, не попадают. И почти у всех здесь ситуация еще и похуже, чем у тебя. У кого родители пьют или колются. У Кирилла их вообще нет. И не было никогда. У Саши Белова – это который самый высокий – мать в раннем детстве умерла. У Вити мать в тюрьме сидит, и других многих тоже… ты пойми, Рома. Как раз именно они, вот эти самые ребята, тебя по-настоящему понять смогут. Потому, что они уже много всего тяжелого в жизни повидали. И они действительно хорошие ребята. Ты очень скоро поймешь это, и у тебя здесь будет много друзей, причем настоящих. Каких в других местах и найти-то трудно… И всем детям здесь несладко. Но нельзя терять надежду. Думать, что все взрослые – предатели. Хотя… среди детей такой грех намного реже встречается – может, я потому и работаю здесь. Впрочем, неважно. Я успел? Не сильно они тебя побили? Покажи-ка подбородок… ну ссадина есть… зубы-то на месте? Ну, хоть это радует. Ты сегодня, как мне сказала Лидия Хасановна, даже не ел ничего; пойдем пока к вам в группу. Она там тебе из столовой бутерброды принесла. Чайку выпьешь… что ж голодным-то ходить? Пошли-пошли. Физику сегодня пропустишь. Ничего страшного. Потом нагонишь; дурачком ты уж точно не выглядишь.