Игорь Сурков - Исчезновения в Гальштате

…И мы, как и обещал Игоряша, победили. Наши реально в клочья порвали и зал, и жюри. Витямба частенько просит меня рассказать, как все происходило, с точки зрения наблюдающего из зала. Я его понимаю и всегда рассказываю. Вновь и вновь. И он снова радуется случившемуся еще год назад. Снова переживает свое счастье. Снова наслаждается своим триумфом. Ведь у нас так мало их в жизни бывает. Так почему бы не вспоминать почаще об этом? В ночь перед самым выступлением Витя почти не спал, не мог. От волнения. Понимал, как много завтра будет зависеть именно от него. Его роль – важнейшая. Он боялся, что сорвет свой прыжок с сальто, хотя отработал его уже сто раз, боялся, что перепутает движения, не сможет поднять Карпову в лирическом эпизоде, что облажается в чем-нибудь, в чем уже и сам не представлял. Я как мог пытался его успокоить. Убеждал поспать и говорил, что даже если он и ошибется где-нибудь, это простительно, и все, конечно, понимают, какая на нем лежит груда ответственности. Но Витька все равно страшно нервничал и даже иногда стонал, представляя сцены своего провала. Кстати, потом (по информации Машки) Оксана Юрьевна рассказывала в учительской нашим преподам, что тоже перед выступлением всю ночь не спала. И что за двадцать лет своей работы в хореографии ни разу так не волновалась. Даже когда сама еще молодой девчонкой выступала. И очень всех ребят хвалила за самоотверженность и работоспособность. Ну и Витю Бушилова, конечно, больше всех.

…Когда Витька в середине номера забрался прямо по рукам наших парней чуть не на голову Руслану и, оттолкнувшись, описал пируэт такой высоты и амплитуды, весь зал просто хором ахнул. С этого момента аплодисменты почти не затихали. Все четыре пары делали все невероятно синхронно. Особенно когда все они вдруг на секунду застывали в одинаковых позах. Это было очень эффектно! Похоже, ведущий, молодой мужчина с телевидения, тоже болел за нас. Во всяком случае, перед нашим выступлением он так прямо и заявил, что сейчас выступит его любимая команда – ребята из танцевальной студии девяносто шестого детского дома. Аверьянов сидел на пульте вместе с телевизионщиком и управлял светом. Игоряша и Оксана молча застыли за сценой, перекрестив наших ребят перед выступлением. Она потом говорила, что номер не видела. Просто не могла смотреть от волнения. Игоряша спустился в зал и наблюдал за нами оттуда. Что творилось в конце! Неописуемо! Наши все прыгали по сцене и обнимались. Руслан выставил руку со сжатым кулаком вверх и орал: «Мы сделали это! Сделали!». Потом кто-то еще следом за нами выступал, а мы все, включая запасных, Ромку, Машку, которая помогала одевать девчонок, и меня, который просто попал в зал по дружбе, и Оксану Юрьевну, сидели в крохотной гримерке и смеялись. И так нам всем было легко и хорошо, так весело! И мы так любили друг друга в этот момент и так верили в то, что вот оно – случилось чудо! И мы смогли… Только Игоряши почему-то не было.

И когда объявляли результаты, вручали главный приз за сольный танец нашему Витьке Бушилову, и когда награждали лучших хореографов – сразу двоих Оксану Юрьевну и опять того же Витямбу. Даже тогда мы так и не нашли в зале Игоряшу, хотя Аверьянов, Сашка Лапушкин и Женька обегали весь зал. Но я знаю, почему наш историк спрятался от нас. Он просто не хотел, чтобы даже маленькая часть нашего триумфа досталась кому-то, кроме нас самих. Он жаждал этого триумфа для каждого из нас. Он все делал, чтобы каждый из нас его обязательно получил и запомнил на всю жизнь. И я тогда не знал, что это однажды случится и со мной, и не понимал, каким будет мой главный день детдомовского детства. Но он приближался ко мне. И я очень, очень ждал его.

Скоро Новый год. Вечера стали длинные. Кажется, только было утро, пришел из школы – а уже темно. Во дворе нашего детского дома зажигают фонари, и снежные ветки дерева кажутся в их отсвете желтыми и розовыми. Можно долго сидеть, упершись локтями в заклеенный белой бумагой подоконник, и смотреть на бесконечное падение из ночного неба снежинок. Можно перестать считать время. Перестать ожидать чего-то. Можно просто грустить и чувствовать, что с каждым годом все меньшее веришь, что в наступающем году случится что-то такое… Необыкновенное. И уже давно не хочется плакать, потому что все выплакано еще в детстве. Какой в этом смысл? Я теперь взрослый и знаю, что уже ничего со мной не произойдет. А все эти видеоанкеты и сайты поиска семьи – все это пустое. А как я раньше ждал наступления новогодней ночи! Загадывал желание!.. Всегда только одно. Чтоб меня нашли и забрали к себе заботливые, понимающие люди. Так и не сбылось. И у всех не сбылось.

Вторую четверть я закончил вполне удачно. Без троек. Впрочем, и никаких особых успехов ни по одному предмету не показал. В музыкалке тоже сдал зачеты – и по сольфеджио, и по музлитературе. По фортепиано Валерия Ильинична тоже мной довольна. Я сносно отыграл на зачете и этюд Черни, и «Похороны куклы» Чайковского, и двухголосную инвенцию Баха. Впрочем, в моем возрасте обычно ребята играют произведения гораздо более сложные, но я ведь хожу в музыкальную школу только год. И я не стесняюсь, что отстаю по сложности от своих одногодок – я же не виноват в том, что некому было меня отвести в музыкальную школу на прослушивание, когда мне было только семь лет, а не четырнадцать. Мне нравится играть на пианино, и на гитаре тоже. И я буду это делать, пока у меня есть такая возможность.

И все же странно, что я так мало проявил себя. Ведь даже Сашка Медведев и тот блеснул талантом не только в футболе, но и в конкурсе чтецов юмористических рассказов. Я уж не говорю про высокий рейтинг в девяносто шестом Витямбы, Ромки Аверьянова или Любы. Пусть не такая гигантская, но все же немалая доля успеха выпала даже участвующим в танцевальной студии Кристине и Руслану. Даже всегда отстраненная от всех дел в детдоме Машка смогла получить свою маленькую каплю сопричастности с удачей. Вот только мы с Кирюшей оказались как-то вдалеке от всего. Но Кирюше, наверное, еще труднее, чем мне. Мне кажется, никому так не тяжело в нашем детском доме, как ему. Он вроде улыбается, старается не унывать, но я даже не могу себе представить, как он каждый день живет с постоянным ощущением своего все усугубляющегося физического отставания от всех нас, остальных пацанов. Как ему, наверное, тяжело смотреть на кубики пресса Медведева, мощное телосложение Руслана и гибкую стройность Витямбы. Да и мой высокий рост – тоже ему вечное тяжелое сравнение. Мне очень жалко бывает Кирюху. Как-то я сказал об этом Витямбе, и он ответил мне, что часто чувствует к Кире аналогичное чувство жалости. Мы, конечно, все, как можем, поддерживаем нашего Кирю, всегда все с ним на равных, и никто никогда не позволяет себе ни малейшей насмешки по поводу его хилого телосложения одиннадцатилетнего ребенка…