Асель Айтжанова - 12 проявлений учителя

– А ты думаешь, что правильным является прямой вызов ценностям своих предков? – ужаснулся я. – Зачем говорить прямо, если есть возможность тактично и тонко исправить ситуацию, не вызывая ничье возмущение?

– Возмущение все равно будет, – прошептал Альтер. – Разве были саддукеи довольны вашим тактичным сопротивлением?

– Но они приняли его! И мы добились всего, что хотели! А что было бы, если бы мы просто отвергли обычаи своих отцов?

– Но наш учитель не ведает страха. Он не идет на компромиссы и всегда говорит правду. Он выгнал торговцев из храма.

– Твой учитель не знает, что такое смирение и такт! – разозлился я. – Откуда сыну плотника знать об этом?

– Отец, он исполнен истинного смирения, ибо учит подставить правую щеку, когда ударяют по левой, – возразил Алтер. – Но в вопросах, касающихся истины, наша тактичность и деликатность иногда превращаются просто в попустительство. Ведь если не сказать правду, то как люди научатся различать истину и ложь? Они так и будут блуждать во тьме невежества. Наш учитель смиренен во всем, что касается его самого, но бескомпромиссен во всем, что касается истины.

– О, особенно это смирение проявилось в том, что он объявил себя царем Израиля, – саркастично отметил я.

– Он сделал это для нас. Чтобы принести благо нашему народу.

– Вот что, сын, истинное благо нашему народу принесло учение фарисеев, – сурово сказал я. – Это фарисеи провозгласили миру высочайшую истину: «Закон для людей, а не люди для закона». Это наш святой рабби Гиллель одним предложением отразил истину всей Торы: «Что тебе не приятно, не делай ближнему». Разве не в этом высочайшая мудрость и истина? Наши учителя показали, что религия должна существовать во благо людям, а не во вред им. А что проповедует твой учитель?

– Что есть истина выше, чем материальное благо, – ответил Алтер. – Ошибка думать, будто религия существует, чтобы люди счастливо жили в этом мире. Вы считаете, отец, что за благочестивое поведение Бог должен наградить человека счастливой жизнью, богатством, детьми. Но это не так. Высшая цель религии – помочь людям вернуться в царство Отца нашего небесного. Наш рабби Иисус учит, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царство Божие [45] Библия (Мф. 19:24). ».

– Это бред какой-то! – закричал я, схватившись за голову. – Это безумное учение! Как можешь ты верить в такую ерунду? Бог дал нам эту жизнь для праведности и счастья. Какая глупость, что благочестивый человек не может быть богат! Бог наказывает бедностью и лишениями грешников, а праведников благословляет семьей и имуществом. Если праведный человек будет беден, то в чем разница между ним и грешником?

– Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше [46] Библия (Мф. 6:19-21). , – ответил мой сын.

Я смотрел на него с ужасом и недоумением. Мне казалось, что этот шарлатан из Назарета просто околдовал его. Как можно вообще верить в такую глупость? И это мой разумный сын? Мальчик, ради которого я всю жизнь тяжело трудился?.. Все мои чаянья были связаны с мечтами о его благополучной, богатой, достойной жизни… Я столько пахал не покладая рук, радуясь, что мой сын сможет позволить себе спокойное, безбедное существование, что он будет учить народ Торе и преданию, что ему никогда не придется отвлекаться от писания из-за житейских трудностей… И вот этот самый сын так глупо и самонадеянно осмеивает то, ради чего я прожил свою жизнь.

– Ты глупец! – я уже начал терять над собой контроль. – Ты поверил в нелепые россказни обманщика. Но скоро его мошенничеству придет конец. Завтра солдаты схватят его и поведут на суд. И там его накажут по заслугам!

– Что ты говоришь? – испуганно воскликнул Алтер. – Это правда?

– Еще какая!

– Я должен предупредить его, – пробормотал он и бросился к двери.

– Как бы не так! – разозлился я. – Неужели ты думаешь, я допущу, чтобы тебя, дурака, схватили вместе с ним?

Я позвал слуг, которые наготове стояли за дверью. Они быстро схватили вырывающегося Алтера и связали веревками.

– Заприте его в погребе. И пусть посидит там и одумается!

– Ты не понимаешь, что делаешь, отец! – взмолился мой сын. – Я должен предупредить его! Нельзя допустить, чтобы они схватили сына Божьего!

– Если он Его сын, то Бог предупредит его и без тебя, – отрезал я. – Не ты ли сказал сегодня, что Господь защищает того, кто идет путями Его? Не ты ли просил нас не волноваться? Так пусть Господь Сам позаботится о Своем сыне. А мой долг позаботиться о своем!

Мне было больно слышать жалобные крики Алтера. Рами украдкой смахивала слезы, когда его запирали. Но именно сейчас я должен был проявить твердость и ради его же блага посадить его под домашний арест.

– Отречешься от назаретянина – выпущу, – прокричал я. – А будешь упорствовать в своем заблуждении – так и сиди под замком.

– Не отрекусь никогда! – упрямо твердил он. – Скорее от вас отрекусь ради Отца нашего небесного. Ибо учил наш рабби: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня [47] Библия (Мф. 10:37, 38). ».

Слышать эти слова мне было нестерпимо больно. Я сел на скамью и опустил голову.

– Что может быть хуже неблагодарности? – горько прошептал я. – Сердце мое выжжено обидой, Рами! Как он отплатил нам за все добро, которое мы ему сделали? Отрекся от нас!

Рами закрыла лицо дрожащими руками.

– Тяжело наше испытание, мой господин, – ответила она. – Но завтра настанет час справедливости. И судьи накажут того, кто поднимает детей против родителей.

На следующий день мы узнали, что солдаты прокуратора схватили назаретского мошенника. Один из его же людей предал его, а остальные в страхе перед солдатами разбежались. Я благодарил Бога за то, что в этот опасный час удержал сына дома.

Суд синедриона был очень скор. После того как обманщик перед всеми назвал себя мессией, его приговорили к смертной казни. Окончательное решение было за прокуратором, но он без особого сопротивления согласился с первосвященником. Синедрион боялся, что многочисленные последователи преступника поднимут бунт и освободят его. Поэтому казнь была назначена на тот же день – пятницу.

Весть о казни бунтовщика, оскорблявшего священников и устои религии, быстро распространялась по городу. Вместе с Рами мы со злорадством отправились на место казни, торопясь увидеть смерть человека, обманувшего нашего ребенка.