Сергей Недоруб - Свет далекой звезды

– Я вас не заметил, – начал он оправдываться.

– Бывает, – сказала я, внутренне ликуя от того, как продвигается сказка. – Я тебя тоже не заметила.

С помощью парня я поднялась на ноги. Отряхнулась уже без помощи. Божена встала, всхлипнув разок, пытаясь достать из моего кармана на груди очки, которые никак не желали вытаскиваться.

Какие-то люди прогуливались неподалеку, косясь в нашу сторону. Никто не подбежал ко мне, когда я упала. И именно это меня и успокоило. Значит, я еще не труп. Ничего серьезного.

Водитель от избытка эмоций схватил мою сумку и принялся собирать в нее яблоки. Кажется, он что-то говорил, но я не уверена. Я же тем временем вылупилась на панораму своего района, что расположен на окраине города. Вид был прекрасный, в Темноте такого не увидишь. Хотя, что я говорю – плохих видов не существует, существуют невнимательные люди без капли фантазии.

Божена вытащила, наконец, мои очки и попыталась надеть их мне на переносицу. Я остановила ее руку решительным жестом и взглянула ей в глаза.

Слов всех языков мира не хватит, чтобы описать состоявшийся между нами безмолвный диалог. Торопливость в ее взгляде сменилась страхом, затем беспокойством, которое перешло в неуверенность – но до чего же прекрасные то были варианты страха, беспокойства и неуверенности! До чего искренними они были, чарующими, полными любви и заботы!

Сестренка застыла, глядя на меня в невероятной догадке.

Я млела. Сбылась еще одна Алькина мечта – хоть на миг почувствовать себя старшей сестрой.

– Привет! – радостно прощебетала я.

Женька смотрела на меня, хлопая ресницами. Мне они показались накладными. Я осмотрела ее уже более придирчиво.

– Ты покрасилась? – произнесла я изумленно.

– Аля? – выдохнула Божена.

Я сфотографировала ее глазомером. Досье на Божену в моем личном архиве было безупречным и многократно заверенным всеми возможными печатями, но фотокарточку следовало обновить.

Парень снова оказался рядом, подавая мне сумку.

– Вот, возьмите! – сказал он.

Я приняла подношение царственным жестом всемогущей жрицы. Верьте или нет, стараться для этого мне не пришлось.

– Благодарю, – ответила я, глядя на парня. Бедолага даже не представлял себе, что он стал первым мужчиной, которого я увидела за свою взрослую жизнь.

Раскрыв пакет, я пересчитала яблоки. Одного не хватало. Ну да, я же его съела.

– Восемь, – резюмировала я, вытащила одно яблоко и вручила водителю. – Это тебе.

Снова раздался грохот. Это упал пакет Божены. Хоть макароны на этот раз не рассыпались. Глядеть на то, как парнишка их собирает, было бы выше моих сил.

Я взглянула на Женьку, игриво улыбнувшись.

– Алекса! – завопила она в ступоре, перепугав парня окончательно.

– Угу, – ответила я на этот вопрос, и заодно на тот, который не был задан.

Господи, и это все, что я смогла ответить! Угу! Но это было правдой.

Парень стушевался дальше некуда. Глядя на меня и Боженку, он, видимо, запутался, кого из нас сбил.

Как вам описать ту картину? Метрошка не дал мне акварель. Ощущение было таким, каким я представляла себе в своих мечтах первый в жизни вальс. Как в момент встречи с самым любимым человеком после пятилетней разлуки. Или при возвращении на родную планету после долгого блуждания в темных просторах космоса без единой звездочки в иллюминаторе. Все было таким знакомым, и таким новым. Впечатления переполняли меня, и я не успевала осознать их все, меня хватало лишь на то, чтобы принимать события как данность и пытаться уместить их в себе.

– Вас подвезти? – предложил водитель «Форда», вломившись в мои мысли.

Божена взволнованно посмотрела на него. Мамочки, как же она преобразилась в ту минуту! Выпрямившись сильнее, она из-за своей худобы стала казаться еще меньше размером. Выражение шока на ее лице сменилось жесткой строгостью, с готовностью в случае чего выплеснуть гнев.

– Нет, – ответила она тоном, после которого я всегда переставала скулить и начинала слушаться. – Мы сами дойдем.

Я посмотрела на «Форд». Машина как машина – маленькая, аккуратная. Конечно, я таких никогда не видела. Ничего не выступает. И за что ее, интересно, бегемот подцепил?

Схватив Женьку за руку, я произнесла:

– Нам было бы очень приятно!

Парень обернулся, но нас не обнаружил – я уже залезала на заднее сиденье, затаскивая Божену за собой.

Она захлопнула дверь и снова уставилась на меня.

– Ну что ты? – ласково шепнула я. – Алька снова видит.

– Но… как? – еле слышно спросила она, прикрывая рот пальцами.

– Просто обыкновенное чудо. Ничего особенного, Женя.

Вот так вот. Обыкновенное чудо. А что вы хотите услышать?

– Куда вас? – спросил молодой человек.

Однако, вопрос какой двусмысленный.

– Куда нас что? – уточнила я.

– Отвезти куда?

Я уже было собиралась отчеканить подробный адрес, который помнила лучше, чем свою кровать, но вовремя захлопнула рот. Боженка чуть наклонилась к сиденью водителя.

– Вперед, пожалуйста, до второго поворота, – сказала она.

Откинувшись на мягкое сиденье, я стала смотреть в окно. Хорошая машина, места для ног много.

Господи, какое блаженство! Тепло, комфортно, мягко гудит климат-контроль. И я все это вижу. Вижу. Как сказать иначе? Цветопередача и насыщенность на максимуме, неимоверная полнота трехмерной картинки. Вон стоит кипарис, а под ним мусорка. Настоящая, красивая! И из нее торчат бутылки. Ха-ха!

А чуть дальше внезапный порыв ветра кружит изогнутые листья, которые трепещут и заворачиваются в вихрь, вперемешку с пылью. Мне кажется, что я могу рассмотреть отдельные пылинки. Это все мелочи, из которых состоит мир. Иллюзия, переросшая в мечту, или наоборот.

Распластав пятерню по стеклу, любуюсь проносящимися мимо видами. Бедные вы мои, не было на вас моей оценки. Наверное, ни один строитель, возводивший дома нашего района, не смотрел с такой любовью на свою работу, как смотрела я. Считаю этажи, снизу вверх и сверху вниз, считаю окна, водосточные трубы, кондиционеры. Любуюсь родным городом, как ошалелая туристка. До чего же красиво…

– Зачем ты выбежала на дорогу? – спросил водитель.

Я медленно перевела взгляд на зеркало заднего вида. По отразившемуся лицу парня пробежала тень чего-то, очень похожего на страх, но им не являющегося. Он наверняка уже пожалел, что перешел на фамильярность, хотя я ничего плохого в этом не обнаружила. Вероятно, я просто посмотрела на него так, словно не замечала, или его здесь не было.

Точно. Взгляд незрячей. Не знала, что он может настолько пробирать.

– По зову души, – ответила я.

Если он и хотел что-то добавить, то теперь точно от этой идеи отказался. Ну, извините. С момента прозрения я еще не произносила ни слова лжи. И не намерена говорить ее в будущем.