Оксана Заугольная - Мурмурация

– Он убил при мне, – четко произнесла она. – Теперь я свидетель.

Она тоже встала, и Лена поняла, что это не румянец. У Ани был жар!

– Пойдем-ка ближе к дому, – попросила Аня. – Я странно себя чувствую.

– Зайдем только ко мне, мама даст какое-нибудь лекарство, ты вся горишь, – Лена занервничала. Если Аня не больна, а распереживалась от расспросов, то и ежу понятно, кого в этом обвинят. Показала поселок, молодец!

Она собиралась молчать всю дорогу, чтобы не спровоцировать какой-нибудь приступ, но Аня заговорила сама.

– Этот черный человек… он точно хотел убить именно меня. Он так смотрел на меня, прямо в глаза. Мне до сих пор дурно от этих воспоминаний. Вместо этого он убил… других людей. Прямо передо мной, он будто красовался, мол, смотри, что тебя ждет. Он какой-то больной псих, я понятия не имею, зачем ему это. Я даже не знаю, почему он промедлил. А потом меня спас отец.

Лена вспомнила лицо Виктора Андреевича и чуть повела плечами, словно ей стало холодно. С таким зверским лицом, какое было у отца Ани, не удивительно, что черный человек не завершил начатого. Честно говоря, Лена была даже готова поверить, что отец и есть Анин черный человек. И он держит дочь в заложниках, не позволяя сказать лишнего словечка об этом. Лена вздохнула. То, что Аню спокойно отпустили с ней гулять, никак не вписывалось в логику этой истории, а жаль. Так интересно получалось.

Тем не менее, похоже, Ане стало легче, когда она рассказала больше, поэтому Лена рискнула продолжить расспросы.

– А что с этим черным человеком сейчас? – ей было смешно произносить «черный человек», сразу вспоминалась детская страшилка про черного человека в черной комнате, но как его иначе назвать, она не знала. – Он погиб или в тюрьме?

– Нет, – Аня покачала головой и снова пугливо оглянулась. Лена с большим трудом удержалась, чтобы не повторить её движение. – Он… Мне кажется, что он где-то рядом. Он идет за мной.

Лена даже не подозревала, что будет так рада наконец распрощаться с новенькой. Конечно, сначала её мама дала Ане таблетку, почему-то от головной боли, но тут маме определенно виднее. А потом та ушла домой, пообещав позвонить утром.

– Чего кислая сидишь? Не понравилась приезжая? – мама подошла неслышно, Лена даже вздрогнула. Под впечатлением от рассказа Ани, она на мгновение представила, что это не мама, а черный человек, который планирует убийство. К тому же было за что – до школы они так и не дошли, Швецову про пирог не передали!

– Не то, чтобы не нравится, – Лена помялась. – Она какая-то странная, если честно. – И они явно сбежали от чего-то, я не очень поняла, от чего на самом деле.

– Наши места часто принимали беглецов, – туманно отозвалась мама. – Кого-то в теплые объятия, а кого-то в бурные речные воды. Ужинать будешь? Я суп разогрела.

И Лена пошла мыть руки. В одном Аня и её отец были правы. Поселок у них тут маленький, и каждый новый человек будет под прицелом множества внимательных глаз. Не пропустят ничего странного.

У черного человека было имя. Его звали Тадеуш. Ему нравилось это имя. Такое инородное для того, кто родился и вырос в русской семье. Он и сам чувствовал себя инородным, чужаком. Даже с самыми близкими он был словно лишним. Всегда.

И только имя, которое начиналось как резкий хлопок крыльев, а заканчивалось неторопливым змеиным шипением, примиряло его с реальностью. Быть таким как все было скучно, зато безопасно.

До поры до времени ему удавалось оставаться в тени. Следить за тем, чтобы люди не могли связать странные происшествия с ним. Он ведь не сразу начал убивать людей, он не маньяк какой-нибудь. Просто однажды животных, замученных в тесных укромных уголках, стало мало. А некоторые люди были настолько исторгаемы миром, что убивать их было просто и приятно. Никто не хватится, никто не станет расследовать смерть бродяги, найденного в мусорном баке. Сил на это у Тадеуша хватало. Но ничто не могло длиться достаточно долго, чтобы казаться вечным, и эта глупая девчонка вынюхала его, каким-то образом узнала о нем. Может, он был неосторожен, но что теперь? Ей всё равно не следовало лезть в его дела. Возможно, тогда он не убил бы её родителей. Хотя… ему не стоило лгать самому себе. Он их всё равно бы убил. Они и сами могли увидеть его, как увидела она. Просто они слишком сильно были заняты глобальными новостями, курсом доллара и экологическими катастрофами, чтобы разглядеть, как он подбирается всё ближе.

Стоило завершить начатое сразу. Она стояла перед ним такая потерянная, напуганная и жалкая… Тадеуш втянул ноздрями воздух, как делал каждый раз, вспоминая этот особый момент. Одни люди пахли как жертвы, другие как убийцы. Девчонка пахла жертвой, и он решил не торопиться. Поиграть. Совсем немного, чтобы почувствовать себя живым.

А она сбежала в другой город, прицепилась к Виктору как клещ, с его помощью поправила все документы, взяла себе другое имя, изменила стрижку и цвет волос… Как будто это что-то изменило для него. Запах всё равно оставался прежним. Кисловатый запах слабости. Тадеуш знал, что окажется рядом, когда будет нужно ему. Только в этот раз он не даст ей так быстро раскусить себя. Нет уж, в этот раз она должна успеть перепугаться до смерти, молить о ней и даже не надеяться снова удрать. Может, и неплохо, что предыдущий свидетель другого убийства не просто остался жить, а сумел вытащить и девчонку с собой. Так будет интереснее. К тому же сам Виктор пах вовсе не жертвой. Тадеуш чувствовал в нем почти такого же, как он сам. Убийцу.

Теперь же, когда он вынужден был как можно незаметнее осесть в поселке, куда сбежала девчонка, он радовался даже больше, чем до этого. Небольшой и вроде бы совершенно обычный поселок весь насквозь пропах смертью и страхом. Здесь убивали и не раз. Не только свиней и кур, кровь который впиталась в землю почти каждого двора, будто это была деревня, а не поселок при городе для работяг заводов. Нет, здесь определенно убивали людей. И еще не раз убьют, Тадеуш знал это точно, как и то, что кого-то из этих предполагаемых жертв убьет он сам.

Оставив поиски жилья – в крайнем случае всегда можно переночевать в лесу, заброшенном сарае или добраться до дач близлежащего города, Тадеуш принялся скрупулезно исследовать поселок.

Девчонка с новой приятельницей ходили тут днем, и точно не видели даже половины того, что видел и чувствовал Тадеуш, продвигаясь вдоль заборов в полной темноте. Фонари на улице не работали, но ему это было на руку. Несколько раз его чуяли дворовые собаки и заходились бешеным лаем, но Тадеушу не было до этого никакого дела. Все эти сторожевые псы были крепко привязаны, и в самом серьезном случае, могли лишь скрести лапами под калиткой. А на их лай никто не торопился выходить.