Миссионер Джейн - Чёрные Воды

–Всё будет в порядке, Ганс…– холодный ответ. Старик тут же схватил Роберта за локоть. Плохая привычка, но парень сделал вид, что ничего не происходило. Нельзя ссориться с тем, кто приютил бежавшего от всего мира висельника. Ганс этого, конечно же, не знает, да и знать ему не стоило, но всё же… Нужно быть сдержанным.

–И только попробуй глупить мне тут!– чёткий приказ,– Мы с тобой ещё плохо знакомы, мальчик, но ты должен знать – в моём доме девочка должна чувствовать себя в полной безопасности. Что бы с ней там ни произошло, она будет чувствовать себя, как дома! Она поест, искупается, оденется и ляжет спать. Я чутко сплю. Ты меня понял?

–Это и не подвергается сомнению, Ганс,– всё столь же холодный ответ,– Я бы никогда не обидел женщину…

Старик разжал хватку и медленно отстранился.

–Вот и хорошо.

Роберт знал, что пока Ганс ему не доверял, и за это не винил старика. Однако, судя по всему, рыбак не ощущал ни капли недоверия к бывшей сирене. Если бы он только знал, кто она…

Мужчина вошёл в другую комнату, разделённую с прихожей не дверью, а лишь вырезанной в деревянной стене небольшой аркой. Роберт и Маргарита остались одни. Теоретически. Не очень-то романтично.

Юноша вышел из дома на какое-то время, но надолго не задержался. Он боялся оставлять сирену наедине с беспомощным рыбаком, но стоит сказать, что Щивэс и в самом деле неприятно пахла рыбой. Маргарита всё время ожидания юноши просто сидела у печи и смотрела, как в узеньком отверстии между железной дверцей и кирпичами танцевал огонь. До чего чудно! Девушка никогда в жизни не видела огонь. Только на кораблях, в маленьких лампах до того, как вода поглощала судно с потрохами. Когда парень вернулся, растопив печь в бане, взял со стола тарелку с супом и поднёс её к девушке, которая за время отсутствия Роберта даже не встала с кресла. Роберта смущало то, что Маргарита ни на секунду не спускала с него глаз, и, хоть их и связывало нечто большее, чем просто прогулка по морю, Роберт всё ещё боялся быть съеденным, особенно теперь, когда обрёл какую-то надежду на новую жизнь. Разница была колоссальной – или ты не боишься смерти, когда нечего терять, или, когда появляется что-то, что потерять не хочешь, вместе с этим приходит и страх. Маргарита взяла в руки чашку и посмотрела на свой ужин. Она несколько дней ничего не ела, но на удивление есть особо и не хотелось. Роберт осторожным движением вложил в руку девушки деревянную ложку. Маргарита непонимающе посмотрела на парня.

–Еда,– тихо произнёс Роберт, жестами показывая, будто ест невидимой ложкой,– Еда. Ням-ням.

–Е-да…– повторила девушка и склонилась над тарелкой, вдыхая запах. Тут же сморщила нос. Покачала головой.

–Еда!– повторил Роберт, забирая у неё тарелку и ложку,– Ноги! Хвоста нет. Теперь это – еда! Открывай рот. Рот!

–Рот – еда,– снова покачала головой Маргарита и сложила руки в форме рыбьего хвоста. Кому угодно было понятно, что людская пища хищнице не по вкусу, но поделать ничего было нельзя.

–Так не пойдёт,– Роберт зачерпнул суп в ложку и поднёс к её губам,– Тебе придётся это есть.

Маргарита тяжело вздохнула и открыла рот. Послушная девочка, как ни странно для такого агрессивного хищника. Юноша осторожно принялся кормить её с ложки. Сам не заметил, как Маргарита, кривляясь и отворачиваясь, съела половину порции. Пища шла через силу, но сирена понимала, что питаться нужно.

–Теперь сама!– Роберт вновь отдал тарелку сирене, но она тут же поставила её на пол, перестав закутываться в одеяло. Ткань быстро сползла с её плеч, оголяя тело. Роберт замер. Взгляд был прикован к аккуратным сосочкам на маленькой груди. Без чешуи девушка воспринималась совершенно иначе, но юноша подумал о том, что такое перевоплощение просто невозможно. Хотя, о чём это он! Недавно он и в существование русалок не верил! Мысли о невозможности происходящего довольно тесно переплелись с болезненным фактом: Роберт давно не видел обнажённую женщину. Маргарита посмотрела на Роберта, из-за чего он тут же отвернулся и встал на ноги, забрав тарелку с пола. Его сильно смущало, что, даже пока он прибирал грязную посуду, сирена не сводила с него взгляда. Чего она хотела от него? Он обернулся к Маргарите, стараясь смотреть в лицо, а не на голый животик. Маргарита больше не мёрзла, потому и не прикрывалась, однако ложбинка между грудями была покрыта мурашками, которых Роберт не хотел видеть, но видел даже в полумраке.

–Неприлично,– резко сказал Роберт и подошёл ближе,– Нельзя! Нельзя так!

Он вновь прикрыл её плечи одеялом и закутал так, чтобы до Маргариты хоть немного дошло, что одежду люди носят не только для тепла, но, увы, она не совсем понимала, в чём дело. Она смотрела так, будто бы ей на голову прилетела капля с неба, а дождя и не предвиделось.

Юноша сел на стул рядом с ней, держа в руках кружку с чаем, который Ганс приготовил для русалки. Съёжившись от пристального взгляда сирены, каким она не одаривала парня даже в море, Роберт сложил ногу на ногу и машинально отхлебнул тёплый напиток. Тот уже успел остыть. Вспомнив, что Ганс приготовил чай не для него, мужчина виновато посмотрел на Маргариту. Хотя… Вряд ли она была брезгливой.

–Я так понимаю, чай ты не будешь?

Маргарита, конечно же, ничего не ответила. Роберт усмехнулся и принялся дуть на воду, остужая её, и лишь потом вспомнил, что чай уже давно остыл. Если бы перед мужчиной сейчас сидела обычная девушка, он бы почувствовал себя идиотом ещё больше. Однако спешить было некуда, пока грелась вода в бане. Интересно, а мыться Маргарита умеет? Роберту что-то подсказывало, что нет. Парень дал сирене кружку с остывшим чаем. Подержав с минуту её в руке, она догадалась, что с этим делать. Отхлебнула глоток и снова поморщилась. Долго же ей придётся привыкать к новой пище.

–Чай,– пояснил Роберт, указывая на кружку,– Пить.

–Чай… йэф!

–Нельзя! Еда – ФУ говорить – нельзя!

Маргарита недовольно нахмурилась, но поняла, что Роберт пытался донести до неё. На пищу людей нельзя говорить, что она противная, даже если она противная. Странные обычаи.

Когда русалка всё же допила напиток, хоть и через силу, Роберт взял из спальни полотенце и повёл девушку к двери, держа за руку.

–Обувь!– сказал он, указывая на лапти старика в углу,– Надень. Ноги.

Сам он надел свои сапоги, затем всё же наклонился, чтобы надеть «одежду для ног» на морскую красавицу. «Не думал, что обзаведусь таким взрослым ребёнком»,– подумал парень, когда сирена всё же поняла, чего от неё хотят. Она хотела спросить, зачем это, но вспомнила, что недавно едва не замёрзла на улице до потери пульса. Что только люди не придумали лишь для того, чтобы греться! Какие умные приспособленные создания!