Mara Strega - Сказки о страшном

Но Дэвида это ни капли не устраивало. Он дотянулся рукой и за рукав притянул Данте, развернул его к себе, прижался своими губами к его. Поцелуй вышел почти целомудренным, пусть и долгим, и Дэвид наслаждался бы им, если бы не

я здесь

этот странный и страшный голос, прозвучавший в головах их обоих. Голос, на который, казалось,

я уже здесь!!!

обернулась Мария, застыв вполоборота к ним. Дэвид разорвал поцелуй и успел подхватить мысль Марии,

он хвастается

когда она вновь отворачивалась от них.

– Ты слышала голос?– спросил он уже дома, пока она бездумно рисовала что-то беспорядочное в своём блокноте, словно уйдя в транс.

– Да, конечно. Я почувствовала ваше сияние и стала прислушиваться, что будет.

– Как ты чувствуешь сияние?

Она встряхнула головой, словно стараясь отогнать неприятные мысли.

– Однажды… Это долгая история. Один красивый итальянец по кличке Кира однажды сделал мне очень больно. Мне пришлось держать свои эмоции при себе, но в тот день и много раз после, стоило мне вспомнить его, я чувствовала запах цветов. Сначала я подумала, что это чьи-то духи. Потом заметила, что чувствую его отголосок даже тогда, когда рядом никого нет. Это был запах какого-то цветущего растения, только я не могла вспомнить, что за оно…

– Это было весной? Тогда ничего удивительного.

Мария улыбнулась – он прочитал её мысли.

– Ты прав. Был март. На улицах лежал снег.

Дэвид уставился на неё во все глаза. Странно: живая кукла не верит в чудеса. Серьёзно, что ли?

– Я узнала, что это за запах, случайно, – продолжила Мария как ни в чём не бывало. – Как-то летом я поехала на пару дней к папе в Дубраву. И неожиданно почувствовала этот запах – такой знакомый! Он шёл со стороны нашего старого дома, тогда уже почти разрушившегося. От целой рощи цветущих акаций, возникшей на месте сада… Когда мы ещё жили там, я часто орудовала топором, не давая акациям слишком разрастаться. Знаешь, какие они живучие? Не успеешь срубить одну – завтра на этом месте новые ростки. Я раньше и не задумывалась никогда, как пахнет цветущая акация. Это, наверное, осталось на подсознательном уровне. И знаешь, что?

– Ммм?

– Веточка, которую я сорвала, пахла очень слабо, слишком слабо… Я же всегда чувствую запах целой рощи акаций.

***

Дорогой С.К.!

У меня к вам есть вопрос как к человеку, немного более умудрённому жизненным опытом, чем я. Я не знаю, что происходит между моими куклами. Насколько я поняла, Дэвид постоянно пристаёт к Данте (в сексуальном смысле), причём против воли последнего. Откровенно говоря, мне это не по душе… Что вы думаете по этому поводу? Мне нужно надавить на Дэвида?

Ваша Д.С.

Дорогая Д.С.!

С позиции своего опыта я скажу лишь две вещи: в каждой сказке должен быть отрицательный герой и в каждой сказке должен быть конфликт. Оставь всё как есть.

Твой К.У.

***

– Мария Эдуардовна! Вы такое пропустили!– Алина бежала к ней со всех ног. – Пойдёмте, я вас познакомлю со своим Глюино!

а я принесла дэвида специально когда ты была на работе

Мария вошла за ней в сестринскую и её внезапно передёрнуло ещё до того, как она увидела сидящего на столе вампира. Его тёмно-серые, почти стальные, глаза, безучастно взирали на окружающее, бледная кожа, чуть приоткрытые розовые губы…

он не ожил? алина ведь тоже немного сияет

– Это вампир-алхимик, его зовут Глюино, а своё имя я пока не придумала…– щебетала Алина, и Мария слабым голосом произнесла:

– Да, я знаю эту куклу. «Доллсум»?

– Да! А вы действительно его знаете?!

да слишком хорошо

Эти слова чуть не сорвались с её губ, хоть она и сама не знала, что они означают.

– Вот, хотите подержать? – Алина ловко подхватила куклу и протянула её Марии, но та даже не сделала движения в сторону вампира. Она неожиданно поняла, что не хочет прикасаться к кукле, не хочет даже приближаться к ней. В грудную клетку влился холодный ужас при одной лишь мысли, что придётся прикоснуться к этой кукле. Неожиданно в серых глазах что-то блеснуло, как холодный блик от солнца.

– Ты играешь с ней? – Мария произнесла этот вопрос раньше, чем предполагала, но зато он помог ей отвлечь внимание Алины и не брать Глюино в руки.

– В смысле?

– Говорят, – улыбнулась Мария, усилием воли подавив дрожь во всём теле, – что куклы оживают, только если с ними играют.

не дай бог эта тварь оживёт

– Круто, у меня тогда появится ещё один мужчина!

***

– В общем и целом, он мне жутко не нравится, – подытожила Мария. Её куклы сидели на краю стола, который служил им квартирой, и внимательно слушали всю историю знакомства с Глюино, вампиром-алхимиком.

– Ты ведь когда-то хотела его купить, я прав?– поднял на неё глаза Дэвид.

– Да, – просто ответила Мария.

– Как можно хотеть иметь дома вампира?– содрогнулся Данте.

– Полагаю, так же, как хотеть иметь дома наркомана со стажем и мальчика-недотрогу, – улыбнулась ему Мария.

– Но мы хотя бы не убийцы.

– Он тоже. Пока, – Мария потёрла лоб. – Я купила бы его на официальном сайте, нового, созданного специально для меня, а тот – подержанный.

– И он не живой? – снова подал голос Данте. – Мария, этого просто не может быть. Все куклы, которых делают вручную, рано или поздно оживают. Чаще всего – когда попадают в руки к хозяевам. Мы стали исключением, потому что ты…

сияешь

А… Алина? Она сияет?

– Уж точно сильнее некоторых. У меня есть идея, если, конечно, вы согласитесь… Боюсь, она вам не очень понравится, но попробовать стоит.

– Не томи, рассказывай. Не знаю насчёт Данте, а я люблю рисковать, – рассмеялся Дэвид. Взгляд его был решительным.

***

В субботу она дежурила сутки с Алиной, а значит – с Глюино, Данте и Дэвидом. Усиленная бригада всем понравилась, особенно Алине. Мария даже испугалась, что восторженная медсестра затискает Данте до смерти. Для осуществления задуманного ей было нужно, чтобы все трое остались наедине, поэтому вскоре она вытянула Алину из сестринской под предлогом выполнения назначений. Конечно, они могли перевести пациенток прямо с утра, оставив пустой обсервационную половину реанимации, а потом ничего не делать целый день, но Мария решила иначе – до обеда все останутся на своих местах, а учитывая, что заняты разные палаты, то и обе медсестры будут при деле.

Как только они вышли из сестринской, Дэвид встал и сладко потянулся, возвращая к жизни затёкшие мышцы. Данте продолжал тихонько сидеть на столе – вдруг, кто-то вернётся в помещение?

– Да чего ты сходишь с ума? Те, кто не сияет, не обратят внимания, – Дэвид бросил на него косой взгляд и двинулся к вампиру, лежащему на столе, склонился над ним, как обычно склоняются над тем, что не хотят трогать. Например, над трупом.