Mara Strega - Сказки о страшном

Она и сама не знала, почему её выбор пал на Дэвида, а не на красавчика Данте. Возможно, Дэвид произведёт лучшее впечатление. Он тоже красивый, но он при этом «свой парень», с ним комфортно себя чувствуешь, а вот Данте красив до неприличия. И немного замкнут в себе. Нерешителен. Застенчив. Молчалив. Понятное дело, никто из них не собирается двигаться и разговаривать при посторонних, но разве душа куклы не видна даже и без этого?

Дэвид в сумке что-то проговорил вполголоса. Она не расслышала.

что?

девочка справа беременна и едет на аборт к тебе в центр

я знаю я заметила

останови её

я никогда не вмешиваюсь пока меня не попросят

Но это был не тот случай… Дэвид попросил вмешаться, поэтому Мария вздохнула и коснулась плеча девушки. Та подняла на неё грустные серые глаза.

как же ей страшно

– С вами всё в порядке?

– Да. То есть… нет. Мне страшно.

Мария кивнула. Сияние или просто врачебная интуиция подсказывали ей, как это часто бывало, что со здоровьем у девушки далеко не всё в порядке. Возможно, это будет её последняя беременность. Кроме того, она попыталась быстро вспомнить график работы акушеров-гинекологов в гинекологическом корпусе. Её память порой выдавала феноменальные вещи

улазкина

и нередко подсказывала ей решения. Товарищ Улазкина была из тех, кто охотно брал взятки в крупных размерах и делал аборты без медицинских показаний, нарушая тем самым одно из положений центра. Она работает в этот день с утра, и даже если девочка не заплатит, она сделает всё в лучшем виде. Потому что она убийца и садистка. Она получает от смерти, крови и боли удовольствие. Если когда-нибудь в городе начнутся серийные убийства с особой жестокостью, Мария будет знать, кто их совершает.

как будто я и так всегда всё не знаю

– Даже и не думай ехать туда, – строго произнесла Мария, чуть сжав плечо девушки. Та в изумлении отшатнулась. – Ты будешь жалеть до конца своих дней.

Кажется, девушка поняла, что эта молодая женщина влезла к ней в голову и всё про неё знает. Она немедленно встала и вышла на следующей остановке.

а ты говорила не вмешиваешься

но ты ведь попросил

***

– Мария Эдуардовна! Вы всё-таки её купили! Уиииии!

Алина прыгала от счастья, при этом не глядя даже на куклу на руках у Марии, не замечая того, что находится, вообще-то, в реанимации. Подпрыгнув ещё раза три, она протянула нетерпеливые руки к Дэвиду.

– Дадите подержать? – выдохнула она.

– Ничего против не имею, но пойдём лучше в ординаторскую. Там светлее.

Поначалу Дэвид был не очень доволен тем, что его все стремились полапать. Конечно же, с Алины всё только началось. Потом в «обсервационную» ординаторскую по очереди зашли все врачи и все медсёстры. Алина же не выходила оттуда ни на секунду, игнорируя намёки Марии, что пора бы заняться пациентками.

– М-да, дожились, – сказал большой грузный мужчина, став в дверном проёме. – Как дети, честное слово. Вам, может, ещё соски всем раздать? Пойду по старой дружбе попрошу на обсервации. Только вот бутылочек со смесью на вас может не хватить.

– Владимир Иванович, понимаете, есть такое слово «страсть».

– Да я понимаю. Медсестёр отпусти.

– Они сами не уходят! – рассмеялась Мария, украдкой погладив Дэвида по голове в качестве успокоения, которое ему, кстати, вовсе не требовалось. Он был несколько тщеславен, и всеобщее внимание ему только льстило. Раздражение от лапающих его медработников быстро растворилось в самолюбовании.

а катя хорошенькая

дорого бы ты дал чтобы стать человеком

ни гроша в виде куклы я привлекаю больше внимания

– Мария Эдуардовна, последний вопрос и я уйду: где вы куклу заказывали?

– У сумасшедшей Эльмы,

сумасшедшей? что я такое говорю?

но новая кукла будет дорогой. Можешь попробовать купить подержанную.

Алина радостно убежала, записав себе в телефон адрес сайта Эльмы.

какой милый намёк на то что она мало зарабатывает

она зарабатывает больше меня но у неё семья

Мария усадила его на край тумбочки у окна и проговорила:

– Сиди смирно, Доктор Сон идёт работать. Так что не мешай.

***

Ночью ей опять снился какой-то призрак, сама тьма, протянувшая к ней руки. Когда, наконец, зазвенел будильник, она обнаружила, что Дэвид сидит на краю её кушетки, прислонившись спиной к подушке. Он размышлял о чём-то своём и явно не сомкнул глаз всю ночь.

– Не спишь? – сонно проговорила она.

– Зато тебе, наверное, очень спокойно спалось, – съязвил он, покосившись на неё глазом.

– Что ты знаешь?

– Что Доктор Смерть в пути. Что он охотится за тобой. Знаю, что что-то обязательно здесь произойдёт. За время работы Центра здесь умирали пациентки?

– Да, пока таких было, кажется, всего трое.

– И ни одной при тебе?

– Ни одной. Последняя смерть случилась, когда у меня был выходной.

– Хотел бы я тебя предостеречь, да не знаю, от чего.

***

Доброго времени суток, Мария! Болезнь отпустила меня так же внезапно, как и началась, причём отпустила полностью. Вот и доверяй после этого врачам – они ведь говорили, что до конца выздороветь мне не удастся. Тем не менее, я пишу по тридцать страниц в день, потому что хочу закончить два начатых романа.

Как же не хочется умирать! Но я понимаю: мне рано или поздно, а скорее – рано, придёт конец. Крышка. Так что было бы неплохо, если бы ты нашла способ увековечить мою бессмертную душу (о бренном теле и думать не смею).

Твой С.К.

Доброго времени суток, Постоянный Писатель! Я рада, что ты выздоровел, и очень надеюсь, что твоё бренное тело проживёт до окончания твоих романов, а я тем временем придумаю, как тебя оставить в живых. Или проводить в вечность.

Твоя Мария.

***

– Он что-то чувствует, однозначно, – задумчиво говорила Мария, помешивая чай, пока Дэвид уплетал лист салата. – Может быть, не хочет говорить.

– Почему нет? Это, пардон, не та ситуация, где можно сказать «Я не хотел тебя расстраивать». Мы все уже определились, что речь пойдёт о человеческих жизнях.

Его раздражённый тон должен был оскорбить мистера Кинга, но Мария неожиданно уставилась в пространство перед собой, выронив чашку на пол. Оклик вскочившего на ноги Дэвида донёсся до неё словно издалека. Эльма – вот кто был сейчас у неё перед глазами. Эльма, не справляющаяся с управлением машиной. Резко побледневшая, вдавливающая педаль тормоза до отказа.

На этот раз она выжила. Но что будет в следующий?

– Эльма… – проговорила Мария.

– Но ведь она жива, – чуть испуганно, но утвердительно отозвался Дэвид. На пороге кухне появился Данте и остановился на краю лужи горячего чая.