Иван Шеду - Опустошение. Сборник рассказов

…

Михаил достал из рюкзака копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

Судя по материалам, тело 29-летней жительницы Ростовской области, которая по туристической путевке прилетела на море, было обнаружено в номере отеля утром 23 июня без признаков насильственной смерти. Порядок в номере, который был заперт изнутри, не нарушен. По результатам проведенной экспертизы, которая легла в основу отказа в возбуждении, причина смерти – циркуляторная гипоксия (молниеносная и острая гипоксия головного мозга, как правило, всегда приводит к смерти).

– У вашей жены были какие-то заболевания?

– Нет. Она была вполне здорова. Да дело-то вовсе не в заключении. Я его перечитывал сотни раз, не веря, что у моей Кати могли найти столько сердечно-сосудистых отклонений. Дело в самой смерти. Я тогда обегал всех Катиных врачей, проверил ее выписки из поликлиник. Все хорошо было. Донимал следователей, ходил за ними как тень. Мне всё твердили про ненасильственную смерть… Бред! Ее убили, я знаю.

– Кто убил?

– Ее страхи, эти доводящие до ужаса сны! Я никогда не прощу себе, что опоздал, – сказал Михаил, выпивая очередную рюмку. – Не хочу верить, что моей Кати нет. Понимаете, я так замучил одного эксперта, что тот не выдержал и сказал мне два слова… Они хоть и развеяли мои сомнения, но теперь всю жизнь будут меня преследовать, – неофициальный, но точный диагноз, который не вошел в заключение: «синкопальное утопление». Она была в номере, понимаете? Как она могла утонуть?!

– Если бы я только знал… – сказал я и разлил остатки коньяка.

У каждого свой страх. Самый сильный страх – неизбежности смерти. Страх, пронизывающий иглой все жилы, когда ты чувствуешь, что не можешь противостоять, что жизнь уходит из тебя по капельке. И ты чувствуешь это каждую секунду, как чувствует человек, которого засасывает болото, как чувствует тот, которого медленно душат, как чувствует тот, кто знает, когда умрет.

II

В то время, когда Михаил рассказывал свою трагическую историю, в другом городе, в тысяче километров от них, в одном из престижных ресторанов один высокопоставленный чиновник заканчивал свой ланч.

Изрядно откушав и развалившись на удобном диване класса люкс, Вадим Т. ожидал счет. Он всегда обедал в среднем на 7—8 тысяч, не задумываясь. Он уже давно не задумывался ни о чем. Жена, дети и любовница были обеспечены, бизнес налажен, «подушка безопасности» в виде недвижимости в Испании и нескольких офшорных счетов тоже грели душу. И он знал, что за ним не придут, ведь он знал многое о многих, в том числе о тех, кто сидит на Боровицком холме. Поэтому он спокойно, как обычно, открыл счет, достал свою золотую банковскую карту, но тут ему в глаза бросилась странная пометка, пропечатанная внизу под ценой за обед: «5.11.2016 ты умрешь». Вадим несколько секунд вчитывался и не мог ничего понять.

– Что за дебилы, б… дь, – пробормотал он и подозвал официанта: – Эй, халдей!

Тот, уже с испариной и перепуганными глазами, мгновенно возник у стола.

– Что за шутники у вас тут? Совсем охерели? Забыли, кто я?

– И…и… извините, я не понимаю. Там какая-то ошибка?

– Глянь сам, ёпты! – Вадим швырнул ему счет.

Официант трясущимися руками поднял с пола счет и долго всматривался.

– Извините… я не понимаю….а где тут ошибка? Вроде все правильно.

– Что «правильно», мразь?!

Вадим встал, выхватил счет из потных рук несчастного мальчика и вдруг обнаружил, что странная запись пропала, осталась только кругленькая сумма за обед.

– Показалось, что ль… Не понимаю. Может, переел… – растерянно сказал Вадим, уже успокаиваясь. – Ну, извини, брат. Работа нервная.

– Ничего страшного. Приходите, мы всегда вам рады, – улыбнулся официант. Наверно ему хорошо платили за умение улыбаться в таких случаях.

Другой человек, оказавшись в подобной ситуации, счел бы это следствием усталости и нервной работы да и забыл бы сразу, но Вадим дорос до таких высот именно потому, что всегда перестраховывался и ценил себя за это. Выйдя из ресторана, он сел в машину и позвонил помощнику:

– Серега, распорядись усилить мою негласную охрану. Свяжись также с нашим чекистом, чтоб он присмотрел за мной. А то как-то неспокойно на душе.

– Есть, Вадим Петрович!

– И пусть через полчаса ко мне наш финансовый доктор зайдет.

– Слушаюсь.

Финансовым доктором Вадим называл своего «черного» бухгалтера, который ведал всеми его делами, явно не входившими в должностные обязанности.

Всю дорогу перед глазами Вадима стоял тот странный счет из ресторана и зловещие цифры. Он лихорадочно вспоминал – не связана ли эта дата с каким-то событием из прошлого, а может, что-то было запланировано на будущее, но, кроме выборов Папы в 2018 году, ничего не вспоминалось, и помирать до этого он совсем не собирался. Далеко в детство он тоже не лез, потому что не мог ничего особенного вспомнить, – в голове было и так слишком много информации и денежных знаков.

«Три с лишним месяца…» – подумал он. Потом усилием воли резко выбросил все это из головы, убедив себя, что эта чушь ему явно привиделась.

Вадим долго разговаривал с финансистом – так сказать, «чистили хвосты» в своих заработках. Во время разговора финансист пристально всматривался и вслушивался, не понимая, чем вызван такой «разбор полетов» и «подведение итогов».

– Вадим Петрович, у вас все хорошо?

– Да. Просто хочу понять, что у нас и как. И хочу быть спокоен за все наше предприятие.

– Все хорошо. Все счета в норме, деньги в работе.

– Это успокаивает.

Но финансист чувствовал отстраненность Вадима, видел, что мысленно он совсем в другом месте.

А Вадим Петрович все думал про ноябрь. Числа были уже не важны – он просто размышлял о том, что умрет. Раньше он об этом не задумывался. Ему казалось, что власть и роскошь вечны, как и он сам. И тут он понял, что боится умереть, ему ведь всего 52 года. В молодости он никогда не представлял себе свою смерть. Он всегда шутил, что хочет умереть в 60 от оргазма с 25-летней. Но сейчас ему и этого не хотелось. Может, стоит умереть на пляже в Испании? Или на своей вилле в Италии?

В тяжелых мыслях прошло несколько недель. Он стал задумчивым и мрачным. Но так как его боялись не только подчиненные, но и близкие, вопросов никто не задавал. Именно это его еще больше расстроило, начало казаться, что он совсем один и смерть его будет в одиночестве. Иногда, возвращаясь в реальность, он подбадривал себя тем, что осталось еще три с лишним месяца, потом он углублялся в работу, проводил совещания, отдыхал с любовницей. И в целом ничего не менялось, но иногда вечерами, мучаясь от бессонницы, он пил виски, сидя в кресле, и осознавал неизбежность одинокой смерти. Вадим всегда был сильным человеком – боялся он только потерять деньги и власть, но сейчас страх умереть был сильнее. Вскоре его стали мучить кошмары, он уходил в гостиную, наливал виски, накрывался пледом и трясся. Ему снилось, что он умирает у себя за столом от сердечного приступа. Подчиненные боятся лишний раз побеспокоить его, не звонят ни дети, ни женщины, и его остывшее тело сутки лежит в кабинете.