Наталия Древес - Книга десяти заповедей

Русский неожиданно сильно ударил рукой по столу и закричал:

–Вы все – идиоты! Нечего за мной записывать. Насколько туп и ограничен человеческий род! Каждое мое слово жадно ловит, а потом новую книгу издаст под названием «Современный завет»! Ха-ха! – он хлопнул себя по коленям и задорно рассмеялся. – Современный завет! А мне нравится!

Внезапно его смех оборвался, Владимир выпрямился и вытянул ладонь вперёд. Смартфоны в руках людей заходили ходуном.

– Так вот! Я удалил из ваших телефонов всё, что вы записали. Все, что вы должны знать, есть в Скрижалях Завета. Их и храните. Их и соблюдайте!

На последних словах он возвысил голос и обрушил его на людей с такой силой, что все непроизвольно отступили на пару шагов. Такие неожиданные переходы от спокойного до взрывного тона или приступы истерического смеха вызывали у Елизаветы головную боль.

Внезапно Владимир увидел, как толстяк, сидевший за соседним столиком, исподтишка фотографирует их. Этого было достаточно, чтобы он снова взорвался. Владимир разгорячился и принялся возмущённо кричать.

В висках Лизы запульсировало. Морщась, девушка стала растирать виски. Ей стало очень холодно, неизвестно откуда возник ледяной поток, который окутав её со всех сторон, заставил сжаться от холода. Кожа Лизы покрылась мурашками. Девушка стала удивлённо оглядываться в поисках источника морозного воздуха. Она подумала, что сотрудники ресторана включили кондиционер. Но лица окружающих людей блестели от пота, полная дама за столиком напротив обмахивалась веером. Лиза же, прикоснувшись подушечками пальцев до своего лица, вздрогнула – они были ледяными. Как только Владимир перестал кричать, ощущение холода исчезло, будто его и не было.

Трапеза закончилась. Лиза, поднявшись со стула, предвкушала ванну и мягкую постель в гостинице, но была разочарована повелением русского идти дальше. С поникшим лицом она плелась позади, с обидой размышляя:

– Что за настойчивое желание спать в холоде на камнях?!

Случай за ужином напугал ее. Она спрашивала себя:

– Зачем я иду за этим странным человеком?

Лиза стала сожалеть о принятом пару дней назад решении отправиться в путь с Владимиром и искала предлог, чтобы вернутся домой.

Компания уже покидала Неве-Даниэль, когда Лиза обратила внимание на группу дорожных рабочих в оранжевой униформе с загорелыми лицами. Они устроили перерыв, расположившись на пыльном тротуаре, курили и пили воду из пластиковых бутылок. Глаза мужчин, горящие любопытством, фотографировали его, запоминая каждую деталь одежды и каждый мускул его лица, чтобы потом дома описать своим домашним. Лишь один, рослый, кудрявый мужчина смотрел на свои большие мозолистые руки, думая о чём-то своём.

Именно к нему вдруг направился Владимир, размахивая руками, как палками. Он затряс перед ним кулаком и, брызгая слюной, стал выбрасывать из себя слова с такой силой и энергией, что люди физически ощутили волны его негодования и механически подались назад:

– Даже не думай! Не думай, тебе говорю! И дочь в ад толкнёшь, и сам соучастником по делу пойдёшь! В чем она нарушила закон? Прелюбодеянием? А кому изменила-то? Полюбила? Да! Дура? Да! А где вы, родители, были? Не уберегли, а сейчас на убийство толкаете?! Пусть несёт свой крест до конца жизни своей!

Сказав это, Владимир резко развернулся и зашагал прочь. Карим последовал за ним, а Лиза задержалась, с жалостью посмотрев на мужчину. Его тяжелое, одутловатое лицо, выражавшее в самом начале непонимание, приобрело серый цвет, стало жалким и сморщенным. Уголок рта дергался. Он комкал свои огромные руки, хрустя костяшками пальцев. Напарники его, шокированные услышанным, не произносили ни слова, только молча переглядывались.

Самому молодому из рабочих, юноше лет семнадцати, пришла в голову какая-то забавная мысль, губы его растянулись в улыбке, в глазах заиграла насмешка. Он уже открыл было рот, чтобы сказать что-то, но его осадил начальник. Бородатый цыкнул на него, а потом положил свою тяжелую руку на плечо кудрявого и произнёс:

– Ничего-ничего! Может все образуется! Мальчишка будет – так это же помощь в хозяйстве! – потом, вздернув подбородок, резким голосом прикрикнул на рабочих:

– А вы что расселись, как на банкете? А ну-ка, поднимайте свои толстые задницы и за работу!

Владимир, Карим и Лиза разбили лагерь возле дороги, ведущей на Хеврон. Укладываясь в спальный мешок, Лиза услышала, как Владимир разговаривает по телефону. Из разговора она поняла, что звонит шеф типографии и спрашивает, куда доставить заказ. Русский просит его, привезти ему парочку книг сейчас же, а остальные – в гостиницу города Беэр-Шева, откуда он их заберёт.

***

Девочка была, как на рекламной картинке – румяная, с круглыми блестящими глазами и розовыми губками бантиком. Она сидела на корточках и высыпала своими пухленькими ручками песок из пластиковой ракушки в ведерко. Девчушка бормотала что-то на своем детском языке и поправляла свои светлые кудряшки, которые ветер играючи ерошил.

При виде таких детей многие взрослые расплываются в улыбке и, любуясь, на секунду замирают. Тетушки норовят угостить чем-нибудь, сунуть в руки ребёнку сладости, погладить по головке, с родительского разрешения, конечно же. Лиза, увидев малышку, тоже невольно улыбнулась, залюбовавшись ее игрой, но какая-то тревога кольнула её сердце.

Девочка находилась в круге света, исходящего непонятно откуда. Невидимый прожектор выхватил фигурку играющего ребёнка, а вот вся остальная сцена была погружена во мрак. Там, на задворках темноты, рождалось что-то нехорошее и злое. Плеск воды и какой-то непонятный шум усиливали чувство тревоги.

Лазоревое море, выносившее девочке ракушки, через десять метров чернело, его спокойное состояние переходило в бурлящий поток. Далеко позади ребёнка волны разбивались о камни, извергая из недр своих серую пену. Какая-то огромная бесформенная туша вместе с волной врезалась в песок и стала подниматься.

Лиза вздрогнула, закричала и, не понимая, зачем, побежала к ребёнку. Песок оказался рыхлым, как снег, она провалилась в него по колено. С трудом освобождая ноги, девушка закричала: «Беги! Беги ко мне скорее!». Но вместо этого из горла вырвался глухой звук «э-э-э». Лиза захрипела, напрягая все свои силы, но с губ срывалось только еле слышное «э-э-э». Но даже это странное, сиплое звучание было услышано. Девчушка подняла свои большие карие глаза и удивленно спросила: «Мама?!» А потом радостно и звонко повторила: «Мама!».

Это слово клинком вошло в Лизино сердце, ноги её подкосились, и она упала. Западая вперёд, она видела, что страшное существо выбралось из воды и зачавкало в сторону ребёнка. Оно, хлюпая по песку перепончатыми лапами, двигалось вперёд. С длинных лап, похожих на ветки, капала вода: