Виктор Чирков - Плесень духа (spiritum fingunt)

Пришлось отрезать кусочек филе, на его вкусе произошедшие события никак не отразились, а глоток белого вина смыл остатки негатива вместе с голосом советчика. Я кивнул и улыбнулся.

– Merci…

– Monsieur, pardon, – мужчина указал рукой внутрь ресторана.

– One glass, please.

– White?

– Yes.

Настроение улучшилось, я ел и размышлял. Больше меня беспокоила даже не драка в ресторане, а спазмы, да еще теперь эта «интуиция». В принципе симптомы, похоже, снимались алкоголем или персеном, в особых случаях соединением двух чудесных средств. Рыба и вино убывали. Но в сочетании с обедом или ужином бокал вина, наверное, не повредит, уж французы в этом не сомневаются точно, но если в качестве регулярного лекарства – это дорога к алкоголизму, в никуда. Успокоительные средства при постоянном приеме тоже не подарок, полицейский был прав – придется дома обратиться к специалисту.

«Интересно к какому? Шаману что ли?» – пронеслась странная мысль.

– Ага. Можно и к нему, – съязвил я, отпив еще вина, и тут же подумал, что разговорчики с внутренним голосом это намек на вполне определенную болезнь, тут и без специалиста понятно.

Я так увлекся рыбой и попытками самоанализа, что не заметил, как официант заменил пустой бокал другим, наполненным вином. Филе с овощами, наконец, было побеждено, захотелось десерт. Мороженое оказалось весьма вкусным, не какой-то там sorbet, а настоящее сливочное мороженое в красивой вазочке, политое персиковым сиропом, украшенное несколькими половинками клубничин без хвостиков в обрамлении шоколадной крошки. В сочетании с белым сухим вином десерт был вне конкуренции, пожалуй, с ним могли потягаться разводы мастера художественной кухни из La Maison Blanche, но ценовая победа, конечно, за высокой кухней и видом на каркас Эйфеля. Впрочем, декорации Парижских красот вполне компенсировало шоу улиц, сами жители, вместо могилы Наполеона – драка в соседнем зале. Вообще можно сказать, вечер удался.

Примерно через час после ужина, открыв окно, я увидел, как к ресторану приехала полиция, оперативненько, однако.

Наверное, все так во французской жизни – есть могильная плита с именем Леонардо да Винчи в готической часовне замка Амбуаз в городе Амбуазе, но нет могилы. Случился бунт, и захоронение было утеряно, как тактично сообщает историческая справка. Правда, есть запись в церковной книге… В честь Антуана де Сент-Экзюпери имеется памятная доска в Пантеоне, но нашли только самолет, на котором он разбился, потом медальон – далее все бросили…

Наш водитель, он же гид, офранцузившийся за двадцать лет в Париже русский, достаточно точно охарактеризовал особенность нации. Французы – превосходные ученые, инженеры, писатели. Список профессий и героев, достигших совершенства (как и у любого народа, проживающего на обширной территории) – бесконечен. Они не любят решать проблемы, они умудряются их «мусолить» до состояния Бастилии. То есть доводят смесь до взрыва, революции, потопа и тому подобное. Самое забавное, что этот катаклизм разносит все вокруг, так ничего и не решив. Тогда французы выходят на улицу, садятся за столик с бокалом вина и разводят руками. Далее история повторяется с пугающим постоянством вне зависимости от системы управления и исторического периода, потому невеселая шутка всемирной сети про «мечеть Парижской богоматери» просто ждет своего часа. Успейте увидеть Париж вашей мечты, пока он не стал похож на Аграбу Алладина, причем арабскую, арабскую с алжирским уклоном, китайскую или индусов… Вопрос перестройки уже решен, вот только дизайнеры еще в сомнениях. Кварталы граждан, живущих на пособие в третьем поколении, уже построены.

Регистрация с планшета прошла без проблем, и посадочный талон отправился на почту отеля.

Сборы вещей были недолгими. Процессу несколько мешало устойчивое желание не уезжать, но что можно делать в столице Франции без средств, языка, работы и так далее? На этот аргумент – «идее еще поплавать в богемных реках города любви» – возразить было нечего, и я приступил к паковке сувениров. Сначала хотел оставить учебник в отеле, но потом взглянул на клеймо, подумал минуту, вложил в книгу открытку, чек, засунул в тот же белый пакет и убрал грамматику в ручную кладь.

Утро немного испортил митинг господ с африканского континента, они несли портрет своего лидера и требовали то ли освободить, то ли посадить солидного господина в костюме. Полиция не вмешивалась, автобусы встали. Почему митинг проходил в Париже, для меня осталось тайной. Или снова «замаячило» темное колониальное прошлое и нерешенные проблемы? Пока я размышлял: идти на прогулку или побыть в номере, демонстрация удалилась, и полицейские начали восстанавливать движение транспорта. У меня появились шансы на трансфер до аэропорта, но вмести с ними пришла головная боль и чувство тревоги. Эти симптомы только при попытке уехать меня пугали. Собственно, время прошло великолепно, весна в Париже удалась, если не считать температуры воздуха и происшествия на кладбище да испачканной руки. Но последнее могло случиться где угодно… Я засучил рукав, клеймо стало совсем черным и четким, оно не расплывалось как краски тату, а словно расплавленный металл стягивалось в линии проволоки в матовом стекле. На ощупь ткань не изменилась. Рука задрожала, чувство тревоги усилилось.

– Персен, – произнес я и выпил таблетку.

Постепенно болевые ощущения притупились, но не исчезли окончательно, пытаясь пробиться через защиту «что-то скребло мозг, словно мышь, запертая в ловушке». Минут через двадцать боль ушла на задворки сознания, руке вернулись нормальные функции.

Я спустился в холл, где на ресепшен портье вручил мне посадочный талон и напомнил про время машины в аэропорт.

Небольшая прогулка у Лувра, кофе, и я вернулся к обозначенному времени.

Машина пришла точно. Недолгая сдача ключей, оплата заказов в номер. Водитель немного говорил на английском, мы даже что-то с ним обсудили. Пробок по дороге не было, но стоял хвост на подъезде к терминалу. Мой собеседник выругался и свернул на другую дорогу, ведшую куда-то вниз. Через три минуты мы оказались в грузовом терминале или паркинге для большегрузов. Француз довел меня до лифта и указал на кнопку.

– Registration.

– Merci.

Прошло совсем мало времени, лифт неслышно раздвинул двери, я оказался немного в стороне от стоек регистрации. Найти стойку Air France с рейсом AF 1664, Петербург не составило труда. Багаж уехал по транспортеру, я прошел предполетный досмотр и оказался на некоторое время предоставлен сам себе. Прогулялся по зоне беспошлинной торговли, нашел «Tax Free», предположение насчет гаремов, получающих налог при вылете домой, подтвердилось. Поскольку я не запасся сумочками Louis Vuitton и прочими атрибутами гламурного Парижа, данная услуга интереса не представляла.