Александра Васильева - Глазами маски

– Так задумано. В этот раз я не участвую. Однако лишних фигур игра не допускает. Библиотека – единственное место, где я могу чувствовать себя в безопасности, – произнес Гилт с непроницаемым лицом.

– Ты кого-то боишься? Зачем создавать столько препятствий на пути сюда?

Тени дрожали от гнева.

Гилт не удостоил их ответом, задав свой вопрос:

– Что вам нужно?

– Это наше дело.

– Но вам не пробыть здесь и нескольких минут без меня, – спокойно возразил Гилт, сделав шаг им навстречу. – Так повторю вопрос: что вам нужно?

– Нам нужна книга.

– Какая? Хроник прошедших игр – великое множество. Так какая книга вам нужна?

Тени переглянулись, видно было, что этот вопрос поверг их в смятение:

– Милорд не говорил… – Начали они глухо.

– Значит, вам подойдет любая?

– Да, – кивнули тени. – Любая хроника игры.

– Если вы думаете, что милорд посвящает только вас в свои планы, вы заблуждаетесь, – сдержанно продолжал Гилт. – Зачем ему книга?

Тени молчали.

– Вам это неизвестно, – Гилт усмехнулся.

– Не делай вид, что это известно тебе, – холодно отчеканили тени.

– Отчего же? Книга станет ловушкой для носителя. Хитрый ход. Каждая хроника – это живые воспоминания наблюдателей. Если их прочтет носитель, он угодит в ловушку.

– Откуда ты знаешь? – механический голос стал растерянным.

– Это – не тайна. Так поступила сама игра, защитив моего брата.

– И ты говоришь об этом без тени сожаления, предатель?

– Все верно, – Гилт медленно моргнул, – и без меня милорду вряд ли бы удалось осуществить свой план с книгой, ведь вход сюда вам запрещен.

– Отдавай книгу, Гилт, и не жди благодарности.

– О, конечно. Кстати, вам известно, что подобный фокус с хроникой игры можно проделать лишь один раз?

– Нам все известно!

– Все? Тогда… – Гилт щелкнул пальцами. Где-то высоко над ними из стройного ряда книг выдвинулась одна.

* * *

Квентин торопливо шел по коридору, опустив глаза.

Испуганные слова находили свою рифму. Одинаковые шаги задавали им бешеный ритм. Еще движение, и он в кого-то врезался. Мысли рассыпались, что-то загремело об пол. Квентин глухо застонал от боли. Машинально пробормотал:

– Извините… – Посмотрев на паркет, он заметил большой металлический крест. – Верти! – не поднимая глаз, закричал Квентин. – Все никак не выйдешь из образа?

Перед ним стоял Верти:

– А разве рифма может идти подряд? – заискивающе спросил он. – Ты, даже когда зол, не забываешь слова в рифмы одевать, – голос Верти возвысился, и теперь от него действительно тянуло монашеским басом.

– Верти, у нас – новая пьеса.

– Новая, как же, – Верти улыбнулся, – трагедия в комических лицах.

– Перестань! Чем тебе пьеса Солы не по вкусу?

– Да остынь ты. Пьеса как пьеса, – миролюбиво рассудил Верти.

– Что это значит?

– Что? Она прекрасна. То и значит. – Верти опять улыбнулся, – Сола твоя прекрасна.

– Мне надо идти. – Квентин заспешил вперед.

– Постой, – остановил его Верти, подбирая с пола упавший крест. – Где Азраил? Я видел его сегодня в театре. Он придет?

– «Вот что, широкоплечий друг мой, не добавляй мне в слезы соли», – произнес Квентин с драматическим пафосом.

Верти покачал головой:

– Беги, беги, да от Вальсама вряд ли убежишь. Он, кстати, – в главном зале, ожидает тебя.

В ответ Квентин раздраженно хмыкнул, направив упрямые шаги в сторону главного зала.

– Слушай! – прокричал Верти ему вслед, – а лучше так:

Но Квентин к счастью этого не мог расслышать, уже перелетев два лестничных проема и коридор. Его длинный, перетянутый в несколько рядов лентой хвост с мягким шелестом летел за ним.

Из величественно распахнутых дверей главного зала доносились голоса. Квентин шагнул на бархатную дорожку. На сцене под приглушенным светом стояли Сола и Вальсам. В руках последнего была кипа исписанных бумаг, один из листов лежал на полу. Квентин для большей убедительности приложил аж два указательных пальца к губам, дабы сохранить свое появление в тайне и осторожно пошел по пустым рядам, обходя оживленные кучки собравшихся. И пока Сола продолжала декламировать пьесу в стихах, ему удалось подобраться к сцене незамеченным. Квентин сложил теперь два указательных пальца крест на крест и как будто бы ждал ответа на свой нелепый жест. Однако Сола сразу поняла, в чем дело:

– Хэпи там, – прошептала она, махнув в сторону занавеса. Квентин воздушным шагом, который позволял ему незначительный вес, проскользнул за сцену. На полу сидел Хэпи.

– Хэпи! – позвал Квентин.

Тот поднял на него встревоженные глаза:

– Я тут хронометрирую пьесу Солы, – решил пояснить он, – пока – пара часов без антракта.

– Вот что, – Квентин выдохнул и, собравшись с тревожными мыслями, произнес неуверенно, – пропали мы, друг.

– Как здорово, что ты заметил, – улыбнулся Хэпи. – Где, кстати, Азраил? Даже с тобой не пошел?

Квентин сел на пол рядом с Хэпи, заглянул ему в лицо и тихо, боясь испугать самого себя, произнес:

– Азраил уехал.

* * *

Огромная книга опускалась с высоты. Еще в полете углы ее начали расходиться, высвобождая трепещущие страницы.

– Возьмите эту. – Книга опустилась прямо в руки Гилта. – Любопытный сюжет, – произнес он, по-прежнему не выражая эмоций.

– Откуда ты так много знаешь о планах милорда? – Заволновались тени.

– Я был поставлен им в известность задолго до вас. Иначе как бы вы вошли сюда?

– Лжешь. Ты мог подслушивать, ты всегда где-то поблизости, – грубо бросили тени. По их полупрозрачным плащам начал расползаться серебряный свет. – Ты за нами следишь!

– Слежу? Возможно. – Гилта будто бы это все забавляло, ледяная улыбка блуждала по его лицу, отдавая жестокостью. Словно каменная статуя, стоял он, спокойный, недвижимый, стоял и наблюдал.

– Ты не прост. Нет тебе доверия. – Плащи теней уже до половины были разъедены серебряным светом.

– Точно. – Гилт прищурил глаза и моргнул, замедляя это движение до черты той самоуверенности, за которой – только безграничная власть. – Однако я не ставлю себя на одну плоскость с вами. Может, я и поменял сторону, но по-прежнему остаюсь созданием совершенно другого мира.

– Предатель! Предал однажды, можешь предать и снова!

Гилт холодно усмехнулся:

– Сколько побед вы одержали благодаря мне? Думаю, милорд ценит это.