Леонид Ташлыков - Младший сержант Ф. Крюгер

Денис представил, что придется еще три раза возиться с железками, поежился и еще больше замотался в шинель, хотя было натоплено и, задремал убаюканный покачиванием кабины. Комплекс тронулся в путь.

* * *

Денис мирно посапывал в углу остывающей кабины. Лицо раскраснелось, поблескивая капельками пота. Снизу, жара ощущалась не так сильно, но стоило встать, как вся ее сила обрушивалась со всех сторон. Спали на полу, поэтому топили безбожно. А сейчас в кабине, кроме Ипатова никого не было. Комплекс давно прибыл на место и, отделение решило, что от него толку мало, а смотреть как он замерзает в затрепанной шинели, было невмоготу. Оставив командира спать, тем более, лейтенант Краснов сам предложил это, они приступили к развёртыванию.

В это время, по полигону слонялся младший лейтенант Шуйский. Он, как и Краснов, пришел после окончания института с военной кафедрой, но не сразу, а через год, оттянув момент призыва по семейным обстоятельствам. В части он всего неделю, и был не удел. Ходил от бригады к бригаде и подбадривал. Надетый свитер под шинелью, не помог, и он продрог до костей. Ушанка, натянутая по максимуму с завязанными ушами на подбородке, как мертвому припарка. Невысокий, щуплый с длинным носом и маленькими глазами, он не переносил холод и решил, где-нибудь погреться. Повстречав Красного, по привычке стрельнул сигарету и, прикуривая, понимающе произнес:

– Служба идет!?

– Да. Норм. Разворачиваться легче, но – дольше. Болты выкручивать – руки сломаешь. А так. Мы их тряпочкой с солидолом протерли и по маслу, по маслу…

– Голь на выдумки хитра. А где погреться можно? Зуб на зуб не попадает.

– Да в кабине у нас можешь. Она еще теплая. Натопили черти, как в бане. Сутки остывать будет.

– Вот и ладненько, – он потушил сигарету и засунул за вертикальный передний клапан ушанки, про запас.

Краснов поморщился, наблюдая, как прячется бычок:

– А ты запасливый

– А то. Что добру пропадать. Дай еще парочку.

Запас пополнился, и Шуйский не сказал спасибо. Он считал, если дают сигареты, значит, могут себе позволить, и почему бы, не воспользоваться щедростью.

Несчастливое детство оставило тяжелый отпечаток на его душе. Родители поженились очень рано, сразу же после школы и далеко не по любви. Гормоны играли и его мать, забеременела, что и привело к свадьбе. Несформировавшиеся как отец юноша, не воспринимал в серьез роль заботливого родителя. Любовь к азартным играм привела к долгам. Недолго думая, папа растворился в неизвестном направлении, и его дальнейшая судьба была неизвестна. Мама создала новую семью, а сын, будучи похожим внешностью на бывшего мужа, стал изгоем. После рождения брата, про него полностью забыли, и он рос как дикая трава, не политая и не удобренная. После школы он уехал в другой город, где и поступил в институт. В коллектив его принимали с неохотой, и всячески старались избегать с ним общения. Обида, зависть и уверенность, что ему все должны, стали его спутниками.

Сигареты последовали за бычком и, складки на лбу, еще больше увеличили рельеф. Лицо выразило озабоченность:

– Бывай. Пойду, погреюсь. Где говоришь твоя кабина?.. Понял. Ну…

* * *

Шуйский подошел к кабине. Посмотрел по сторонам, убедился, что никто не видит, оббил сапоги о металлические ступеньки и поднялся в кабину "А". Он не сразу понял, в полумраке, что кипа вещей в углу, это спящий человек. Услышав сопение, подошел поближе и, собрав глубокие складки на лбу, раскинув руки крыльями за спиной, вытянув губы, и протянул с повышающей интонацией:

– Это что за херня та, такая, – и пнул по сапогам Дениса.

Денис заворочался. Тяжелые веки задрожали и приоткрылись:

– Что? Что такое? Подъем?

– Я те дам подъем, – сапог офицера пришелся уже по икрам. – Такой подъем, что долго подниматься не сможешь. Быстро на позицию. Твои товарищи мерзнут, а ты тут спрятался…

– Как мерзнут? – подскочил на месте младший сержант, – А почему меня не подняли

– Не подняли?! говоришь… Может тебе кофэ с какао принести?

Шуйский попытался схватить за шиворот, но высокий рост Дениса не позволил, тогда он дернул левой рукой за рукав, а правой ударил по спине и хотел добавить еще ногой по мягкому месту.

Денис, первый раз видел Шуйского и, не знал, как реагировать. Тем более, спросонок мозг не включился в полную силу. Но насилие над собой, не позволил. Он отбил ногу, отмахнувшись блоком, и оттолкнул от себя офицера.

– Ты что… Ты на кого, – проскрипел офицер.

Возмущение выплескивалось через край, но кулак, предназначавшийся правой челюсти Дениса, прошел мимо. Денис отклонился назад и кинул в сердцах: – Да пошел бы ты, – и выскочил на улицу от греха подальше.

Холодный воздух, пощёчиной, ударил по разогретым щекам Дениса. Комплекс практически развернули, и смерклось.

"Это сколько же я проспал, – озираясь, подумал Денис. – Влетит теперь. Но почему меня не разбудили. Не заметили? Да не может быть. Да этот еще, свалился на голову, точно командиру напоет. Пить дать, напоет. Зря, наверное, я его толкнул. Теперь начнется. Живем как на порохе, после Фархода, стоит чиркнуть и… Ладно. Поздно пить боржоми. Поглядим по обстоятельствам…. И куда это мы заехали?"

Спросонок, Денис не сообразил, где развернулся дивизион, а когда понял, сильно удивился. После, он узнал, что Командир решил проводить учения раз в три месяца, дабы натаскать личный состав. Поднять скорость, передислокации, до высот и выдвинуть дивизию на соревнование, а чтобы нагрузка не выходила за здравый смысл, решил не менять место дислокации. Выехав за территорию, они проехали сто километров по кругу и вернулись назад.

Поздний ужин, был в родных стенах и все участники учений, с чувством непобедимой усталости, и счастья – что все закончилось, после водных процедур провалились в забытье.

5. КОМАНДИРОВКА

Тень уродливым пятном с рваными краями, проползла через трассу, проходящую невдалеке от дивизиона, прошлась по полю, раскрасив на время, грязный от заводской копоти снег, пересекла границу части, задела офицерский городок и, поднявшись по стене казармы, растворилась впитавшись в стены.

Можно было подумать, что это тень от облака, проплывающего, гонимого усиливающимися порывами весеннего ветра, если бы не одно обстоятельство: пасмурно, и небо полностью затянуто. Голубой отлив, подтверждал, что это нечто другое, зловещее и не несущее ничего доброго.

* * *

На следующий день, после учений, Дениса вызвали к замполиту, для важного разговора. Сразу же всплыл инцидент с Шуйским. «Все-таки настучал летеха, – подумал Денис»

Ночи не хватило на восстановления сил, и мышцы ломило, от вчерашних упражнений с неподъёмными катушками.

Майор ждал младшего сержанта, в кабинете командира, стучал пальцами по столу и мычал мелодию "Журавлей", вклиниваясь в песню Марка Бернеса, доносившуюся из радио.