Ева Юхно - Страх ночных улиц. Сумрачное безумия

Милашка принюхалась над очередной кучкой грязи, и нагнулась мордочкой почти вплотную. Вмиг Милашка повернулась к Лакриме, держа в зубах что-то маленькое и красное.

Мордочка Милашки была запачкано от грязи, прямо как ее лапы, а шерсть, что когда-то была блестящей и переливающийся на солнышке, стала вся мокрая от дождя, но несмотря на это, синие глаза искрились от счастья.

– Вот этот, кажется, красивый! – Ели проговорила Милашка, и на ее усы капнули еще пару капелек дождя. Когда синяя озорница подбежала ближе, Лакрима смогла разглядеть трофей, что держала в зубах Милашка: этот жук имел красную спину, с белыми, как молоко, пятнами, и черной головой, лапками и усиками. – Это Пятножук (Божья коровка).

– А ты точно помнишь дорогу назад? – Лакрима с сомнением посмотрела на пасмурное, туманное и серое небо, которое полностью закрыла облака, и тут же из неба на голову Лакриме упало еще пару капелек дождя, которых с каждым разом становилось все больше, как будто они становились более уверенными.

– Конечно! – Милашка уверенно повернулась к своей лучшей подруге спиной. – Нам всего лишь нужно свернуть направо и… – Последняя фразу Милашка не договорила. Она увидела отдаленный город, который из-за миража казался призрачным. Свою роль еще и сыграл туман, все больше пряча город за собой.

Милашка опустила куцый хвост от увиденной картины, и ее шерсть немного встала дыбом.

Тут же Лакрима почувствовала исходящую от подруги тревогу и страх.

Она повернулась к Лакриме, и глаза Милашки округлились от страха, и вмиг та надежда и уверенность пропала. И не нужно было слов, чтобы понять, что случилось.

– Прости, я так была увлечена процессом, что и не заметила, как мы заблудились. – Грустно промямлила Милашка, все также держа в зубах подарок для Бабочки.

Лакрима глубоко набрала воздух в легкие, и выдохнула.

– Сейчас не время нам грустить. Нам нужно найти укрытие, чтобы переждать дождь и подождать пока уйдет туман, так будет легче найти дорогу обратно. – Улыбнулась Лакрима подруге, из-за чего вторая немного развеселилась, и улыбнулась в ответ.

– Тогда вперед! – Уверенность вернулась в тон Милашки, из-за чего Лакрима стало немного смешно от ее слов. – Вперед! Уйди Злой туман! – Уже крикнула кошка, и сделала шаг вперед, а затем не спеша побежала.

– Ты знаешь куда идти? – Лапы черной кошечки сами понеслись за синей озорницей, и тут же Лакрима почувствовала, как ветер из-за ее бега стал сильнее, и он, как будто находился в самих ушах Лакримы. Не отставая от Милашки крикнула Лакрима, чтобы подруга услышала ее через ветер.

– Да! – Пытаясь перекричать дождь и ветер, крикнула лучшая подруга Лакримы. Ее силуэт то отдалялся, скрывая Милашку в тумане, то приближался, делая ее видимой в поле зрении Лакримы.

Камни, палки и ветки, то и делали что попадались на пути, больно царапая подушечки лап молодым кошкам, а иногда кошки нагибались, дабы палки над их головой не сбили их с пути.

Асфальт сменял траву, а трава асфальт, и наоборот, а ветер не переставал дуть, создавая неприятные ощущения Лакриме, но и в то же время он придавал ей чувство свободы и независимости. Периодически подруги наступали на лужи, что также булькали под лапами и делали лапы мокрыми. Деревья, такие же казавшийся в тумане призрачными, постоянно мелькали перед глазами, а впереди был тот же белый, очень густой туман, скрывающий за собой новые деревья.

Внезапно, Лакрима почувствовала, как лапы стали тяжелыми и немного подкосились. Лакрима уставала, и энергия покидала ее.

Но тут, через белую дымовую завесу Лакрима увидела дома, что были так долго скрыты за туманом.

Милашка ускорилась, бежав с последних сил, то же самое сделала и черная кошечка.

К счастью, железная, ржавая дверь оказалась открытая, и вмиг подруги сделав один прыжок, оказались в здании, а пол стал холодным, твердым.

Только забежав, Милашка нелепо рухнула на холодный пол без сил, тяжело дыша.

Лакрима же также быстро набирая в легкие воздух и выдыхая, без сил легла на пол, чувствуя, как болят подушечки лап от царапин, и как лапы становятся ватными и тяжелыми.

– Н-нак-конец-цто. – Глотая воздух, сказала синеглазая кошечка с задержкой.

Лакрима сама не смогла заговорить, прежде чем как следует не отдышалась.

– Вот нам и приключение. – Недовольно пробормотала Лакрима, обернувшись назад и видя, что за выходом непроглядная белизна, из которой проникал лунный свет. Дождь барабанил по асфальту.

Милашка глубоко вдохнула воздух и выдохнула.

– Идем, а то тут прохладно. – Муркнула кошечка, подняв что-то с земли, по всей видимости, Пятножука.

Силуэт подруги почти скрылся в темноте, что заставило Лакриму подорваться, и последовать за ней. И тут же черная кошечка почувствовала под собой небольшие, холодные подъемы.

Лакрима напряглась и сделала прыжок, и тут же раздалось ее эхо, а затем и еще одно эхо, по всей видимости это было эхо Милашки.

Подруги были как два хищника в темноте, которая хорошо маскировала их от любопытной добычи.

Запах сырости ударил в нос Лакриме. По всей видимости и по запахам, тут давно не ступала кошачья лапа. Перед глазами мелькали силуэты разных штук и голые, обшарпанные стены.

Вдали показался небольшой, тусклый свет, а приблизившись ближе, Лакрима поняла, что это было окно, за которым был белый непроглядный туман.

Только когда Милашка подошла ближе к окну, Лакрима смогла разглядеть уже давно привычную ее синюю шерстку. Она остановилась, и посмотрела куда-то в сторону.

Лакрима посмотрела в ту же сторону, и увидела, белую, порванную подушку, что лежала в углу. Долго ждать не пришлось, и синяя кошечка тут же кинулась к ней.

– Смотри-ка, нам удача улыбнулась! – Раздался радостный голос Милашки, а затем к нему прибавилось какое-то шарканье, и тут же Лакрима увидела, как ее подруга уже успела залезть на подушку.

Лакрима повторила ее действия, и она оказалась рядом с подругой.

Обе кошки сложили лапы под себя, и приобняли себя хвостом.

И в тот же миг, бок Милашки коснулся бока Лакримы, и их шерсть смешалась. Так Лакрима отдавала свое тепло Милашке, а Милашке свое Лакриме.

Наступила гробовая тишина, что аж Лакрима могла слышать каждый вдох и выдох подруги, как и свой.

– Как думаешь, другие будут нас искать? – Раздался голос Милашки прямо над ухом Лакримы.

Этот вопрос заставил сердце черной кошки екнуть в груди. Тут же она вспомнила, как дала обещание своему отцу быть осторожной. Тревожные мысли пробрались в голову к Лакриме, не давая ей покоя.

– Будут. Скорее всего мы тут до утра, ибо ты видела какое туманище на улице. – Лакрима заставила себя ответить спокойно, но в то же время почувствовала, как ее мышцы напряглись под ее шерстью.