Nadi Mustafina - Сыграй мне свой реквием

Через пару дней вернулась девочка домой. Забываться всё понемногу стало, казалось, как во сне было. Так и подумала про себя Сонечка, однажды перебирая гречку.

– Ишь ты, приснился я ей, значит? – знакомый голос возмущённо шепнул в самое ухо.

Сонечка улыбнулась, но тут же радость сменилась страхом…

В голове взбесившимся молоточком стучал пульс. Его удары ритмичной вибрацией передавались каждой клеточке пушистого тела. Кролик пытался восстановить дыхание. Не получалось. Его охватывал дикий, настоящий животный страх, что за каждым кустом, каждой травинкой, каждым камнем поджидает опасность.

Страх окунал с головой в панику, откуда кроличье сознание лишь изредка истерически выныривало с одной только мыслью: «Вашу мать, что происходит?! Что творится в этом чёртовом лесу?» Кролик даже боялся думать. Он был уверен, что кто-то услышит его мысли и вычислит укрытие.

«Сова… Это она во всём виновата! Надо вспомнить, что за бред она несла. Бред? Что-то про счастье… Счастливый… Так, так, так… Успокойся, тихо. Возьми ситуацию в лапы. Лапы! Да, да… Счастливая лапка… Она сказала, что у меня счастливая лапка! Не каждый кролик обладает такой. Может, поэтому все объявили на меня охоту? Им всем нужна моя лапка! Нет, это какой-то бред… Так, не важно! Надо срочно выбираться отсюда. Домой, к своим. Они помогут. Хозяин не даст меня в обиду. Бежать! Куда? Темно же!»

Он ещё плотнее прижал уши к голове. Вытянул шею настолько, насколько позволяла её короткая длина. Поднял ухо, второе. Пошевелил обоими. Отчётливо увидел, нет, услышал, что кто-то скрывается в темноте. «Отсидеться до рассвета или рискнуть? Так! Если моя лапка счастливая и она всегда при мне, значит, мне повезёт. Я смогу улизнуть от любого!» Мысли в кроличьей голове метались так же быстро, как кровь в его жилах. Он непроизвольно застучал лапкой. Той самой, счастливой. Или другой?

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! Возьми, возьми себя в лапы, лапы – в ноги и беги. Беги, не оглядываясь, не чуя земли. Быстро!» И он рванул. Кролик бежал, петляя и запутывая следы. Он слышал шорохи позади, и слева, и справа. Видел тени, бегущие за ним, догонявшие его. Ощущал дыхание опасности, которое проникало глубоко в ноздри. Кролик неутомимо шевелил ими, чтобы изгнать из нутра этот холодный, пугающий запах, но тот, гонимый ветром, снова и снова проникал внутрь.

«Быстрее, ещё быстрее. Беги что есть мочи! Звериные боги, дайте сил!» И вот впереди уже почти совсем близко показались огни хозяйского дома. Кролик ускорился. Открылось второе дыхание. Предвкушение скорого спасения подарило новый ресурс скорости. Сверхспособность. И зачем он только послушал эту сороку? Эту дурацкую болтливую птицу, которая залетела на днях к ним во двор. Сорока болтала без умолку, трещала про сову-вещунью. И все обитатели двора слушали её, разинув пасти.

«И я повёлся. Не послушал крольчиху, идиот! Сиганул в лес. Дурак, ох, дурааак!» А вот и забор. Спасительный. И дырка в заборе. Будка Рекса. «Спит себе и не знает, что я самый смелый!» Сердце наконец сбавило ритм. Клетка. Родимая. «Всё, победа! Я всех их сделал. Дааа, я такой!»

Утром ночные приключения казались кролику страшным сном. Сова-предсказательница. Лес, полный опасностей. Смертельная погоня. «Всё позади. Я герой! Надо крольчатам рассказать. Пусть знают, какой у них… папка. А вот и хозяин. Переживал, наверное, что меня не было. Ну ничего, ничего. Подхватил меня. Соскучился, что ли? Куда-то понёс… Сарай… Что за сарай?»

Топор… Темнота… Холодная и какая-то липкая. И только где-то вдалеке глухим эхом послышался голос хозяина:

– Лизка, держи! Счастливая кроличья лапка.

Сыграй мне свой «Реквием»

Василина перебирала клавиши на пианино, наигрывая любимую мелодию – из фильма «Реквием по мечте». Когда-то девушка выучила её буквально за час. Сквозь открытое настежь окно ветер играл занавесками, впуская в комнату свежий после дождя и грозы воздух.

Настроение у Василины было под стать погоде, грустное. Мыслей в голове не было совсем. В комнату зашла мама, следом за ней протянулся шлейф перегара.

– Всё сидишь бренчишь… Лучше бы работать пошла. Дома жрать нечего, а она играет, – мать скорчила гримасу и передразнила пальцами игру девочки на пианино.

Василина молча встала и заглянула в соседнюю комнату: брат и сестричка мирно сопели в кроватке.

– Хорошо, мама, завтра я пойду искать работу, – спокойно ответила девушка.

– Вот и иди, – уже засыпая, огрызнулась мать.

Каждое утро для семнадцатилетней Василины было днём сурка, проходя по одному и тому же сценарию. Она вставала, готовила завтрак младшим, себе – только чай без сахара и кусочек хлеба. Мыла чашки, всё прибирала, чтобы не появилось лишнего повода для скандала.

Её мать была несчастной женщиной, девушка её жалела, считая, что жизнь к родительнице была несправедлива. Три брака, и все неудачные. Трое детей, работы нет. И если мама выпивала, значит, ей так было легче. Василина часто вспоминала те времена, когда мама была другая – весёлая, лёгкая, беззаботная. Но всё поменялось. Не сразу, постепенно.

Василина отвела брата и сестру в детский сад. Воспитатель напомнила про родительское собрание, сделав акцент на том, чтобы пришла именно мать. Девушка сложила вещи в шкафчики и тихонечко удалилась – ей было неловко обманывать, потому что, как всегда, на собрание придёт она сама.

Василина отправилась в стеклоприёмку. Женщина, которая принимала тару, каждый раз удивлялась, как такая хрупкая девушка может тащить на себе мешок с бутылками вдвое больше себя. Приёмщица всегда угощала ту конфетами – три штуки, ей и младшим. Но девушка никогда не ела свою – оставляла для следующего раза, чтобы получить ещё одну и отдать брату и сестре.

На вырученные деньги Василина купила картошку, молоко, хлеб и геркулес. Продукты она оставила у соседки, бабы Вали, и побежала в офис – расположенную недалеко от дома высотку, где подрабатывала уборщицей.

В конце рабочей смены девушка поднялась на крышу здания. Вид отсюда потрясал, но главное – она чувствовала себя свободной, смотря сверху на город. Василина забралась на парапет крыши. Ветер развевал платье и белоснежные кудрявые волосы. Она расставила руки в стороны, закрыла глаза и выставила одну ногу вперёд, будто собираясь сделать шаг…

– А ты смелая! – вдруг раздался мужской голос.

От неожиданности Василина покачнулась и сорвалась, но крепкая мужская рука вовремя ухватила её. Сердце бешено стучало, в любую секунду рука могла выскользнуть. Девушка смотрела на незнакомца большими изумрудными глазами, слёзы предательски бежали по щекам. Молодой мужчина с лёгкостью поднял её обратно.

– Дурак, – со злостью прокричала Василина и оттолкнула от себя парня.