Тараксандра - Повелитель магии

– Мистер Нармер, это все так круто, чему вы меня учите! – с благодарностью проговорил Симон.

– Какой же ты еще ребенок! – рассмеялся Нармер. – Ладно, выздоравливай и набирайся ума.

Наставник ушел, и юноша взялся за чтение книги. Он так увлекся, что прочел этот весьма толстый фолиант за один день. Шельдман тоже видел, что читает его подопечный. Миллиардер взял книгу у мальчика и пролистнул несколько страниц.

– Серьезная вещь, – с уважением проговорил Роберт Шельдман, – чувствую, мне тоже надо будет ее изучить. Я всегда стараюсь понимать тех, кто рядом со мной. Только во взаимопонимании успех команды.

– Точно, мистер Шельдман, – кивнул Симон. – Пожалуйста, вы на меня не сердитесь, что я вчера так разнылся. Это как-то все нечаянно получилось.

– А, не бери в голову, Сим, даже у Ирвинга бывают глаза на мокром месте, а уж он воин, прошел и Ливию, и Сомали, и прочие горячие точки планеты. А ты сейчас вообще болен, тебе страдать и плакать по статусу положено, – Шельдман засмеялся.

Симону тоже стало спокойно и радостно на душе. И все же, юноша с нетерпением ждал нового утра, когда его приходил навещать Нармер.

– Мистер Нармер, я прочитал всю вашу книгу, – сказал Симон, едва наставник переступил порог его комнаты.

– Отлично. Теперь ты понял, как надо себя вести?

– Да, поскольку я такой, ну… типа двусоставный, я должен контролировать свои эмоции.

– Да, иначе подобные нервные срывы будут довольно часты, а это вредно и для тебя, и для тех, кто рядом с тобой. У тебя будут случаться выбросы женского гормона эстрогена, такова особенность андрогинеза у мужчин. Замечу, дамы-андрогины страдают выбросами тестостерона, мужского гормона, и тогда они становятся весьма агрессивными и злыми. Ты не должен превращаться в капризную барышню. Не потакай своим слабостям.

– Да-да, я все понял, я уже попросил у мистера Шельдмана прощения, он не сердится на меня.

– Мистер Шельдман – умный великодушный человек. Не надо его расстраивать. Симон, ты осознал свою силу и, вместе с тем, уязвимость?

– Да, – тихо вздохнул юноша, – но я никогда не задумывался об этом.

– Еще бы, ты же не представлял о своей сущности. У тебя происходит в организме то, что положено мужчинам?

– Нет, – еще тише прошептал Симон.

– Не стесняйся, Симон. Я говорю с тобой как врач и друг. С тобой беседовали на эту тему родители?

– Да. Я впервые об этом узнал от одного мальчика, сына наших друзей. Ему было тогда 11 лет, мне столько же. Он очень гордился. Сказал, что теперь он настоящий мужчина. Рассуждал о девочках. Я не очень его понял. Я спросил у папы, и папа мне сказал, что я буду очень крупным парнем, и мое созревание произойдет намного позже.

– Да, твой отец был прав. Ты еще несколько лет будешь расти, а потом все же организм возьмет свое, но не так, как у других. Это явление произойдет гораздо слабее и без эротических желаний. Настоящие андрогины, в большинстве своем, не испытывают сексуальных влечений. Их плоть просто не знает, к кому тянуться.

– Это здорово, а то я иногда думал, что, если я ничего такого не чувствую, то стану извращенцем. Но в вашей книге все хорошо объяснено: у таких, как я, нет желания заниматься сексом, и это нормально.

– Ты же оказался не только андрогином, но еще и экстрасенсом, «сверхчувствующим», это особый склад психофизической структуры организма. Тебе будет очень многое подвластно, то, что обычным людям кажется чудесами. Но половой контакт станет смертельным. Это ахиллесова пята многих посвященных.

– Да, я понял, секс нам не нужен и добровольно мы никогда на него не пойдем, все у нас там сбалансировано.

– Да, но насилию, как это ни печально, экстрасенс подвергнуться может. Это принесет непоправимый вред, повлечет гормональный сбой, что вызовет разлад всего организма и, как следствие, потерю дара. Экстрасенсорный дар для таких, как ты – суть, основа организма. Потерявший его, обречен на мучительную смерть. Поэтому все эти требования соблюдения девственности от жриц и монахинь, целибат для мужчин-монахов и служителей античных храмов – не ханжеские суеверия. Это, чтобы обезопасить самого носителя экстрасенсорного таланта. Как ты понимаешь, жречество, передавшее эстафету монашеству, было необходимо для поддержания общества. Древний иерофант был и врачом, и защитником, и предсказателем для своего народа. Мир менялся, климат модифицировался, и человечество менялись тоже. Произошло окончательное разделение полов, и люди, подобные тебе, стали редкостью. В тебе, под стечением определенных тяжелых обстоятельств, ожил древний ген, который, до поры до времени, мирно дремал, но достаточно было толчка, и он заработал и активно переформатировал весь твой организм.

– А если бы не произошло всех этих бед со мной, я был бы обычным парнем?

– Нет, ты все равно стал бы тем, кто ты сейчас, но, возможно, на это ушло бы несколько больше времени.

– Мистер Нармер, вот вы пишете, что все же можно вернуть утраченный дар, есть какое-то лекарство и операция. Но вы в этой книге говорите, что пока случаи неизвестны, чтобы эти средства оказались действенными.

– Да, Симон, информацию о лекарстве, если его можно так назвать, и той мистерии—операции скорее можно отнести к легендам. Лекарство представляет собой яд, действие которого столь тяжело, что еще никому не удавалось его пережить. Операция – это вообще изуверское действие, когда человека, без наркоза, без обезболивающих, просто препарируют. Смысл – только бог может выдержать и выжить при подобных мучениях. И если несчастный экстрасенс пройдет хоть одно из этих испытаний, то не только вернет свой дар, но и станет божеством. В истории Братства были отчаянные личности, которые пытались так сделать себя небожителями, но все они умерли в жесточайших муках.

– Мистер Нармер, – Симон даже покраснел от волнения, – я сейчас спрошу, наверное, глупость, только вы не сердитесь.

– Да, пожалуйста, паренек, – улыбнулся глава иерофантов.

– Мистер Нармер, я вот лежал в больнице и мне там делали всякие процедуры, ну, промывали кишечник, мочевой пузырь. Все это было ужасно больно. Это можно расценивать как половой акт?

– Нет, – Нармер был абсолютно серьезен, – но вопрос правильный и хороший. Мужчине-жрецу чуть проще, чем женщине-жрице. Для особо посвященной жрицы потеря девственности равносильна смерти, иерофантка утратит свой дар и дальше, как ты уже знаешь, гибель. Для мужчины-иерофанта опасно лишь половое насилие, которое совершается с подобным умыслом. Но все же, даже при обращении к врачу, будь осторожен. Лечением экстрасенсов должен заниматься лишь его собрат. Ты видел, как твой организм реагировал на «человеческую» медицину.

– Да уж, – вздохнул Симон, – я чуть не умер.