Анна Бойко - Чего ты боишься?

– Русик важнее! Один он не выживет. Брось, лучше вы вернетесь за мной вместе. Я доживу до утра, обещаю.

– Не доживешь.

– А так мы оба…

– За-ткнись!

Она понимает, что ей не найти нужных слов, не переубедить его и сходит с ума от безысходности.

– —

Алька погибла пять лет назад. Почти пять, без двух месяцев. Светозар не повинен в ее смерти, но Алиса точно знает – он винит себя.

…Молодая семья отправились на поиски игрушек для малыша и, когда возвращались, Алька с сыном провалились в заросшую кустарником, относительно неглубокую расщелину. Оба почти не пострадали, и ситуация не казалась серьезной. Естественно, первым Светозар начал вытаскивать трехлетнего Руську, зареванного и исцарапанного. Тот ухватился за шею отца и никак не хотел отпускать. Когда Свет разжал наконец горячие, перемазанные землей и кровью ручонки, Альки внизу уже не было.

Он рванулся тогда за ней и обнаружил невидимый сверху лабиринт нор. Худенькую как девочка Альку утащили в одну из них в мгновение ока. Осталась только пестрая, свалившаяся с волос косынка. Свет пытался втиснуться следом, но широкие плечи не пустили его дальше входа. Он звал, орал, копал голыми руками, пока не выбился из сил. Потом опомнился, рванулся на поверхность, подхватил на руки до смерти перепуганного Русика.

Алисе в тот день нездоровилось, она осталась в их очередном временном убежище и узнала о случившемся только поздним вечером. Светозар с серым, застывшим, каким-то мертвым лицом ввалился в дверь, крепко прижимая к себе уснувшего от усталости и переживаний сына. Молча, не в силах произнести ни слова, привалился к притолоке и уставился на Алису. Эти жуткие, почти нечеловеческие, белые с черными точками зрачков глаза до сих пор иногда снятся ей по ночам.

После они долго оставались на одном месте. То ли надеялись на чудо, то ли просто не могли оставить Альку, даже мертвую, одну. Свет возвращался к расщелине каждый день и рыл, рыл, рыл как безумный. Скоро склон холма выглядел так, будто там что-то взорвалось. Несколько дней Алиса ходила тоже, затем решила, что живой внук важнее мертвой дочери. Через пару месяцев сдался и Светозар.

Кто были те норники, они так и не узнали. После войны развелось множество всякой мутировавшей нечисти, зачаточно разумной, большей частью хищной, изобретательной и опасной для человека. Светозар не клялся отомстить и уничтожить, он отлично знал, что обитатели нор после роскошного пира скрылись подальше с глаз и в прежние места обитания никогда не вернутся.

До гибели «искуньей» в их маленькой группе была Алька. Проворная и легкая как белка, она «чуяла» удачу куда лучше матери. Быстро училась, схватывая на лету все, что Алиса ей говорила. Превзошла учителя и иногда буквально спасала всех четверых от голода и холода. Находила заброшенные склады, убежища, воду, еду.

Месяца через три, когда припасы окончательно истощились, а Русик начал худеть и болеть, Светозар взял себя в руки и снова начал охотиться. Алиса, глядя на него, тоже мысленно отхлестала себя по щекам и занялась тем, что умела хуже Альки, но все-таки умела. Постепенно навыки вернулись. Теперь они не бедствовали, но, конечно, до благополучия пятилетней давности было далеко.

– —

– Я не Алька, – безнадежно бормочет она, – я злая, сильная, я выживу!

– Заткнись! – рычит он.

Про спину она теперь почти не помнит. По сравнению с ногой, та почти не болит. Как, как можно быть такой раззявой? Как можно оступиться на практически ровной дороге?! Конечно, Алиса плохо видит в сумерках, но ей казалось, она идет за Светозаром след в след. Как же! Треск разрываемой материи и ощущение пронзающего плоть металла она никогда не забудет. Впрочем, времени для забывания у нее осталось немного.

«Не попасть, не попасть Муравьишке домой!»

– —

…Они добрались до торгового центра меньше, чем за полчаса. Он почти не пострадал, разграблена оказалась только продуктовая часть. В подвале обнаружился склад, где нашлись пледы и куртки, неплохой, почти нетронутый ржавчиной топорик, ножи и свечи. Они обошли первый этаж, поднялись на второй и почти сразу наткнулись на бывший отдел игрушек.

Светозар достал с верхней полки слегка усталого в силу возраста, но все еще пушистого и очень похожего на настоящего кота.

– Пускай хоть такого увидит, – буркнул, заталкивая добычу в рюкзак.

Алиса вздохнула украдкой. Что кот понравится Русику, она не сомневалась. Другое дело, что при кочевом образе жизни лишь крайне необходимые предметы имеют право оставаться в багаже.

Наборы Лего в отделе тоже отыскались. Самые разнообразные, большие и маленькие. Действительно, кому они теперь нужны…

Светозар торопливо, но придирчиво осмотрел предложенный ассортимент. Бормоча вполголоса что-то про контроллеры и сервоприводы, аккумуляторы и сенсоры, набрал в ведерко кучу разномастных деталек и пристроил его в рюкзак, между котом и пледом.

– Ну что, ходу?

– Да, пора. И, пожалуйста, ускорься, – не попросил, а скорее приказал он. – Так мерзко мне было лишь раз в жизни.

Она не уточнила, когда. Все и так было понятно. Мороз продрал по лопаткам, но Алиса не разрешила себе испугаться.

– —

Несмотря на предчувствия, они благополучно выбрались на бывшую улицу и без приключений отмахали километра четыре. Оставалось около половины пути, солнце опустилось низко, но все еще просвечивало сквозь изъеденные временем и непогодой каркасы зданий. Боковым зрением Алиса уловила какое-то движение. Прищурилась, близоруко всматриваясь. Ничего и никого.

Обтянутая камуфляжем светозарова спина растворялась в сумерках, сливаясь с серо-зелеными росчерками теней. Отчетливо виднелось только яркое пятно у него на шее. Косынка. Та самая. Он никогда ее не снимает, не взирая на демаскировку. Стараясь не отставать, не спуская глаз с пятна, Алиса ускорила шаги.

Через полчаса вдали показался четкий на фоне сказочно-изумрудного закатного неба контур знакомой высотки. Уже близко. Облака размазались манной кашей, и Алиса кивнула сама себе. Юрлы не ошиблись, ничего хорошего с погодой не предвидится, и гроза начнется совсем скоро. Хорошо, что до временного пристанища, где их ожидает Русик, осталось совсем немного, всего чуть больше полутора километров.

Шуршание множества лапок, еле слышный писк и пофыркивание. Глаза светятся алым в полутьме. Впереди перебежали дорогу три быстрые мохнатые тени. Высунулась из окна первого этажа плоская мордочка с круглыми ушами. Рядом еще одна. Заски. Как их много!..

Она отвлеклась буквально на секунду, проследила взглядом за семенящим по карнизу зверьком, потеряла равновесие, нелепо взмахнула руками и полетела, утягиваемая солидным весом рюкзака. Арматурный штырь вонзился, без труда пробив камуфляж, в ногу чуть ниже колена.