Алан Банкер - Долина скорби

– Магистр, магистр…, – пронесся шепот по комнате.

То один, то другой член братства спешил с приветствием магистра в глубоком поклоне, от чего комната погрузилась в танец теней. И только Пентус продолжал сидеть, вперив взгляд в пол. Его сгорбленная спина и опущенные плечи будто свидетельствовали о том, что этот человек был бит жизнью не раз, и не два.

– Приветствую вас, мои братья, – сказал магистр, кивнув участникам собрания.

Пройдя в центр комнаты, он оказался напротив Лероя,

пребывающего в объятиях оцепенения.

– Приветствую тебя, – буркнул Лерой, поклонившись магистру без особой охоты.

Выпрямившись, он на одном месте развернулся и, собрался было вернуться к своему месту, но был остановлен магистром.

– Постой, старина Лерой, – сказал магистр, положив руку на его плечо. – Ты так и не ответил на вопрос.

Обернувшись, Лерой встретился с взглядом магистра, от которого ему стало не по себе. Суровая душа старины Лероя, пропустившая через себя, будто через сито, проклятия сотни с лишним человек, была беззащитна перед проницательным взглядом магистра, называемого членами братства не иначе, как Целителем душ. Годвин Грэй был целителем от Бога, и его слава распространялась далеко за пределы Миддланда. К Годвину ехали со всех концов Срединного мира, как к человеку, способному вылечить любой недуг, ибо ему довольно было одного взгляда, чтобы понять, чем изнемогает человек. Не используя инструментов, он исцелял людей руками, бормоча под нос странные слова, напоминающие заклинания хирамских лекарей. Никто не знал, сколько ему лет, откуда он родом и когда поселился в Миддланде. Но, все прекрасно знали о его странностях, про которые не говорил разве что ленивый. Так, имея среди клиентов, как бедняков, так и богачей, Годвин Грэй брал со всех по пенсу, презирая золото и серебро. На вопросы о любви к медякам, он обычно отвечал: «Мы просты и чисты в помыслах, пока не соприкоснемся с презрительным металлом». Был он известен и тем, что лечил всех без исключения, будь то аристократ, простолюдин или грабитель с большой дороги. «Вкушая хлеб, – любил он поговаривать. – Мы не требуем у пекаря рецепт. Вот и спасая жизнь, мы не должны испрашивать, чем зарабатывает человек на кусок хлеба». За несколько лет он приобрел сотни поклонников, восторгающихся как его даром исцеления, так и речами, проникающими в самые потаенные уголки души. Заканчивая прием клиентов, Годвин отворял двери для поклонников, в нетерпении толпившихся у его дома. Так продолжалось до тех пор, пока месяц тому назад он не оставил свой дом, исчезнув в неизвестном направлении.

– Я, магистр, не знаю больше вашего, – ответил Лерой,

вглядываясь в тонкие черты лица магистра. – Но, я знаю и то, что вы не знаете больше того, что есть в пророчестве о Западной звезде.

– Ух, как завернул, – ухмыльнулся Руди, после чего хохотнул и

замолк, не услышав поддержки.

Члены братства, ни разу не слышавшие столь дерзких слов, обращенных к магистру, безмолвствовали, опасаясь, лишний раз вздохнуть.

– Правильно, – согласился магистр, уголки губ которого потянулись вверх. – И я не раз о том говорил… но, прошу тебя, брат, продолжай свою мысль.

Вздох облегчения, пронесшийся по комнате, нарушил тишину, а вслед за тем послышались невнятные голоса, осуждающие старину Лероя. Улыбнувшись, Лерой поклонился магистру и окинул взглядом присутствующих.

– Что, если никакого пророчества нет? Что, если мы перебьем всех петухов, а мертвые не восстанут, и королева не сдохнет, а вместе с ней не падет и Миддланд, что тогда, я вас спрашиваю?!

– Кто ты такой, чтобы сомневаться в древнем пророчестве? – вопросил Руди под одобряющий гул собратьев.

– Я старина Лерой, если ты позабыл.

– Знаем-знаем, кто ты таков – убийца и палач, которого прогнали со двора, как паршивую собаку!

– Я тебе покажу собаку, – процедил Лерой и двинулся в сторону толстяка, но, не успев сделать и двух шагов, натолкнулся на живую стену.

Члены братства, на дух не переносившие старину Лероя, кто из боязни, а кто из неприязни, встали на защиту Коротышки Руди.

– Не тем вы заняты, братья, ох, не тем, – вмешался магистр. – А вот брат Лерой, сдается мне, еще не все сказал, верно?

Сверкнув единственным глазом, Лерой отступил назад и улыбнулся магистру.

– Если пророчество не сбудется, то получится, что все наши

старания были напрасны?

– Да кто он такой, чтобы судить о пророчестве? – послышался голос из темноты.

– Ему не место в братстве! – раздался второй голос.

– А что если он всех нас сдаст? – раздался третий голос, растворившийся в шуме голосов.

– Хватит глотки рвать! – взял слово Пентус, прозываемый Горбачом Пентусом. – Никого он не сдаст, я за него ручаюсь, как за самого себя.

Распрямив спину – годы работы грузчиком в порту Вестхарбора

говорили сами за себя – Пентус поднялся и явил присутствующим лицо, на котором лежала печать уныния и безразличия ко всему, что происходило вокруг него.

– А брат Пентус, как всегда, о своем, – заметил Руди.

Не удосужившись с ответом, Пентус убрал с лица волосы пепельного цвета и прошел на середину комнаты.

– Он дело говорит, – продолжил Пентус. – Вот порешим всех петухов, и что? Вдруг в столицу завезут еще петухов, так что же, до скончания дней своих будем их резать?

– Еще один предатель!

– Да что вы, что вы, брат Пентус и предатель!?

– А что, он истину говорит, – раздался голос, вызвавший гул недовольства, посреди которого слышались и голоса одобрения.

– Ну, что же, брат Лерой, – сказал магистр, одним взмахом руки прекратив шум. – Раз говоришь, что пророчество не наш путь, тогда скажи, какой твой путь?

– Да-да, скажи! – подхватил Руди.

– Не мой, а наш путь, – ответил Лерой. – Не буду вокруг, да около, скажу только, что в далеком прошлом я был свидетелем того, как толпа чуть не растерзала королеву.

– Ты, случаем, не про Будериса ли собираешься говорить? – спросил Руди.

– Про него самого.

– Так все про то знают, зачем ворошить прошлое?

– Брат Руди, прошу тебя, остепенись, а ты, брат Лерой, продолжай, – вмешался магистр.

– Так вот… когда я отсек голову канцлеру, толпа ни с того, ни с сего обратила гнев против королевы, которая еле ноги унесла. Этим я хочу сказать, братья, что нужно совсем немного, дабы направить толпу в нужное русло, и она, толпа, как река, затопит все королевство!

– Или прилив, затопляющий берег, – не удержался Руди.

– Если тебе угодно, пусть будет прилив.

– Кровавый, как петушиная кровь!

– Можно и так.

– Время позднее, – вклинился магистр. – Брат Лерой, говори по существу!

– Через день-другой, магистр, королева собирается на объезд южной окраины, это шанс, которым грех не воспользоваться. Если мы не ударим, то будем резать петухов до скончания веков!