Екатерина Береславцева - Где ты встречаешь рассветы?

– Доброе утро!

– Доброе!

– Ещё одна ранняя пташка… Приезжая, наверное?

– Приезжая… – с удивлением отозвалась я. – А что, заметно?

– Мне – да! – её улыбка стала шире. – Я вообще замечательный человек, всё замечаю!

Она оглянулась назад, высматривая сына, который почему-то не спешил выходить на свет.

– Арнольд, мы вас заждались!

Арнольд, надо же… Немцы они, что ли? Невольно мысль моя обратилась ко вчерашнему иностранцу, и воспоминание это окрасило настроение нервозностью.

– А вы, наверное, тоже не местные? – выпалила я, стараясь не обращать на своё состояние внимания.

– Ну что вы! – рассмеялась женщина. – Самая что ни на есть местная. Коренная. Причём как по маминой, так и по отцовской линии.

– Тогда муж, наверное, немец? – осторожно поинтересовалась я, чувствуя неловкость от своей назойливости. – Ну, то есть отец сына…

– Сына? – её тонкие брови удивлённо выгнулись. – У меня нет сына.

– Простите… – смутилась я. – Мне показалось… Простите!

– О! – её лицо разгладилось. – Кажется, я поняла… Арнольд, живо ко мне, слышишь, негодник?

Я проследила за её взглядом и ахнула. Из-за куста, радостно крутя пушистым хвостом, выбегал огромный чёрный пёс. Его мощная холка лоснилась от утренней влаги, а весёлая мордаха вся была облеплена каким-то пухом.

– Боже, на кого ты похож! – со смехом воскликнула женщина, отбиваясь от собаки, которая тут же принялась ластиться к хозяйке. – Мальчишка! Вот так, выведи в свет этого обормота…

Хриплое ворчание пса вполне можно было издали принять за мужской голос. Эх, Вася, Вася!

– Красавец какой! – искренне восхитилась я.

Моё замечание не осталось без ответа. Чёрное существо переключилось на меня, и мне стоило огромных усилий удержаться на ногах – Арнольд оказался настойчивым малым.

– Фу, Арчи! Уронишь гостью!

– Ничего… – я потрепала мохнатый загривок. – Хороший пёс, хороший! Прямо человек, а не пёс.

– Человек и есть, – женщина улыбнулась. – Такой умница, вы не представляете! Правда в любовных делах, как и многие мужчины, дурашка. Знаете, нам вчера для него невесту привели…

Пёс при этих словах неожиданно и очень громко тявкнул, даже с каким-то укором, как мне показалось.

– Вот-вот, я и говорю, – хозяйка рассмеялась. – Красотка, конечно, но характер оставляет желать лучшего. А зачем нам легкомысленное потомство, правильно?

– Не знаю, – улыбнулась я. – Я в таких делах не очень-то понимаю. Вот моя сестра…

– Собачница?

– Ещё какая! У нас на даче целая банда этих вот хулиганов, а ей всё мало.

– Вы, наверное, из Москвы?

– Да. Это тоже заметно? По акценту, наверное?

– Акцента, кстати, у вас особенного нет, я бы сразу услышала. Или вы из понаехавших, или профессия ваша связана со словом…

– Скорее первое, но точно не второе.

– А почему скорее? Вы в этом не уверены?

– Ну… – я пожала плечами. Не очень-то я любила на эту тему говорить. – Мои родители детдомовские…

– А-а-а… Простите, если я оказалась нетактична.

– Это вы меня простите! – я кивнула на пса.

Мы улыбнулись друг другу понимающе.

– Что ж, не буду вас больше задерживать! – женщина ухватилась за ошейник. – Идём, Арчи. Хорошей вам прогулки!

– И вам!

Я смотрела им вслед, невольно любуясь статью своей недавней собеседницы. Было в её облике что-то такое, что внушало уважение и даже робость.

Спустя минуту побрела и я, но в противоположную сторону. Путь мой был не близок…

– Милостивый… – произнесла я вслух. – Вот так фамилия!

– Не ждите милости от природы, взять их у неё – наша задача!

Я резко обернулась, не ожидав услышать позади себя чей-то голос. Мне щербато улыбался мужичок весьма потрёпанного вида, в одежде явно с чужого плеча и кроссовках на босу ногу. Как ему удалось так бесшумно подкрасться – удивительно!

– Господин Милостивый и берёт, не сомневайтесь! – весело договорил он, подмигнув мне.

Я сделала шаг назад.

– Вы с ним знакомы? – поинтересовалась осторожно.

– Боже меня упаси! – замахал руками незнакомец. – Убереги нас, господь, от милости власти!

– Почему… власти? – не поняла я.

– Вот и мне тоже интересно, почему? Доколе нами будут править пресыщенные торгаши, которым дела нет до нужд народа? – в голосе мужичка появились плаксивые нотки.

Кажется, судьба столкнула меня с городским сумасшедшим. Как бы побыстрее прекратить разговор…

– Говорят, у него, – странный тип перешёл на шёпот, – по двору павлины гуляют! Представляете?

– А что тут такого? Пусть гуляют. Возможно, они его вдохновляют…

– Его? – хихикнул мужичок. – Ну вы, барышня, сказанули! Да он их разводит! А потом загоняет по спекулятивной цене!

– Наверное, одним творчеством не проживёшь… – разговор приобретал какие-то абсурдные нотки. – Занятия скульптурой – дело недешёвое, я думаю.

– Скульптура? А при чём тут скульптура?

– Вы правы, ни при чём, – быстро кивнула я. – Извините, я тороплюсь.

И, почти бегом, я направилась к мосту, злясь на себя – зачем вообще надо было вступать в разговор с этим туземцем? В случае чего, даже заступиться за меня некому, ни одного человека поблизости.

– Постойте, барышня!

Услышав за собой шаги, я увеличила скорость. Но настырный мужик не отставал.

– Да стойте же, ненормальная!

Я резко остановилась, решив встретить опасность лицом к лицу.

– Кажется, ненормальный тут кто-то другой! – мой тон не сулил незнакомцу ничего хорошего.

– А мне кажется, что между нами возникло непонимание… – он осклабился.

– Да куда уж понятнее! – я сжала кулаки, решив без боя не сдаваться.

– Точно ненормальная! – он отступил назад, видимо испугавшись моего воинственного вида. – Москвичка, небось!

– Не ваше дело! Ну?

– Что – ну?

– Вы сами уйдёте или мне полицию позвать?

– Вот так, делай людям добро… – он, кажется, был скорее озадачен, чем испуган.

– Всего вам хорошего! – я резко развернулась и припустила подальше от незнакомца.

Его слова догнали меня, уже когда я дошла до середины моста.

– Милостивый – не скульптор!

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эту новость. Оглянувшись, я увидела, что незнакомец топчется на том же месте, где я его оставила.

– А кто? – крикнула я.

– Дед Пихто!

Он пожал плечами и, направившись к статуе девушки, сел рядом с ней. Мне ничего не оставалось, как вернуться. Не доходя до живописной группки несколько метров, я остановилась. Мужичок, повторяя позу статуи, раскинул руки в стороны и прикрыл глаза. Лицо его выглядело довольным.

– Так кто этот ваш Милостивый?

– Владелец заводов, газет, пароходов!

– Так… Предприниматель, значит. – Я помолчала. – А скульптор тогда кто?