Анна Голенская - Призрак Северной башни

Я закатила глаза и обняла Триш за талию. Мне бы ее уверенность…

– Ты уже решила с кем пойдешь на Зимний бал? – обратилась она ко мне, в шутку пихнув меня бедром.

– Не сыпь мне соль на рану, прошу тебя. – я постаралась не потерять равновесие. – Зато ты уже все решила, верно?

– Конечно. – решительно заявила подруга, ничуть не сомневаясь в своих планах. – Я иду с Райаном, и он подарит мне букет из двадцати одной розы.

– Так уж из двадцати одной? – я недоверчиво покосилась на подругу, но она под моим взглядом не дрогнула.

– Вот увидишь, Джо. – безапелляционно заверила меня Триш, и я решила не углубляться в спор.

Мы все ближе подбирались к парку, уже была слышна музыка и видны верхушки мигающих аттракционов. Медленно крутясь, колесо обозрения красиво мигало разноцветными огоньками. Мне казалось, что еще пара шагов, и я почувствую головокружительный аромат попкорна. Отпустив Триш, я со всех ног понеслась ко входу, подпрыгивая от восторга – я просто обожала атмосферу парков в Хэллоуин.

– Подожди меня, Джо! – Триш было сложно поспевать за мной на каблуках.

– Догоняй, улитка! – крикнула я, впрочем, не сбавляя темп.

Я прошмыгнула под аркой, на которую крепилась вывеска с названием парка «Голубое прибрежье» – парк был возведен на острове, вокруг которого змеиным кольцом располагалась река, и очутилась среди костюмированной толпы. Здесь тебе и Франкенштейны, и Вампиры с накладными клыками, и ребенок в костюме Снупи – доброй собачки. Вот он и способен напугать до чертиков!

Триш догнала меня, удостоив обиженным взглядом. Ее темные волосы, подстриженные под модное удлиненное каре, немного растрепались. Я подошла к ней и поправила пряди.

– Так – то лучше. – улыбнулась я.

– Спасибо. Хотя я всегда идеальна. – она вздернула и правда идеальную бровь вверх.

Я закатила глаза до самых небес.

– А я чувствую запах попкорна. Идем? – сладковатый аромат манил меня вперед.

– Ты когда – нибудь перестанешь есть всякую дрянь и не поправляться?

– Как только перестану мерзнуть. И попкорн – это не дрянь. Это пища богов, просто не все об этом знают.

Приглушенная музыка окружала каждого посетителя парка, прохладный осенний ветер раздувал шарфики и бинты костюмированных мумий. С аттракционов доносились крики довольных посетителей. Повсюду мигали яркие разноцветные лампочки и гирлянды, украшенные осенними листьями. На дорожках стояли тележки со сладкими орехами и ароматными запеченными яблоками.

Купив наконец попкорн, и запихнув в рот целую горсть, я зажмурилась от удовольствия.

– Куда дальше? – спросила я, пытаясь прожевать все, что запихнула. Получалось не то, что бы очень.

– Комната страха? – Триш ненавидела комнаты страха, но очень любила меня. И знала, что я их обожаю.

– Я буду кидаться в аниматоров попкорном! – в полном восторге заверещала я.

– Вряд ли такими темпами он доживет…– и Триш будто в воду глядела.

Мы подошли к большой палатке, стены которой были украшены монстрами. Вот пугало, левее от него болотная тварь со свисающей тиной на голове, дальше оборотень с окровавленной пастью.

У входа в палатку стоял молодой симпатичный парень. Триш обворожительно улыбнулась своей новой жертве, и тот с радостью клюнул на удочку.

– Здравствуйте. Добро пожаловать в «Дом страха»! Приготовьтесь поседеть раньше времени.

– Нам это не грозит. – хмыкнула Триш.

– Там действительно так страшно? – спросила я. В этой комнате я еще не была – ее привезли специально на этот Хэллоуин. Я протянула парню деньги и забрала голубенькие билетики с нарисованными на них летучими мышами.

– Мой вам совет: берегитесь парня с бензопилой. Она настоящая.

– Серьезно? А это не противоречит правилам безопасности?

Но Триш не успела услышать ответ, потому что я потянула ее к дверному проему.

Дверь со скрипом приоткрылась, пропуская нас внутрь, а потом резко захлопнулась. Все звуки стихли – шум толпы, музыка – осталось лишь тихое потрескивание догорающих дров.

Перед нами, в полной темноте, горел фюзеляж самолета. Светлая краска пузырилась, красные искорки отлетали в разные стороны. Мы зачарованно смотрели на часть самолета, поэтому подскочили, когда за спиной раздался приглушенный голос.

– Вы смотрите на останки моего самолета и экипажа, дамы. Пойдемте со мной, пора выбираться отсюда!

Но мы с Триш не спешили идти за ним. Мы, не отрываясь, смотрели на оплавленную маску, какие бывают у пилотов, растекшуюся по лицу мужчины. Его руки были покрыты огромными волдырями, одежда вся в подпалинах. Грим был наложен так искусно, что можно было забыть, что мы в доме страха.

– Пойдемте, дамы, зло не дремлет. – повторил он, увлекая нас за собой вглубь огромной палатки.

Я поймала руку Триш в свою и сжала. Может, так будет менее страшно. Мы двинулись вперед по темному коридору. Изредка на потолке мигали маленькие красные лампочки, накаляя атмосферу страха и напряжения.

Оплавленный проводник остановился в конце коридора у металлической решетки, преграждающей нам путь. Он дернул ее, пытаясь открыть, но та была прочно закрыта. Тогда он достал связку ключей из кармана и попытался найти нужный.

Пока он перебирал ключи, за нашими спинами послышался жуткий рев бензопилы.

– Пожалуйста, быстрее! – с нотками паники в голосе попросила Триш. Я вглядывалась в коридор, откуда слышался угрожающий рев.

В ту же секунду, как распахнулась решетка, в свете красного мигающего огонька появился аниматор в страшной маске и с бензопилой наперевес. Он бежал к нам, и мы еле успели протиснуться в проход и захлопнуть решетку прямо перед его носом.

– Идем, дамы. Сейчас нам повезло, но кто знает, что будет дальше…

Мы вошли в просторную комнату, и погрязли в высоких зарослях.

– Серьезно? Как они засунули сюда столько кукурузы?… – недоверчиво спросила Триш.

Вокруг нас шелестело кукурузное поле. Высокие зеленые стебли колыхались, как будто их обдувал настоящий ветер. По бокам от нас стояли жуткие чучела с набитыми соломой головами. Глаза – пришитые пуговицы, рты – несколько стежков грубой нити, длинные руки – ветви с изогнутыми пальцами, которые тянулись к нам.

– Обалдеть. – меня поразила живость комнаты.

Воздух вокруг нас был свеж, в динамиках каркнула ворона.

– Поспешим, говорят, в полночь эти пугала оживают. – молвил проводник.

– Не сомневаюсь. – съязвила подруга.

Мы зашли в следующую комнату. В ней стояли клетки с живыми аниматорами, переодетыми в героев фильмов ужасов. Оборотень выл на луну, свисавшую с потолка, и швырял по клетке погрызенную кость (чем-то напоминающую человеческую большеберцовую). В углу стояла женщина в белом платье и с длинными спутанными волосами. Она монотонно скребла стену ногтями, и я содрогнулась от неприятного звука.