Анна Голенская - Призрак Северной башни

Следующий зал был посвящен мумии. Стены украшены иероглифами – птицами, маленькими человечками и богами. В середине стоял большой позолоченный саркофаг.

– Рискнете приблизиться, дамы?

Я неуверенно подошла к саркофагу, ожидая, когда из него поднимется мумия. Я угадала – крышка саркофага отодвинулась в сторону, и мумия поднялась, протягивая ко мне руки, перемотанные пожелтевшими бинтами.

– Не страшно. – усмехнулась я.

За нашими спинами снова возник рев бензопилы.

– А вот это страшно! – мы с Триш побежали за аниматором в оплавленной маске, проскакивая залы, лишь бы убежать от стонов бензопилы, от которых кровь стыла в жилах.

Мы влетели в следующую комнату. Казалось, будто пол был покрыт озерной водой. Темноту разгонял тонкий лучик света, направленный на девушку, сидящую на камне в центре комнаты. В ее светлых волосах запутались длинные зеленые водоросли, запястья оплетала тина. Утопленница.

Она подняла на нас белые глаза, печальное лицо было бледным. Медленно ее рука поднялась вверх и указала в сторону выхода. Мы без лишних слов последовали ее совету.

Дверь открылась, и мы оказались в кабине самолета. Здесь же находились другие члены экипажа, в таком же не лучшем состоянии, как и наш проводник.

– Вы помогли мне найти команду. За это вы можете покинуть дом страха. Спасибо за храбрость. – торжественно произнес он, и команда аниматоров дружно захлопала в ладоши.

Мы с Триш с облегчением улыбнулись – оказалось не так страшно, но очень захватывающе. Попрощавшись со всеми, мы вышли со стороны запасного выхода из палатки страха.

– Не самый страшный, но мне понравилось. – прокомментировала Триш.

Я кивнула. Следующим пунктом в нашем списке планов было посещение костра, но я вдруг замедлила шаг.

Триш продолжала о чем – то говорить, но я ее не слушала. На улице что-то было не так. Мы вышли на свежий воздух, но я не чувствовала себя на свободе. Каждый вздох давался с трудом, а страх, запоздалый, окутывал меня словно ядовитый туман. Я сделала еще несколько шагов и остановилась.

Страх и оцепенение сковали мое тело. Я застыла, чувствуя, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Как много я бы отдала за возможность двигаться, возможность убежать, но мои ноги отказывались идти, а глаза были прикованы к человеку, стоявшему напротив меня. К источнику моего ужаса.

Он прятался в тени аттракциона: руки засунуты в передние карманы штанов, голова опущена вперед, черные волосы падают на темные, сверкающие глаза. Странная форма одежды, напоминающая военную: поверх белой свободной рубашки, перепачканной в крови, накинута на плечо винтовка. И этот взгляд, прожигающий мою душу.

Я стояла, как олененок в свете фар, боясь моргнуть. А когда все же моргнула, волна страха откатилась назад, откуда бы она ни пришла, а человек в форме исчез, будто бы его никогда и не было.

– Джо! Джо! Да очнись же ты!

Я почувствовала, как Триш трясет меня за плечи и посмотрела на нее. В ее голубых глазах плескалось волнение.

– Что произошло? – докапывалась она.

Рядом с Триш стоял Квентин, с тревогой разглядывая меня. В руках он крутил медальон, свисавший на длинном кожаном шнурке с левой руки – таком длинном, что он обернул его несколько раз вокруг запястья. А он что тут делает?

– Не смотри на него, Джо, он этого не достоин – Триш повернула меня к себе лицом. – Я пыталась его прогнать, да вот не выходит. Что с тобой?

Узнаю свою Триш, она ненавидит людей, которые хоть раз причинили мне боль, и не стесняется этого показывать.

– Я схожу с ума. – бледными губами прошептала я.

– Ты что – то видела, да? – спросил Квентин, хмурясь от волнения.

– А ну не лезь к ней, слышишь? – Триш встала передо мной, заслоняя от Квентина.

– Я все объясню, но не здесь, пожалуйста. – я бросила взгляд на место, где минуту назад стоял призрак. Триш и Квентин синхронно посмотрели туда же и кивнули.

Я хотела уйти отсюда как можно скорее и как можно дальше. Хоть страх и покинул меня, я боялась, что видение вернется.

Мы трое развернулись и остановились. Прямо перед нами стояла высокая худая женщина, завернутая в синее сари. В черные волосы были вплетены сияющие золотые звездочки, а на лоб опускался мерцающий полумесяц на тонкой цепочке. Ее руки, увешанные тонкими позолоченными браслетами, были сцеплены на животе.

– Приглашаю вас в свою палатку, юные путники. – голос незнакомки обволакивал, и создавалась ощущение, будто бы мы в нем тонули.

– Нет, спасибо, мы спешим. – Триш схватила меня за руку и безапелляционно потащила вперед, стараясь обойти женщину. Квентин двинулся за нами.

– Уверена, ласточка? – она чуть склонила голову влево, будто слушая кого – то невидимого.

Триш резко остановилась и повернулась на месте. Ласточка – такое прозвище дали ей родители, еще когда Триш была маленькой.

– Вы угадали. – ее голос был ровным и уверенным. Триш всегда любила держать ситуацию под контролем.

– Я не угадываю, милая. Я знаю. И знаю, что сейчас вам троим следует пройти в мою палатку и выслушать все, что я вам скажу. – женщина повернулась, и сари, глубокого синего цвета, взметнулось вокруг ее ног. Она направилась в сторону палатки, украшенной белыми звездами.

Мы переглянулись.

– Давайте. – Квентин двинулся в след за ней.

– Что он здесь делает? – шепотом спросила я, идя за ним и женщиной в сари.

– Ты замерла на несколько минут, будто завороженная. Я пыталась тебя растормошить, но ты будто бы не слышала ничего. Он шел мимо и увидел нас. Я пыталась его прогнать, подумала, что ты не захочешь его видеть, как очнешься. – прошептала в ответ Триш.

Я промолчала. Странно, что я что-то увидела, странно, что Квентин был неподалеку, а еще более странной была эта женщина.

Она подошла к своей палатке, приподняла ткань, служащую ей дверью, и пропустила нас внутрь. Тихонько зазвучали колокольчики.

Запах дождливого леса окружил нас – на столе, рядом с картами таро, стояли зажженные благовония, с которых сыпался пепел. Мы подошли к овальному столу и расселись вокруг него. Я оказалась в центре – слева от меня сидела Триш, справа – Квентин. Я пригляделась к нему – лицо хранило серьезное выражение, темные в тусклом свете глаза осматривали комнату. Волнение выдавали только пальцы, то и дело дотрагивавшиеся до медальона на руке. Я пригляделась, но разобрать, что на его серебряной поверхности было изображено, не смогла. Я перевела взгляд на женщину, устроившуюся напротив нас.

– Меня зовут Амала. – сильным, обволакивающим голосом начала она. Темные глаза по очереди вглядывались в каждого из нас, добираясь до самых потаенных местечек души.

– Вы двое – связаны. – она указала на нас с Квентином. Мы растеряно переглянулись, читая в глазах друг друга непонимание. – С другими двумя, коих уже нет, но все еще существуют. Ваша задача – освободить их, иначе никто из вас не обретет покоя – ни в жизни, ни в смерти.