Дмитрий Дубов - Злоба

– Что случилось? – спросил я.

– Твой ночной кошмар ожил, – посмотрев на Стёпу, я понял, что он изволит шутить.

От этой шутки у меня всё внутри поднялось. Почему-то захотелось ответить грубостью, но тут в разговор вмешался Коля.

– Причины есть, – сказал он. – Первая: сегодня ночью что-то загадочное упало на землю. Вторая: приборы шкалят. Третья…

Договорить он не успел: со стороны ванной послышалась отборная брань. Я покраснел, потому что голос, источавший потоки нецензурщины, принадлежал Лане.

5

Тридцать первое августа.

Когда накануне я всё же пробрался в дом, то был сполна вознаграждён за маленькое изгнание. Во-первых, мне подарили средних размеров телескоп (его установили на чердаке), чтобы мы с моей лапой могли по ночам смотреть на звёзды. Я сразу сказал, что он вряд ли пригодится нам в ближайшие лет тридцать, поскольку все ночи на этот период уже расписаны по часам. Во-вторых, весь мой дом утыкали датчиками, подключёнными к хитроумной электронной аппаратуре. Мне объяснили, что это современный определитель настроения, подаренный мне институтом, в котором мы учились, а потом подрабатывали по мере сил. Важней всего – погода в доме, – хихикали они. До сих пор для меня осталось загадкой, как они умудрились протащить всё это мимо меня.

А самое интересное: откуда взялся огромный торт, занимавший чуть ли не полстола. В конце концов, я решил, что без Ланы здесь дело не обошлось.

Меня провели по комнатам, показали, как что работает, а потом повели на чердак. Четверть часа Коля объяснял мне, как пользоваться такой полезной штукой, как телескоп. Хорошо, что его прервали, сказали, что, несмотря на начало дня, все уже проголодались, и надо идти начинать веселье. Согласился он нехотя, но уже через десять минут увлечённо болтал про галактики и флуктуацию за кружкой крепкого кофе.

6

Первое сентября.

А вот сейчас эти датчики зашкаливали, однако я даже подумать не успел, что бы это могло значить, поскольку дом мой огласился криками.

– Сволочь! Да пустишь ты меня в туалет, или нет?! Я тебе сейчас всю рожу раздеру! – при этих словах Лана отчаянно колотила в дверь совмещённого санузла, где закрылся Стас.

Сломя голову я полетел узнавать, что же стряслось. По пути мне почему-то захотелось набить кому-нибудь морду, причём, просто так, безо всякой причины. Ребята бросились за мной.

На бегу я подхватил Лану на руки и прижал к себе.

– Ну что с тобой, малыш? – сказал я с нежностью.

Вместо ответа она начала бить меня своими кулачками в грудь и вырываться. Но я не выпускал её из своих объятий, тогда она заплакала и прижалась ко мне.

– Я не знаю, что со мной творится, – сквозь слёзы проговорила она.

– Зато я знаю, – полушёпотом произнёс Сёма. – Тут какой-то фон…

Но эта фраза тоже повисла в воздухе. Дверь ванной раскрылась, за ней показалась разъярённая физиономия Стаса.

– Да что ты себе позволяешь, стерва?! – прорычал он и двинулся к нам.

– Стас, успокойся! – закричали все в один голос.

А я уже со злостью взирал на эту ненавистную (глубокоуважаемую в душе, между прочим) морду. Мне хотелось плюнуть в неё. Было радостно от того, что нашёлся тот, на кого я смогу выплеснуть своё раздражение.

– Так, как ты назвал мою невесту, харя пьяная?

Он действительно выпил вчера больше всех, и взгляд его был мутен, глаза в кровяных прожилках, лицо – помятое.

– Стерва, она и есть – стерва.

– Ах, так! – Я поставил Лану на пол и приготовился сцепиться с ним.

Стас желал того же.

– Ребята, остыньте! – попытался вмешаться Стёпа.

Но его мнение нас сейчас интересовало меньше всего.

– Ренат, не надо! – Лана попыталась оттянуть меня за рукав.

Я вырвал его, и в этом же движении от всей души съездил Стасу по носу. Тот отшатнулся, и на пол упали первые красные капли. Он утёр нос рукавом рубашки и прыгнул на меня. Но к этому моменту с моей стороны желание набить ему морду пропало совершенно. То ли натура моя удовлетворилась одним удачным ударом, то ли вид крови отрезвил, а то ли просто пелена с глаз упала. Во всяком случае, мне оставалось только сдерживать сыпавшиеся на меня удары и пытаться утихомирить Стаса.

Он же не успокоился до тех пор, пока не заломил мне руку, и не уложил посреди коридора. Ещё секунда и рука моя была бы сломана, но положение спасла Алла.

– Стас, – сказала она вполне серьёзно, – если ты сейчас же не прекратишь, то на отношения можешь не рассчитывать.

7

Тридцать первое августа.

У нас была ещё одна традиция. Именно из-за неё компания собиралась не в обед, не вечером, а в девять часов утра. И посиделки мы начинали не с вина или пива, а с крепкого кофе. В душе каждого из нас жил несостоявшийся писатель, и вот, раз в год мы готовили историю, которую рассказывали за накрытым столом. Требование было лишь одно: это должна была быть страшная история.

Не буду приводить их сейчас, но обещаю, что в процессе своего рассказа передам их все, поскольку каждая имела отношение к тому, что произошло дальше. Даже теперь, когда я вычитываю их из жёлтых страниц записных книжек моих друзей, меня охватывает странное мистическое чувство. Будто мы все знали, что с нами будет.

Но в тот день – тридцать первого августа – ещё никто ни о чём не подозревал, и каждый просто пытался посильнее напугать своих друзей. Этот страх как-то сплачивал нас всех. Иногда нам даже казалось, что нас всего семеро, и никого, кроме нас, не существует, и нет ничего за пределами этих стен. Нам всегда было здо́рово всем вместе, и в любую авантюру мы впутывались сообща.

К пяти вечера истории были рассказаны, появилось горячительное, и гитара загуляла по рукам. Кружок любителей оригинальных повестей превратился в обычную подгулявшую компанию. Нам было весело, и никто думать не думал о том, что случится на следующее утро.

8

Первое сентября.

– Извини меня, – буркнул Стас, сидящий от меня по левую руку.

Из ноздри у него торчала пропитавшаяся кровью ватка. Мне тоже досталось: на лбу красовалась здоровенная шишка.

– Да, ничего, всё в порядке, – проворчал я в ответ.

То, что побудило нас броситься друг на друга, исчезло, но недовольство самим фактором стычки осталось, однако, это было скорее недовольство собой.

– Итак, – взял слово Сёма, – давайте вернёмся к тому, из-за чего я попросил подняться вас всех в такую рань. Мы с Колей не спали. Он глазел в телескоп, а я проверял датчики. Около трёх ночи он примчался ко мне с сообщением об упавшем метеорите. Буквально в следующую минуту приборы стали фиксировать изрядную активность отрицательного поля. Тут же раздался крик из вашей (он кивнул мне головой) спальни.

– Мы решили не тревожить вас, – вклинился Коля, – ведь всё успокоилось.