Наталья Любимова - Наследство старого аптекаря

Детей ему Бог не дал, родители умерли в блокаду Ленинграда, старший брат погиб на фронте. Поэтому в большом городе его ничего не держало, и он с радостью принял распределение в далекий никому неизвестный Латуринск, который тогда еще был простым поселком.

Так же по распределению в этот поселок попала и его будущая жена Татьяна Федоровна Ларина, учительница русского языка и литературы в третьем поколении. Здесь они встретились, их объединяло то что они оба имели высшее образование, имели представление о культурной жизни крупных городов, могли разговаривать о Пушкине и Лермонтове, о Фрейде и Бехтереве, о Склифосовском и Чехове. А еще они были молоды и влюблены.

Губкин и сейчас любил свою жену, хотя ее некогда темно каштановые волосы запорошило сединой, в уголках губ и глаз появились морщинки, она слегка располнела и уже давно перестала ходить в туфлях на каблуках. Последние годы сильно болели ноги и спина. Но все равно она была привлекательна и позитивна. Дома у них всегда царила чистота и уют, а к обеду и ужину вкусная и полезная еда. Умом Губкин понимал, что делает ей больно, и его глубоко в душе грызла совесть, но остановиться не мог. Алкоголь как-то притуплял боль и растерянность перед оставшемся коротким отрезком жизни.

Вот и сегодня он отправился в гости к Северскому. «Вот кто всегда выслушает и поймет, вот с кем можно поговорить, о чем угодно, даже об исчезновении Антонова под рейсовым автобусом. И он не будет над ним смеяться, как эта бестолковая расфуфыренная Лидка», – размышлял главврач, ускоряя шаг.

Северский был дома. На столе стояла запотевшая бутылка водки и закуска: рыбные консервы, отварной картофель, политый маслом и присыпанный зеленью, маринованные грибочки и огурчики. Стол был хорошо сервирован и даже покрыт белоснежной скатертью. При виде такого угощения у Губкина началось обильное слюноотделение, – «как у собаки Павлова», – отметил про себя он.

– Проходите Илья Петрович, вы очень к стати, – пригласил за стол гостя Северский. – У нас с Лиличкой сегодня годовщина. Тридцать лет, – пояснил он. – Я так рад что вы ко мне зашли, и разделите со мной скромный обед. Словно Господь Бог послал вас ко мне в эту минуту, – выказывал свою искреннюю радость хозяин дома.

Сели за стол, выпили, поговорили на отвлеченные темы. Губкин не как не мог сообразить поздравлять Северского с годовщиной или соболезновать. И потому крутился на стуле словно из него торчал острый гвоздь и не давал ему принять удобную позу и расслабиться.

– А, ведь я ее помню, какая красавица была и умница, – начал он издалека прощупывать почву. – Нам врачам огромную конкуренцию составляла, хотя медицинского образования не имела. Вот где Божий дар-то был и интуиция. Пожалуй, только еще раз в жизни я видел нечто подобное, – наконец-то угнездился Губкин на стуле, – работала у меня несколько лет тому назад девушка Антонина Белова. Да вы, наверное, помните Иван Николаевич, тот случай, когда студенты пропали в лесу, а потом через три дня чудесным образом нашлись?

– Да, да, я что-то припоминаю. Молодой человек, Роман Антонов и девушка, – разлил по рюмкам водку Северский. – Очень перспективный молодой человек и такой талантливый. А вот девушку, извините не вспомню. У меня такой трудный период в жизни был… – Замолчал и не чокаясь опрокинул рюмку в рот Северский.

– Я тогда очень сильно запил, – признался он шёпотом Губкину.

Губкин тоже опрокинул рюмку в свой рот, последовав его примеру.

– Так вот я и говорю, – оживился главврач, – иду значит я сегодня с дежурства… И вдруг вижу, как к автобусной остановке идет тот самый Антонов, я глазам своим не поверил, даже ущипнул себя слегка. Идет живой, улыбается. Я кинулся к нему наперерез, и тут вдруг откуда не возьмись – автобус. И прям на него…

– И что?! – Наполнялись скорбью глаза Северского.

– И все… Выдохнул густым перегаром Губкин.

– Он погиб..? – Опустились плечи Ивана Николаевича.

– Я не знаю, – пожал плечами главврач. – Он исчез…

– Как исчез? – собрались на переносице брови бывшего хирурга.

– Не знаю, ф-с-с-с…, и всё! – попытался изобразить что-то вроде свиста Губкин.

– Ну, за здоровье физическое и психическое! – поднял тост Северский.

– Да! – подытожил главврач.

– Вернемся к теме, – закинул маринованный грибок в рот Губкин. – Тут замешана какая-то мистика. Они все время все пропадают. Сначала Лиля, стал он загибать палец за пальцем, – потом Антонов, потом Белова и этот мили-фи-ционер, заплетался язык главврача, даже этот мальчик кардиолог, – насупив нос вспоминал он, – Тихомиров! Вот, точно Тихомиров! Правда они потом нашлись. Но это ни о чем не говорит. Пропадали же? – задал он сам себе вопрос и тут же ответил, – Пропадали! Вот я и говорю мистика. Все хорошие врачи всегда пропадают… -всхлипнул он и громко икнул.

– Совершенно с вами согласен, – поддержал разговор Северский. Предлагаю выпить за то, чтобы в жизни была стабильность. Чтоб никто не пропадал!

– Солидарен! – поднял свою наполненную рюмку Губкин.

К вечеру умиротворенный и вполне довольный собой главврач ковылял в сторону дома. Его слегка пошатывало из стороны в сторону, но чувствовал он себя вполне удовлетворительно. Проходя мимо реки, Губкин на противоположном берегу у плакучей ивы, в сизой дымке заметил знакомую фигуру и черты лица человека идущего в направлении леса.

– Ба, да это же тот самый сле-дова-тель, – еле шевеля языком и губами выдавил из себя пьяный доктор.

– Эй! – крикнул он удаляющейся фигуре. – Товари-щ-щ… – хотел он обратиться к тому по фамилии, но не мог ее вспомнить. В голове крутились названия разных деревьев: Елкин?… Берёзкин?… Липкин?… Как вдруг подул ветер поднимая с земли опавшие разноцветные листья и человек растворился в тумане. Губкин закрыл приоткрытый рот с застрявшим звуком «щ-щ…», махнул зло рукой и побрел дальше.

– Все пропадают! Говорю же мис-с-с-тика…

Глава 2

«Варяг»

Антонов переходил улицу, когда прям на него неизвестно откуда выскочил рейсовый автобус. Резкая секундная боль пронзила все тело, ярким пламенем полыхнул голубой огонь, сознание мгновенно покинуло его и наступила темнота…

Через несколько секунд Антонов начал приходить в себя и приподнялся на локтях. Еще несколько минут он сидел ни на что не реагируя. Его тошнило и рвало. В суставах ощущалась неприятная ломота, но острой боли он не испытывал. Только в ушах разносилось гулкое эхо взрывов.

– Быстрее! Быстрее! – кто-то схватил его под локоть и подняв потащил в сторону. – Капитан приказал срочно всем вернуться к борту, – как-то издалека слышал Антонов незнакомый голос. – Тебя браток малёхо контузило, но ничего это пройдет. Японцы, будь они неладны на наши броненосцы напали. «Паллада» он тоже вишь как полыхает и «Цесаревичу» каюк.