Алексей Бородкин - Игры разумов

Хозяин уехал. Тиффани вышла подышать воздухом. Закурила сигарету. Новенький англичанин тоже вышел из лавки. К его груди была приколота бутоньерка. Точная копия букетика Тиффани.

Абсолютная копия.

Тиффани опустила сигарету на мостовую – она выпала из пальцев, – развернулась и скрылась в магазине. Шла с прямой окостеневшей спиной. Казалось, что вместо позвоночника в тело вбили металлический прут.

Нужно что-то делать. Нужно что-то делать! НУЖНО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ!!!

Обычно Тиффани обедала в магазине. Любила сесть прямо в зале, часов около четырёх. В это время не бывало посетителей. Девушка отключала вентилятор и замирала в облаке божественных ароматов.

Открывала ланч-бокс, из пакета с застёжкой вынимала мытый помидор и маленький огурчик. Приятно было ощущать в себе хруст огурца. Представлялось, как паук плетёт паутину, черепная коробка уже заполнена его "молочным заревом". От огуречного хруста колышутся ветки, паук моментально замирает. Испугано озирается. Два ряда бусинок-глаз напуганы и напряжены.

…У Новенького англичанина был точно такой же ланч-бокс, как и у меня. Голубой пакет для овощей и плоская баночка с горчицей.

Когда я это увидела, подумала, что разум оставил меня. Решила, что я сошла с ума. Разве такое возможно? Невероятно!

Тогда я пробралась в кабинет хозяина и выкрала секретный порошок. Он оказался приторного мылистого вкуса. Побоялась, что меня вырвет, однако этого не случилось. Пришлось выпить стакан минеральной воды и несколько раз подпрыгнуть, пропихивая гадость в желудок. Мысли сделались яснее. Настроение поднялось.

Подумаешь ланч-бокс! Я купила его в супермаркете! И пакеты купила там же! В Уоллмарт ходит половина города, немудрено…

Я стала присматриваться и даже делала пометки в блокноте. В поведении Новенького было много всего подозрительного. Не все покупатели его привечали. Многие сторонились. Мистер Боулби подавал руку, но мистер Уивер не обращал внимания, как будто перед ним пустое место.

Пустое место! Верно! Никакого Новенького англичанина не существует! Он мне привиделся! Он – плод моего воображения.

Эта фраза понравилась Тиффани. В ней заключалась сложная правильная мудрость.

Несколько последующих недель Тиффани равнодушно "дружила" с Новеньким. Дарила ему букетики из увядших роз – собирала их для себя. На ланч ела сосиску – мужчинам нужно хорошо питаться. Купила мужской шейный платок – он очень подошел англичанину.

Платком Тиффани отчаянно гордилась. Когда Новенький снимал пиджак и оставался в жилете, платок замечательно дополнял его туалет. Составлял очарование.

И всё же тревога не отпускала. Тиффани трижды крала секретные порошки и полагала, что следует поступить так в четвёртый раз.

– Здравствуй, Тиффани! – раздался голос…

Сегодня я пришла пораньше. Только-только открыла магазин и даже не успела оформить уличную витрину. В эти дни жара не поднималась выше восьмидесяти по Фаренгейту, и большинство букетов продавалось прямо на улице.

Я замерла. Замёрзла. Превратилась в камень. В соляной столп.

– Не думал, что снова тебя увижу.

– Мы… мы знакомы?

Новенький англичанин ухмыльнулся. Сказал, что его зовут Харви.

– Харви Дафт. Ты разве меня не помнишь?

Меня это страшно разозлило. Его фамильярное обращение.

– Вы разве не знаете, мистер Дафт, что к незнакомым девушкам следует обращаться уважительно? Кто занимался вашим воспитанием? Тюрьма для подростков? Или отчим-гомосексуалист?

– Ну-ну! – он примирительно поднял руки. – Не кипятись. Зайдём лучше внутрь. Там будет спокойнее.

Тиффани испугано оглянулась по сторонам. Улица была пуста. Скобяная лавка ещё закрыта. Молочник уже проехал. Булочник занят своим делом, ему хоть из пушки стреляй – не заметит.

Что если он хочет меня убить? Задушить? Изнасиловать?

Однако я не стала противиться. Этого нельзя делать, когда разговариваешь с маньяком. Прошла в магазин. Села на свой любимый стул.

Он прохаживался между рядами астр. В этом сезоне они были весьма популярны.

– Я не ожидал тебя снова увидеть… Два года прошли… хм… как бы это сказать… в разлуке. Я думал, что избавился от тебя.

Тиффани молчала. Внутренне обрадовалась и успокоилась. Во-первых, её не собирались убивать и насиловать. А во-вторых, она вспомнила, что беседует с призраком. С ней говорит её собственное воображение.

Забавно. Что он ещё скажет? И почему такое произошло? Неужели демон проник в мозг? Забрался через дырочку?

Тиффани проанализировала события последних дней. Вспомнила, что она строго придерживалась второго правила, однако…

…Однако я могла коснуться виска и не заметить. Когда я нервничаю, то совершаю непроизвольные движения.

– Странно, что ты меня не помнишь…

Харви сказал это с лёгкой вопросительной интонацией. Тиффани её почувствовала, и категорически подтвердила, что не помнит. Ни капельки.

– Это усложняет мою задачу. Сядь поудобнее и постарайся не расплакаться. Я очень не люблю женских слёз.

Лишь только он произнёс эту фразу, я почувствовала, как нечаянная влага подступает к глазам.

– Дело в том, Тиффани, что тебя не существует. Ты – порождение моего больного мозга.

Слава Богу! Мне захотелось обнять его и расцеловать. Я боялась, что он сообщит о смерти бабушки, или о том, что дом в Аризоне сгорел. Или что герр Мейер попросил сообщить о моём увольнении. Не решаясь проделать это сам.

Я ответила, что это не страшно.

– Подумаешь, порождение. Вы, главное, не волнуйтесь, Харви.

– Ты не поняла! – Харви напрягся. Я увидела, как вздулись вены на его шее. Малый заводился с полуоборота, хотя и казался холоднокровным англичанином.

– Тебя не существует. Ты – призрак.

Я не удержалась и рассмеялась.

– От призрака слышу!

Возможно вы меня осудите, но, согласитесь, это смешно, когда проникший в мозг демон начинает тебя задирать.

– Не пытайтесь меня дразнить, Харви. Я прекрасно понимаю, кто есть кто.

Я подняла руку и начала загибать пальцы:

– Вас замечаю только я и ещё некоторые люди, обладающие даром. У вас возникают созданные мной букеты. Вы выглядите, как мой покойный дядя Гарольд. Я прекрасно помню детали его одежды. К тому же, вы обедаете в одно время со мной и поедаете в точности мой ланч. Это я подкармливаю вас сосисками и шпинатом.

Тиффани встала, подняла руку и болезненно ткнула Харви в грудь.

– Это я забочусь о тебе, засранец, а потому требую, чтобы ты вёл себя повежливее! Всё ясно?

Харви смешался. Отступил. Потёр лоб ладонью. Достал платок, вытер руки – его ладони вспотели. Спросил, можно ли выпить воды. Я рассказала, как пройти к умывальнику.

Он вернулся мокрый и взъерошенный. Произнёс: