Анастасия - Объятия тьмы

– Нет! Я хочу с вами! – мои глаза мгновенно наполнили слезы.

– Мы бы тоже хотели, чтобы ты была с нами, но нельзя.

– Но… но…

– Дорогая моя! Мое солнышко! – мама расплакалась и прижалась ко мне.

– Я вас еще когда-нибудь увижу? Мам? Пап? – глаза защипало.

– Мы не знаем, солнце, мы не знаем…

Будильник буквально разрывался, пытаясь меня разбудить. Ужасно болела голова, да и все тело, после вчерашней тренировки. Собрав всю силу воли в кулак, я потянулась, чтобы выключить его. Но, как и следовало ожидать, вместо того чтобы выключить будильник, я свалилась с кровати.

Честно говоря, на полу не так уж и плохо. Сюда бы еще одеяло – и будет идеально.

Но встать все-таки пришлось, я выключила будильник и пошла в душ. Мышцы разогрелись и болели уже не так сильно. Я укуталась в полотенце и посмотрела в зеркало – что-то вроде тату, в виде большого оранжево-золотого солнца, светилось под моей левой ключицей.

Я много раз спрашивала родителей про это, но они каждый раз переводили тему. И я привыкла думать, что это было их ошибкой молодости – наколоть ребенку татуировку. Правда, какой тату-мастер мог на такое согласиться? Явно сумасшедший.

Иногда даже казалось, что она светится, становиться больше, и излучает тепло, но как такое возможно? Вот, что делало меня особенной. Я придумывала миллион историй перед сном о том, что бы это могло быть. Может, поэтому мне и снятся такие странные сны? Может, из-за каких-то необычных приключений, связанных с этой штукой у меня пропадала память?

Кстати, а что было вчера? Я начала лихорадочно цепляться за мысль, о случившемся вчера ночью. Пусто. Я разозлилась и ударила кулаком по зеркалу. Оно пошло трещинами, и маленькие капельки крови стекли вниз, упав в умывальник.

Ну и влетит же тебе, юная леди.

Я мельком глянула на себя. Глаза блестели, как две темные пропасти (из-за ресниц мои карие глаза иногда казались черными), а грудь часто вздымалась, будто я только что пробежала несколько кругов по школьному стадиону.

Так делает ярость, и меня это пугает.

Проглотив две таблетки аспирина, я пошла одеваться. На улице шел дождь, поэтому мне пришлось надеть колготки под штаны. Неудобно конечно, зато тепло. Немного подумав, я надела рубашку в клетку. Спустившись на кухню, я обнаружила, что родители уже ушли на работу, оставив мне записку на столе. Я раскрыла ее:

«Ребекка, солнышко, завтрак на столе. Мы у тети Марины, будем поздно. Но если ты помнишь вчерашний разговор – ты знаешь, что делать. На улицу лучше не выходи. Целуем, мама и папа».

Черт! Сегодня же суббота! Я могла бы еще долго спать! Будь проклят этот будильник, который я забыла выключить. И какой разговор? Там было что-то важное? Да! Но, только вот что?

Еле справившись с отчаянием, я залила свои хлопья молоком, и начала завтракать.

Поев, я побежала в комнату, включила ноутбук, музыку и зашла в социальные сети, онлайн, кроме меня, не было никого. Конечно, суббота, семь утра!

В конце концов, я надела куртку, кроссовки, и пошла в лес, который находился недалеко от дома.

Мама наверняка просила не ходить на улицу из-за погоды, но сейчас облака вроде рассеялись, да и температура воздуха была около двенадцати градусов.

Включив плеер, я решила немного пробежаться. Весенний воздух пах очень приятно. Несмотря на то, что еще было темно, бежать по лесу мне было совсем не страшно, ведь я знала его с детства. А под любимую группу я была готова бежать вечно.

Вдруг, мне послышался хруст веток, я вынула наушники из ушей и остановилась.

Вроде, все тихо. Но музыку я на всякий случай выключила и побежала в сторону дома. Снова послышался хруст, мелькнула чья-то тень. Я ускорила темп. До дома оставалось совсем чуть-чуть. Я слышала тяжелые шаги позади, но когда я оборачивалась – ничего не было видно.

Вот я уже достаю ключи, но они выскальзывают из вспотевшей, трясущейся руки. Я замерла. Все было тихо. Оглянувшись, я не заметила ничего необычного.

Я подняла ключи, открыла дверь и вошла в дом. Хорошенько заперев дверь, я поднялась к себе наверх и прилегла отдохнуть. Снова пошел дождь.

Я закуталась в плед и пошла на кухню, чтобы сделать себе какао. Теперь, при свете ламп и с горячей кружкой в руках мой испуг казался необоснованным, беспричинным и даже смешным.

Не буду же я сидеть целый день дома только из-за того, что испугалась предрассветной темноты и шороха листьев под собственными ногами?

Нет, конечно.

Позавтракав, я решила предпринять еще одну попытку выйти на улицу и прогуляться. В этом городе население едва превышает тысячу человек, и половина точно разъехалась куда-нибудь на выходные, а вторая половина еще спит. Сейчас было восемь утра, и в нашем крошечном городском парке не должно быть никого, кроме собак и их хозяев.

Я специально оставила дома наушники и телефон, потому что мне хотелось насладиться звуками весеннего утра.

Я шла, полностью погруженная в свои мысли. Все, что мне удалось вспомнить – вчерашний сон. Элизабет… эта очень красивая девушка снилась мне довольно часто, но только теперь наш разговор немного продвинулся, пускай и чуть-чуть. Как все это странно и загадочно!

Мои мысли понеслись вперед, и я дала полную волю фантазии. Она унесла меня на своих крыльях так далеко, что, я уже успела спасти мир, пока дошла до парка.

Такие мысли всегда приводили меня в возбуждение. Когда я отпускала их вперед, мне всегда казалось, что мое сердце летит вместе с ними где-то впереди меня. Ох, как же это опьяняет!

Сейчас я уже четко знала, куда несут меня мои ноги – на Холм Солнца. Так у нас называли возвышенность парка без деревьев. Отсюда открывался захватывающий вид на окрестности, но особенно здесь хорошо было встречать и провожать солнце. И теперь я шла посмотреть на рассвет.

Небо уже немного окрасилось в розовый цвет. Я просидела около часа, наблюдая, как небо становится бардовым. Потом, как облака медленно окрашиваются в лиловый, и линия этой яркости постепенно смещается влево.

Мне очень нравилось оборачиваться и смотреть на противоположную сторону неба, потом вверх, наблюдая, как свет незаметно переходит во тьму.

Потом над деревьями показался маленький белый шарик солнца, окруженный пока еще холодной краснотой. Облака начали светлеть, теряя свою насыщенность и яркость цветов.

И только сейчас я поняла, что простояла все это время на ногах, даже не шевелясь, так, что теперь мне было больно сдвинуться с места.

Я медленно поплелась домой. Меня без причины окутала печаль. Я вдруг почувствовала тревогу, будто бы случилось что-то плохое, о чем я еще не знаю.

Снова начал моросить дождь, и мне пришлось ускорить шаг, чтобы не намокнуть.

Слева от меня уже вырисовывался давно заброшенный дом. Там давно никто не жил, но с ним у меня была связана большая часть воспоминаний из детства. Но все, что я помнила теперь – синеглазый мальчик, который был мне единственным другом очень долгое время. Теперь я даже не помнила его имени, и это ужасно огорчало меня.