Максим Никитин - Пять Кругов. Сабнак

– Кто здесь? – спросил голос.

– Это Харон, – ответил кормчий.

– Что тебе нужно, перевозчик?

– Я привез поверенного.

– С кем он?

– Пока один. Он сам только недавно из мира смертных. Я забрал его из-за Линии Обреченных. Еле-еле успел.

За воротами послышался не то вздох, не то рычание и лязг огромных запоров.

– У Творца было множество экспериментов, – сказал кормчий, усмехаясь, – прежде чем он, как говорит писание, создал свое любимейшее из творений. Что-то вроде генетики, где изначально приходилось жертвовать сотнями единиц материала, чтобы получить достойный результат. Добавь к этому увечья, полученные в битвах времен Великого Краха, и вот результат, который ты сейчас увидишь.

Ворота медленно начали открываться, и моему взгляду предстало неимоверное создание. Огромный гигант с человеческим телом и тремя головами жутких псов. Одна из них была покрыта ужасными шрамами, которые делали ее еще безобразнее, другая была очень сильно обожжена. Шерсти на ней практически не осталось и от этого ее красная шкура, испещренная глубокими до черноты ожогами, смотрелась как ужасная маска ко дню всех святых. И только центральная голова была обычной головой, если можно назвать обычной головой голову огромного свирепого пса на человеческом теле. Одет этот монстр был в какое-то подобие стальных доспехов местами заржавленных, местами пробитых и промятых чьими-то чудовищными ударами.

– Пусть проходит, – сказало создание, шире раздвинув створку гигантских ворот.

– Вот и все, – кормчий посмотрел на меня из темноты своего капюшона. – Дальше я не пойду. Дальше мне нельзя.

Лодка плавно опустилась на оплавленные камни, подняв небольшое облако пепла. Я сошел на землю и только тут ощутил колоссальные размеры ворот и монстра, что стоял рядом с ними.

– Счастливо тебе, Цербер! – Прокричал кормчий, взмахнул шестом, и черной тенью растворился в пространстве.

Я молча стоял и смотрел на гиганта, переминающегося с ноги на ногу у огромных ворот.

– Перевозчики, – брезгливо поморщилась единственная уцелевшая голова огромного создания, когда лодка Харона окончательно растворилась в воздухе. – Стигийские псы и то лучше. Они хотя бы честнее. Что увидят, то и жрут.

На некоторое время Цербер задумался, но вскоре все его три головы уставились на меня.

– Следуй за мной, – сказала уцелевшая голова чудовища, – Нечего стоять в преддверии. Да и вообще не следует долго держать ворота открытыми.

Я уже было хотел возразить монстру по поводу небольшого несоответствия в наших пропорциях и, соответственно, в скорости передвижения, как тот перебил меня.

– Хотел ли ты когда-нибудь чего-то запретного?– сказал Цербер, поднимая глаза к небу, словно вспоминая зазубренный текст. – Хотел ли того, что не следует брать или же делать? Представь, что это теперь разрешено. Так вот, необходимо захотеть этого. Очень сильно захотеть. Просто следуй за мной и все.

Гигант развернулся и стал быстро углубляться в темноту пещеры, оставив меня одного.

Как же неуютно стало мне возле этих огромных ворот! Так неуютно и одиноко, словно по капле из меня выпивали жизненную силу. И неожиданно я испытал ужасное желание двигаться с этим изувеченным монстром в темную неизвестность. Это было бы намного лучше, чем стоять здесь одному. Я хотел догнать этого гиганта. Я хотел быть рядом с ним.

В это же мгновение я каким-то необъяснимым образом очутился рядом с Цербером, быстро шагающим по широкому гроту. Я парил рядом с ним, не отставая ни на шаг. За спиной послышался оглушающий звук, закрывающихся ворот.

– Ну вот! Еще один, – Цербер оскалился всеми тремя пастями. – Жалкий человечишка. Ну почему такие примитивные создания, способны так быстро учиться. Я мог бы разорвать сотни тысяч таких как ты. Я мог бы один уничтожить ваш мир. Я могу голыми руками дробить горы, но не могу просто чего-то сильно пожелать. И все это по воле…

Цербер запнулся и огляделся по сторонам двумя крайними головами.

– Но не волнуйся, – вдруг смягчившись продолжил он. – Тебе от меня ничего не грозит. Пока не грозит. Пока ты принадлежишь Господину.

Некоторое время мы двигались по широкому гроту, уставленному огромными статуями разнообразных созданий, которые застыли в причудливых позах. Эти статуи были вырезаны в самих скалах, наполнявших грот в самых неожиданных местах и на разной высоте, и от этого казалось, что они самостоятельно попытались пробраться через каменную породу, но по какой-то причине им это не удалось, и они так и остановились наполовину вплавленные в камень.

– Что тебе рассказывал Харон? – Цербер посмотрел на меня шестью огромными глазами черными, как уголь.

– Ничего, – ответил я. – Он в основном молчал.

– Странно, – Цербер почесал огромную человеческую руку о край латного нагрудника. – Обычно этот никчемный перевозчик очень много говорит. Говорит, говорит, но сам толком ничего не знает.

Цербер вдруг на несколько минут задумался и мы шли в полной тишине.

– Это Харон… – словно вспомнив оборвавшуюся нить разговора, покачал головой Цербер. – Немало ему, конечно, досталось. Хотя все справедливо! Он получил только то, чего заслуживал. Его было трудно оставить безнаказанным…

Цербер замолк, осматривая своды своей пещеры в шесть черных, как уголь, глаз.

– Расскажешь мне про Харона? – спросил я.

Цербер некоторое время молчал, словно собираясь с мыслями. Потом он в последний раз окинул довольным взглядом грот и посмотрел на меня.

– Харон когда-то был ангелом-хранителем, – поморщился монстр.– Уважаемым ангелом. Ему доверяли особенные души. Особенные. Никто лучше него не мог так заботиться о них. Ученые мужи, поэты, праведники, мученики за веру – все чистые и безупречные.

Постепенно у него их набралось довольно большое количество, и не было у Творца большей радости, чем эти ничтожества. Но пришло время Великого Краха. А эти души – увесистый аргумент в споре с Создателем. И что сделал Харон? Знаешь? Он продал их всех! Продал нам их всех. Я не знаю как, но он уговорил их всех встать на нашу сторону.

Цербер аккуратно потрогал обожженную морду.

– Не спорю, – продолжил он, – это нам помогло, но, как видишь, не привело к победе. И теперь часть Хароновых войск или в Геенне, или в ледяной долине, или еще где. Приятно же наверно Харону привозя новые души, заставать своих старых подопечных в муках. Да…

– А что там про то, что он получил то, что заслуживал? – спросил я.

– А-а-а-а, – протянул гигант. – А ты думаешь после таких деяний, Противоборствующая сторона отпустила Харона безнаказанным? Не-е-е-т. Он не избежал кары. Точно, конечно, ничего не известно, но подозреваю, что кара эта была жуткой. Кто знает, что осталось теперь там под его изодранным плащом? Что сотворили с ним его же бывшие соратники – ангелы и архангелы после своей победы? Этого не знает никто кроме него самого.