Галина Шестакова - Веретено

– Коты не разговаривают, – ещё раз сказала я, на всякий случай.

Капитон сидел на полу и внимательно смотрел на меня. Потом душераздирающе мяргнул и подошёл к миске.

– Голодный котик! – успокоилась я и открыла холодильник.

В холодильнике было пусто. Совершенно пусто. Лишь в морозилке нашлась старая перемёрзшая сосиска, я с извинениями предложила её коту. Кот насторожённо её понюхал и остался в задумчивости на предмет её съедобности.

Пока кот раздумывал, и даже вёл себя по–кошачьи, дёргал хвостом, делал недовольные морды, я осмотрела дом.

Дом был пустой. Было ощущение, словно из него переехали. Остался только стол и стул и старый холодильник. Не было ни этажерки, ни вазочек. Книги и камни валялись кучкой на полу. Ни фотографий на стене. Ничего. Пусто. В углу валялись старые бабушки калоши, с истёртой красной байковой подкладкой и веник. Я смотрела на разорённый дом, и плакала. Кот подошёл, потёрся о мои ноги и сел рядом.

Я наклонилась погладить Капитона за ухом и увидела под стулом веретено. Бабушкино веретено! Когда-то она пряла, сидела за старинной, прапрабабушкиной прялкой и наматывала тонкую шерстяную нитку. Сколько я ни пыталась научиться прясть, у меня не выходило: нитка рвалась, не накручивалась. Бесталанная я оказалась к прядению. Ну и ладно. Я схватилась за это веретено, как за последнюю надежду.

– Бабушкино! – тихо проговорила я.

Выточенное на токарном станке, вытертое до гладкости бабушкиными руками, спиралью сбегающие бороздки от туго намотанных нитей, год за годом ложившиеся под ловкими бабушкиными пальцами. Я гладила веретено с закрытыми глазами, и видела перед собой бабушку за прялкой: молодую и счастливую.

– Печь пора топить, хозяйка! – вырвало из видения басовитое ворчание.

– Капитон! – ответила я, не открывая глаза. – прекрати сейчас же! Коты не разговаривают. Точка.

– Глазы-то расколупай! – сердито продолжил общение кот, находясь примерно в районе обеденного стола.

– Мррр! – Капитон потёрся об мои ноги одновременно с сердитым басом.

Я приоткрыла один глаз, осторожно посмотрела. За столом на единственном стуле сидел мужик. Бородатый, в тулупе и выжидательно смотрел на меня.

– Вы кто? – пискнула я и уронила веретено от испуга.

Мужик пропал. Капитон тёрся об мои ноги, показывая всем своим кошачьим видом, что он кот благонадёжный и молчаливый.

– Веретено подбери, – приказали мне с единственного стула.

Я нагнулась и взяла веретено, внимательно рассматривая пустой стул. Как только, я взяла веретено – на стуле появился мужик. Дикая слабость подкосила меня, я села на пол, держась за веретено, как за спасательный круг.

– Ладно, – пробасил мужик, – пусть так, на полу, раз так тебе спокойнее. Давай поговорим.

Я мотнула головой соглашаясь. Поговорим, хорошо. Может после этого он испариться. Я останусь одна с Капитоном в пустом холодном доме.

– Ну, если тебе нравится в пустом холодном доме с Капитоном и с одной сосиской на двоих. Пожалуйста, – обиделся мужик.

– Подслушивать нехорошо, – тихо сказала я.

– Ты так громко боишься, что и напрягаться не надо, – хмыкнул мужик. – В общем, так, – он поднял седые кустистые брови, – я тутошний домовой Веня. Служил ещё твоей прапрабабке Лукерье.

– Веня… – обречённо сказала я.

– Можно Вениамин Семёныч, если тебя это больше устраивает. Вставай давай с пола, нечо на грязном и холодном сидеть. У нас дел прорва.

Я послушно встала, но ноги были ватные.

– Значица так, – Веня загнул палец, – перво-наперво надо печь истопить – не дело это в холоде жить и избу студить. Потом, – он загнул второй палец, – надо всё прибрать. Много чужих здесь ходило, грязи много, слёз и зависти.

Он загнул третий палец и многозначительно посмотрел на меня.

– И? – испуганно спросила, ожидая чего–то страшного.

– И, – он удовлетворённо кивнул, мол, правильно мыслишь девочка, – самое главное: тебе надо всё рассказать, тебя надо научить и ты должна отомстить.

– Всего-то? – разозлилась я.

Страх прошёл, мне надоело стоять столбом посередине комнаты. Я зашла в соседнюю, нашла там стул, поставила стул напротив Вени и села. Веретено положила на стол. Веня не пропал.

– Быстро схватываешь! – обрадовался Веня. – Лизаветы Ляксевны порода, не то что дочь. Испугалась и сбежала. Пропащая, – поставил точку в характеристике моей матери.

– Чего испугалась? – решила уточнить я.

– Нуу, всего… – неопределённо сказал Веня и также неопределённо обвёл избу рукой.

– Непонятно, ну ладно, разберёмся.

– Хорошо, – согласился он. – Я-то думал, что и ты такая, – он многозначительно посмотрел на меня, ну когда уехала в город учиться, а потом работать на край географии. Но ничего, ты наша, – и он гордо посмотрел на меня, словно то, что я «наша» оказалась лично его заслугой.

– Конечно, моя, – согласился он. – Ну, не вся, – тут же поправился, но и моя есть.

– Нехорошо подслушивать, – веско напомнила я правила хорошего тона. – Я сейчас с хозяйством разберусь, а потом ты мне всё расскажешь.

Я встала, принесла дров и затопила печь. Через полчаса в доме запахло жилым. Натаскала воды из колодца, вымыла полы, поставила бабушкин синий чайник кипятить. Разыскала посуду – две треснувшие чашки и тарелка с голубой каёмочкой . Оттёрла стол от липких пятен. Достала из рюкзака оставшиеся пироги и булки. И накрыла стол. Капитону отварила сосиску и раскрошила мясной пирог.

– Ешь, Капа, потом в магазин схожу, куплю еды. Пока что есть.

Капитон протяжно мяргнул и с урчанием сожрал сосиску и пирог. И с осоловелыми глазами уселся рядом.

– Я так и не поняла, Капитон, ты-то разговариваешь или нет? – решила я уточнить, на всякий случай.

Кот сонно посмотрел на меня и мяргнул.

– Он же кот! – укоризненно сказал Веня, с удовольствием наблюдавший за тем как, я прибираюсь и накрываю на стол.

– Ну, так ить кто ж вас знает, – хмыкнула я. – Ты вимый-невидимый, а кот болтающий. Я бы уже не удивилась.

Я налила свежезаваренного чаю по чашкам. Пододвинула пироги к Вене и сказала:

–Рассказывай, что тут случилось.

– Лизавета Ляксевна, не сама умерла. Помогли, – он шумно втянул воздух над чашкой с чаем, а потом над пирогами, – вкусные пироги старушки стряпают. Старались стряпали, чтоб тебе на всю дорогу хватило.

– Ты откуда знаешь?

– Думаешь, ты сама по себе так добралась? Без проблем? И билеты нашлись на нужный поезд и в нужное время? Да всю дорогу тебя бабушки сопровождали, берегли и разговоры разговаривали! – рассердился Веня.

– Как это?

– Так это! – опять шумно втянул воздух Веня. – Всё это знакомицы Лизаветы Ляксевны. Уж понятно было, что тебе не до еды будет, вот и старались, тебя кормили, встречали, провожали, берегли всю дорогу.