Артём Гашков - Слёзы в дожде

Слёзы в дожде

Предыстория

Поздний вечер. Пустая, почти аутентичная улица. Аутентичной ее можно назвать потому, что, клянусь, подобной такой в близи центра города больше не найдёте. Вдоль тротуаров по обеим сторонам дороги стоят старые частные дома, дряхлые обшарпанные, можно сказать- целованные временем. Но при всем при этом, они не пугают- от них веет уютом. На всей улице стоят фонари, испускающие неестественный зеленый свет, который очень эстетично отражается в лужах, после недавнего дождя. Вдали слышен вой собак из двориков местных жителей. На ветвях густых деревьях висят самодельные кормушки для птиц и машинные покрышки на тросах, заменяющие детские качели. Эта картина продолжается чуть ли не целую милю. А среди этих домиков возвышается, почти, полностью стеклянное многоэтажное здание, представляющее собой белый прямоугольник, вглядевшись в который, можно рассмотреть людей в белых одеяниях. И не удивительно, ведь это больница.

Черная фигура шла по улице посреди дороги. Она двигалась не торопясь, иногда сходив с асфальта и заглядывая в окна домов, трогая деревья, качели, цветы и возвращалась на асфальт. Казалось, под капюшоном прячется любознательный ребенок, которому так и норовит все посмотреть, подслушать, потрогать, понюхать- понять этот мир. Машина, ехавшая с большой скоростью, проехала прямо сквозь странника в черном одеянии. Тому хоть бы что. Черный балахон остановился напротив стеклянного квадрата и немного постояв, направился прямо к нему.

Больница была новая и оснащена, видимо хорошо. Главный вход предстает перед странником в виде огромных стеклянных дверей. Черная фигура проскользнула сквозь них как нож сквозь масло. В здание кругом было бело и светло, аж глаза резало. Несмотря на то, что уже практически ночь, люди тут носились как пчелы в улье. Одних пациентов люди в белых халатах куда-то катят на инвалидных креслах, других пациентов ведут с капельницей в руках прямо сквозь незнакомца в черной накидке. Незнакомец в черном, казалось, был немного ошарашен от такого потока людей и некоторое время стоял, вертя головой, переводя взгляд с одного человека на другого. Одного молодого парня недалеко от входа пытаются вернуть к жизни, оказывая первую помощь. На против входа стояла регистрационная стойка, где тебя встречает милая девушка лет двадцати. На стене прямо над девушкой висят электронные часы, которые крупными цифрами показывают точное время. Когда черная мантия подошла чуть ближе к стойке, часы точно с ума сошли. Цифры, что показывают секунды застыли, а затем начали попеременно показывать двадцать три и двадцать четыре, двадцать четыре и двадцать три. По углам холла размещены диваны и столы. На мебели сидели люди все возрастов, на их лицах невозможно было не прочитать печаль и усталость. Они измотаны ничуть не меньше своих близких, ради которых они и пришли в клинику. Нечто в черном одеянии постояло минуту, глядя на этих людей, и направилось в левый коридор. В коридоре черная фигура встретила уборщицу лет шестидесяти, которая быстро-быстро мыла полы и что-то кряхтела себе под нос. После коридора следовала незамысловатая лестница, по которой поднимались старичок и молодая девушка. Дитя держала его под локоть, пока тот дрожа и сопя переставлял ноги. Третий этаж. Черный силуэт свернул налево и направился по очередному коридору. Триста девяносто, триста девяносто один, триста девяносто два, триста девяносто три, триста девяносто четыре. Темная накидка остановилась напротив палаты триста девяносто четыре, медленно взялась за ручку, уже хотев отворить дверь, но потом почему-то остановилась. Отпустив рукоять, оно прошло сквозь дверь и очутилось в палате.

В дали комнаты возле окна стояла кровать, на которой лежал больной престарелый мужчина, к рукам и носу которого были протянуты трубки. На вид ему было лет шестьдесят пять- семьдесят. Крупный мужчина с ещё темными волосами, которые пока не сильно одолела старческая седина. Ближе к двери стояли две другие кровати для больных, но сейчас они пустовали. На против кроватей размещались кресла и столики. На одном из столов стояла огромная ваза с цветами, на полу лежало куча воздушных шариков, с которыми играли две маленькие девочки. Возле кровати стояло трое человек и оживленно общались с больным. Видимо это были жена- пожилая женщина, дочь с супругом или наоборот и… две внучки. Черный балахон бесшумно и медленно подошел к креслу, что был напротив второй кровати от больного и сел в него, молча слушая разговор местных обитателей.

– ты не голоден, Стивен? – спросила жена своего мужа, гладя его по ноге.

– нет, дорогая, тут прекрасное питание- без эмоционально ответил больной,– можешь мне принести завтра какую-нибудь книгу почитать, дорогая?

– Конечно, милый….

– Черт с ним с питанием, с книгами, что тебе врачи говорят, пап? – встревоженно бросил молодой человек

– Говорят, что нужно провести еще ряд анализов. –почти прошептал мужчина, поправляя трубку у носа. – Но готовится надо к худшему…

– Не волнуйся, все будет хорошо- почти прокричала супруга сына. – Мы с Гарри не слезем от докторов, пока они тебе не помогут.

Больной поддельно улыбнулся, переведя блестящий от слез взгляд снизу на своих родных и обратно. Через секунду улыбка пропала.

– Что там с погодой на завтра? – спросил хозяин семейства. – По радио не передавали?

– Ээээ, да. Передавали. Прохладно и солнечно, как сегодня. Еще дня три точно. – промычала супруга.

– Отлично. Хорошие дни, чтобы умереть- с ужасающим позитивом подал больной.

– Пааап!!!, Стивен!!!– крикнуло хором семейство. Да так громко, что одна из девочек, которая кувыркалась в шариках дернулась. – Что ты такое говоришь, а?

– Шучу я- кашляя от смеха, ответил пациент.

–Да ну тебя- пропищала жена.

Последовал легкий шлепок по плечу больного. Царила неловкая пауза.

– Ладно, ребятки мои, идите-ка домой, отдыхайте- звонким голосов разрезал тишину муж, он же отец и дедушка. – Дайте-ка я вас обниму.

Все по очереди подарили ему свои объятия и направились к выходу.

– До завтра. – прозвучал девчачий голосок.

– Хорошо внученька, сладких снов.

Дверь захлопнулась.

Прошло десять минут с тех пор как ушли посетители. Старик успел за это время покушать и уже как пару минут разглядывал свой фотоальбом. По щеке текла почти незаметная слеза. Черный балахон стоял рядом и незаметно смотрел фотокарточки вместе с ним. Вдруг, пациент захлопнул альбом и принялся бесшумно рыдать.

Через мгновение он успокоился и принялся читать журнал. Заморгал свет. Стивен удивленно отвлёкся от журнала и принялся осматривать обезумевшие лампы на потолке. На мгновение свет совсем заглох и, когда тьма разошлась, перед больным уже стояла большая фигура, метра два ростом в черной рваной накидке от головы до самого пола. Лица не было видно, его закрывал глубокий капюшон.