Денис Игнашов - Memento Finis. Волосок Ангела

– У меня внизу пианино, – с гордостью пояснил Олег. – В квартире оно занимало много места, вот я и перевёз его на дачу… А сейчас кто-то из гостей, вероятно, балуется. Пошли, посмотрим, – махнул он рукой.

По узкой винтовой лестнице спустились вниз, в гостиную. В углу, около стола стояло пианино. За явно стареньким музыкальным инструментом, спиной к вошедшим, сидел мужчина который, плавно опуская свои длинные пальцы на чёрно-белые клавиши, наигрывал некую мелодию. И хотя потрёпанные вельветовые джинсы и простая клетчатая рубашка могли ввести в заблуждение, Владимир сразу уже узнал в сидевшем перед ним мужчине коммерческого директора «РосТорга» Эдуарда Рихтера. Олег в своём игривом настроении созорничал украдкой, показав язык, и на мгновение скрючил кислую физиономию, словно оценивая музыкальные способности шефа. Услышав шум за спиной, Рихтер прекратил играть и обернулся.

– Извините, Эдуард Францевич, помешали, – вежливо и немного заискивающе отметил своё присутствие Олег.

– Наоборот, я рад, что у меня появились слушатели, – немного смущённо откликнулся Рихтер.

– А что это была за музыка, которую вы играли? – спросила Зоя. – Такая знакомая…

– Попробуйте угадать, – улыбнулся Рихтер. – Проверим заодно, насколько хороши мои любительские способности.

Зоя смущённо опустила голову:

– «На прекрасном голубом Дунае» Штрауса?

Рихтер отрицательно покачал головой.

– Похоже на Моцарта, – неожиданно и совершенно опрометчиво выдал свою версию Владимир и тут же пожалел об этом – не стоит проявлять глупую инициативу в областях, в которых ты являешься заведомым профаном.

Рихтер и Зоя почти одновременно и откровенно поморщились, услышав подобное предположение.

– Теперь я понимаю, как мои беспомощные попытки далеки от виртуозного исполнения моего однофамильца. Вообще, я пытался сыграть «Сказки Венского леса», – решительно прекратил гадания Рихтер. – Так что девушка была ближе к правильному ответу… Меня зовут Эдуард. А вас?

– Зоя. – Подруга Владимира немного покраснела.

Они познакомились, и Рихтер даже пожал руку Зои уважительно, по-деловому. Владимир смотрел на это с неловким смущением и волнением – он и не думал, что так нелепо сядет в лужу перед своим высоким руководством, хотя считал себя в какой-то степени эрудированным человеком.

– Однако, что это вы, Эдуард Францевич, тут уединились? – спросил Олег. – Может, всё-таки, шашлыка?

– Ну, что ж, пойдём перекусим, – согласился Рихтер, делая вид, что его уговорили.

На природе Рихтер, сам к тому не стремясь, стал центром круга внимания, организованного гостями. Вёл он себя устало высокомерно, соблюдая необходимую дистанцию, однако это совершенно не спасало от заискивающих улыбок и реплик. Рихтер отвечал снисходительными ухмылками и короткими, ничего не значащими фразами, пил только негазированную воду, а шашлык лишь попробовал, осторожно взяв с шампура маленький кусочек. Единственно с кем он действительно с удовольствием общался, была Зоя. Как ни странно, они нашли общую тему для разговора – это была классическая музыка. Скоро осторожный обмен мнениями перешёл в оживлённое обсуждение. Всегда сумрачный и хмурый Рихтер вдруг преобразился, глаза его заблестели интересом, а кислая усмешка мягко перешла в улыбку заинтересованности. Зое не только удалось нащупать ту тему разговора, которая действительно Рихтеру была интересна, но и на достаточно высоком уровне оппонировать ему в беседе, показывая незаурядное знание предмета.

Если бы Владимир сам не был свидетелем, как Зоя познакомилась с Рихтером, он бы решил, что она знакома с ним уже давно, настолько со временем их разговор стал непринуждён и прост. Владимир наблюдал за этим прорывом со смесью гордости и недовольства. Он прекрасно понимал, что неформальное общение даже не его, а его подруги с высоким руководством компании сможет помочь ему каким-то образом – Рихтер по крайней мере запомнит его, – но Владимир никак не мог справиться с всё возрастающим чувством ревности, которое изнутри атаковало его, становясь всё сильнее и сильнее.

С дачи Шепеля Владимир и Зоя уехали поздно вечером. Крепко вцепившись в руль, угрюмый Владимир вёл свою «хонду» обратно, в Москву, не спуская глаз с дороги. Зоя сначала молчала, о чём-то раздумывая, потом стала с удовольствием вспоминать события прошедшего дня.

– А ваш Рихтер совсем даже не бука и самодур, как ты его иногда представлял в разговоре, – сказала она с улыбкой. – Очень образованный человек и прекрасно разбирается в классической музыке.

Владимир насупился и стал ещё мрачнее. Зоя заметила это и звонко рассмеялась:

– Глупышка, ты что, меня ревнуешь?

Владимир хмуро сдвинул брови, но Зоя нежно погладила его волосы на виске.

– Однако этому напыщенному коммерческому директору до тебя всё-таки очень далеко.

Настроение после этих слов улучшилось, на душе стало легче.

Руслан очнулся и открыл глаза – сознание внезапно, словно повинуясь включившемуся где-то в голове рубильнику, вернулось к нему, вырвав из тяжёлого забытья. Он лежал на спине в коридоре своего дома. Кругом было тихо и темно. Руслан попробовал двинуть рукой – она согнулась, поднялась и натолкнулась на стул. Схватившись за его ножку, Руслан стал медленно подниматься. Это было трудно; разлившаяся в теле вялость парализовала мышцы и тянула вниз, отяжелевшая голова с трудом держалась прямо. Руслан боялся снова потерять сознание, поэтому делал всё неспешно и аккуратно, стараясь резким неосторожным движением не опрокинуть себя снова на пол. Скоро он поднялся на колени, потом встал и, опираясь на стену, пошёл по коридору в сторону спальни. Руслан тяжело переставлял ноги, делая остановки и учащённо дыша. Настенные часы показывали девять. Был уже вечер. Руслан провалялся на полу целый день. Он позвал Карину – его голос был слабый и хриплый… Тишина, глубокая, абсолютная тишина в ответ… Это было самое страшное, что Руслан мог сейчас услышать.

Спальня была пуста. Сорванное с кровати и валявшееся на полу одеяло, разбросанные вещи и перевёрнутая детская кроватка. Руслан беспомощно съехал по стене вниз, им овладело глухое отчаяние, он закусил губу, в бессилии сжав руки в кулаки.

На тумбочке лежал свёрнутая пополам бумага, прижатая мобильным телефоном. Дрожащими руками Руслан развернул листок. Там было написано несколько слов по-русски: «Вы знаете, что нам нужно. Об условиях обмена вам сообщат по телефону». Это всё-таки случилось… Их обнаружили, никакие ухищрения Полуянова не помогли. И теперь всё просто: перстень Соломона в обмен на жизни тех, кто был Руслану всего дороже, а значит, в обмен и на его жизнь…

Руслан, шатаясь, подошёл к домашнему телефону – в нём мог находиться жучок, но это его уже не волновало. Он набрал по памяти длинный номер канадского мобильного телефона, который оставил в свой последний приезд Полуянов, – он в каждый свой приезд сообщал новый телефонный номер и запрещал его куда-либо записывать. Три долгих гудка…