Денис Игнашов - Memento Finis. Волосок Ангела

– Что, зубки болят? – ехидно спросил Травкин.

Соня искоса посмотрел на него.

– Мне нужен стоматолог, – немного пришепётывая, пробурчал Соня. – Вы мне зубы сломали.

– Не надо врать, никто тебя не трогал, – заметил на это Травкин.

– Слышь, Европа, – сказал Соня, обращаясь к Кристенсену, в котором он сразу признал благородного представителя демократического субконтинента, – они мне зубы сломали при задержании. Мне доктор нужен.

Кристенсен вопросительно посмотрел на Травкина. Тот пожал плечами.

– Упал неудачно, – пояснил он.

– Какой упал?! – откровенно возмутился Соня, делая слабую попытку покачать права в присутствии представителя Интерпола. – Они меня конкретно отделали!

– Руки, ноги ещё целы? Их тебе не ломали? – мягко спросил Сарычев, до последнего момента молчаливо маячивший за спинами Травкина и следователя прокуратуры, а теперь вышедший на первый план. – А то ведь всякое бывает.

Соня застыл, пытаясь правильно оценить ситуацию. Угроз он не боялся, он хотел принять верное решение. «Этот будет за старшего, – рассудил он. – Договариваться надо только с ним».

– Итак, Василий Королёв, нас интересует всё, что связано с человеком на фотографии, – сказал Сарычев.

– Я не убивал, – сразу откликнулся Соня.

– Кого ты не убивал?

– Ну, этого с фотографии, швейцарца. – Соня показал пальцем на фотокарточку.

– А кто же его убил?

– Жук его убил.

– Какой такой Жук?

– Лёша Жук.

– Это фамилия или кличка?

– Не уверен, что это фамилия. Но все его звали именно так – Лёша Жук. Он работал со мной.

– Где он сейчас находиться?

Соня неопределённо пожал плечами:

– Он ушёл вчера вечером из квартиры и больше не появлялся. А утром меня уже ваши ребята взяли.

– Хорошо. Давай рассказывай всё, как было, по порядку и поподробнее.

– Ну, – деловито промычал Соня, – наша задача была простая. Мы должны были взять швейцарца и отвезти его за город, там подержать несколько дней. А потом вопрос должен был решиться деньгами.

– Выкупом?

– Ну, да, – кивнул Соня. – Никакой мокрухи и не планировалось. Но всё как-то неудачно сложилось. Этот швейцарец стал сопротивляться в машине, а Жук попытался его утихомирить. Ударил его стволом пистолета в грудь – козёл! – а предохранитель был снят. Ну, и завалил его, дурак…

Сарычев прошёлся по камере.

– Кто заказчик?

Соня опустил голову и молчал, ковыряя свои чёрные от грязи ногти.

– Если ты сейчас решаешь, кто страшнее – твой заказчик или я, могу тебя уверить: сейчас страшнее меня для тебя никого нет, – сказал Сарычев.

Но Соня уже и не сопротивлялся. Сказал «а», говори и «б» – чего уж тут!

– Мне бы камеру отдельную… – жалобно заскулил он.

– Говори. – Сарычев должен был додавить уже размякшего и растерявшегося бандита.

Соня тяжело вздохнул, чувствуя, что, возможно, совершает непоправимую ошибку:

– Кореец.

– Какой кореец? – переспросил Сарычев.

– Это кличка, – пояснил Травкин и спросил Соню: – Ты Нестора Пака имеешь в виду?

Соня обречённо кивнул. Травкин, не удержавшись, изумлённо присвистнул.

– Отдаём красавца тебе, возьми у него подробные показания, – сказал Травкин следователю, а сам потянул Сарычева к выходу.

Когда они оказались в коридоре, а дверь в камеру была закрыта, Сарычев сразу спросил полковника милиции:

– Кто такой этот Пак?

– Вор в законе. Смотрящий в одном небольшом подмосковном городке. Последние несколько лет ведёт себя очень тихо, ни в каких разборках замечен не был – возраст уже не тот, семьдесят лет всё-таки… А вообще вы должны знать о нём побольше нашего, – вдруг заметил Травкин.

– На что ты намекаешь? – удивился Сарычев.

– Говорят, – Травкин сделал паузу, – он с вашими органами всю жизнь был в очень неплохих отношениях.

– Это кто говорит? – недовольно спросил Сарычев.

Травкин хитро прищурился и ухмыльнулся:

– Многие.

– Скажи мне ещё одну вещь. – Сарычев достал из кармана пачку сигарет, вытащил из неё одну и закурил. – Кто сдал вам этого Соню?

– Вообще-то, это наша оперативная тайна… – слегка язвительно промолвил Травкин, бесцеремонным образом угостив себя самостоятельно сигаретой Сарычева, которая ловко была выужена у того из пачки. – Но тебе по секрету, конечно, открою. Это тот самый Жук, о котором говорил Соня.

– Неужели сам пришёл с повинной? – с сомнением поинтересовался Сарычев.

– Сам. – Травкин уверенно кивнул. – Только вот насчёт убийства показания их расходятся. Жук утверждает, что это Соня Келлера убил, а не он.

– Ну, вот что, моя дорогая милиция, – Сарычев похлопал Травкина по плечу, – сегодня же этого Соню и его дружка Жука мы переводим в Лефортово, а дело их объединяем с делом об убийстве Келлера.

Травкин совсем даже не возражал, а только скромно улыбнулся, напомнив об обещанной рыбалке.

Удивительным образом это свершилось – дело сдвинулось с мёртвой точки, в руках правосудия теперь находились исполнители, которые были согласны сотрудничать со следствием. Случай или судьба распорядились так, чтобы расследование, грозившее превратиться в совершеннейший висяк с неприятным привкусом крупного международного скандала, вдруг получило неожиданное и стремительное развитие. И теперь надо было только потянуть за ниточку, и клубочек должен был распутаться. Но Сарычев не торопился форсировать события и докладывать руководству об успешном продвижении расследования. Он хотел аккуратно и грамотно завершить дело, получить неопровержимые доказательства вины исполнителей и выйти на заказчиков. Надо было действовать быстро и максимально осторожно.

Баллистическая экспертиза подтвердила, что именно из «макарова», который нашли у Сони при задержании, был убит Келлер, на пистолете были обнаружены его отпечатки пальцев и отпечатки пальцев Жука. Работники «Националя» признали в Жуке того самого водителя, который подобрал Келлера около гостиницы на зелёном «фольксвагене». Саму машину, а точнее то, что от неё осталось, обнаружили на одном из подпольных автосервисов в Подмосковье – её уже практически разобрали на запчасти.

За Нестором Паком и его домом установили скрытое наружное наблюдение, а все его телефоны, телефоны его приятелей и знакомых поставили на прослушивание. Сарычев понимал, что Пак был всего лишь посредником, но на заказчика можно было выйти только через него. Полковник получил список всех телефонных номеров, по которым Кореец совершал сам или принимал звонки со всех своих телефонов за последнюю неделю, и поручил своим сотрудникам максимально оперативно установить личности всех тех, с кем Пак общался в последнее время.

Что касается самого Нестора Пака, то Травкин оказался прав. В архивах ФСБ, получив соответствующее разрешение, Сарычев обнаружил довольно пухлое дело Корейца с красным клеймом на папке «совершенно секретно». Досье на него нельзя было выносить из архива, бумаги можно было изучить только на месте.