Денис Игнашов - Memento Finis. Волосок Ангела

– Тебе не нужно разрешение сверху, чтобы задержать Пахомова на сорок восемь часов, – продолжал настаивать Сарычев.

– У нас нет никаких улик, – повторил следователь.

– А «фольксваген»? У одного из сотрудников охраны есть зелёный «фольксваген».

– Мы проверили машину и её владельца. Во-первых, в выходные он был на даче вместе со своей машиной – а это сто километров от Москвы; у него есть многочисленные свидетели. А во-вторых, машина сотрудника службы безопасности – седан, а работники отеля и таксисты видели универсал. – Следователь вздохнул обречённо. – Иван Прокофьевич, – решительно произнёс он, – у нас ничего нет на Пахомова. Надо сворачиваться.

Это было похоже на отступление, поспешное и неорганизованное. Проинструктированный кем-то сверху следователь прокуратуры запретил что-либо изымать из кабинета Пахомова, он суетился, поторапливая сотрудников ФСБ покинуть помещение. Пахомов и не пытался скрывать своей торжествующей ухмылки, когда оперативники покидали его кабинет.

– Рад был увидеть тебя живым и здоровым, – сказал он Сарычеву, когда тот уже стоял в дверях.

Полковник быстро и резко схватил Пахомова за лацканы пиджака и прижал его к стене. Это произошло так молниеносно, что следователь, стоявший рядом, не успел предотвратить это стремительное движение. Треснула ткань дорогого костюма.

– Я тоже рад был вас увидеть, Константин Павлович, – тихо сказал Сарычев. – И будьте уверены, я о вас никогда не забуду. Память о Лёше и Буряте не даст мне это сделать. – Сарычев отпустил пиджак Пахомова, издевательски поправив его смятый лацкан. – До встречи, – сказал он и сильно хлопнул по плечу своего бывшего начальника.

Битва была проиграна. Битва, но не война – в этом Сарычев был уверен и надеялся на реванш. Полковник не сомневался, что Пахомов имеет отношение к делу Келлера. Был ли он заказчиком убийства или имел опосредованное отношение к гибели швейцарского адвоката – как бы там ни было, бывший генерал что-то скрывал и то, что он скрывал, было связано с событиями трёхлетней давности, которые необычным образом оказались соединены со смертью швейцарского адвоката в Москве. Сарычев уже прочувствовал эту тонкую ниточку, но всё что у него сейчас было – это одна фотография, где случайным образом на заднем плане оказались его старые знакомые: Руслан Кондратьев и Карина Станкевич.

– Как вы думаете, Пахомов причастен к убийству? – спросил Кристенсен Сарычева, когда они вернулись вечером в кабинет полковника.

– Я не знаю, – был короткий и вполне откровенный ответ.

– Что за фотографии вы обнаружили у Пахомова?

– Одних наших общих знакомых, – неопределенно ответил Сарычев, не желая раскрывать свои подозрения. – Полагаю, к нашему делу это не имеет отношения.

– Вы уверены? – Кристенсен не поверил полковнику; в его вопросе звучало не просто сомнение, а вполне открытая убеждённость, что полковник хочет что-то скрыть от него.

Полковник не успел ответить, чем спас себя от необходимости врать – зазвонил телефон. Это был раздражённый, если не сказать разозлённый, Костылев, который срочно вызвал Сарычева к себе, одного.

Генерал был угрюм и немногословен. Это точно не предвещало ничего хорошего. Сарычев знал, что это было затишьем перед бурей, которая с необходимостью должна была вот-вот разразиться.

– Вы новости по телевидению сегодня смотрели? – мрачный, словно туча перед грозой, спросил генерал Сарычева, перейдя на «вы».

– Ещё нет, – ответил полковник.

– Посмотрите, о-очень интересно, – с нескрываемым сарказмом буркнул Костылев. – Об обыске в офисе «РосТорг» рассказывают на всех каналах. Ваши физиономии в масках выглядят на экранах очень колоритно… Комментарий везде один: это был неудавшийся наезд спецслужб на уважаемую компанию. Президент «РосТорга» Лев Осокин засветился везде, где только мог. Если бы я не знал предысторию этого дела, я бы решил, что «РосТорг» сам заказал обыск, чтобы вывалить потом нас в грязи.

– Мы должны были задержать Пахомова, но следователь прокуратуры так и не решился это сделать. Нам ничего не оставалось, как убраться ни с чем.

– Это что за театр?! – взорвался генерал. – Почему вы, – Костылев всегда акцентировано обращался на «вы» к Сарычеву, когда был сильно зол на него, – почему вы допустили это?! Нас унизили, выгнали как нашкодивших котят! Теперь всякий будет думать, что можно так просто выставить за дверь сотрудников ФСБ!

Полковник молчал и ждал, когда уляжется буря, чтобы вступиться за себя и своих коллег. Генерал бушевал на этот раз совсем недолго. Выпустив пар, он, уставший от возмущения, сел в кресло и бросил на стол карандаш, который, неудачно ударившись о столешницу, сломал остро отточенный грифель.

– Товарищ генерал, наше появление в офисе компании «РосТорг» было не совсем напрасным, – сказал Сарычев, когда в наступившую минуту затишья появилась возможность что-то спокойно объяснить. – Я убежден, что Пахомов имеет отношение к делу Келлера.

– Это он заказал адвоката? – нахмурившись, напрямую спросил Костылев.

Сарычев пожал плечами.

– Этого я сказать с уверенностью сейчас не могу.

– Так какого… – генерал быстро встал из-за стола, – вы полезли в этот «РосТорг»?! – Костылев, закинув руки за спину, стал нервно вымеривать кабинет шагами.

– Нам необходимо было оперативно проверить имевшуюся информацию.

– Вы что-нибудь нашли?!

Сарычев замялся.

– Есть одна фотография…

– Чья?

– Фото Руслана Кондратьева и Карины Станкевич.

Костылев остановился и с интересом посмотрел на полковника.

– Те самые? – удивлённо спросил он.

– Да.

Генерал восстановил в памяти события трёхлетней давности, когда необъяснимая игра в тайну несуществующей древней реликвии сделало возможным сотрудничество генерала ФСБ Пахомова и бывшего агента ЦРУ Бартли, результатом которого стали несколько смертей и лопнувший пузырь мистики.

– Так ты думаешь, что убийство Келлера связано с теми странными делами? – спросил Костылев.

– Я не уверен в этом, но это удивительное совпадение… В пятницу Пахомов получил фотографию Кондратьева и Станкевич, а потом сразу же позвонил Келлеру и вызвал его в Москву.

– То есть, получается, что Пахомов так и не успокоился и продолжил свои тайные поиски?

– Получается, так.

Костылев озадаченно хмыкнул и почесал подбородок.

– Но ведь то «дело Полуянова» было откровенной пустышкой? – с подозрением и надеждой спросил он.

– Да, – согласно подтвердил Сарычев. – Пахомов стал жертвой фантастических идей Бартли и Полуянова и не справился со своей жадностью. След древней реликвии, за которой все гонялись, привёл в тупик.

– Но Бартли ведь на кого-то работал. Кто были эти люди?