Александр Владимиров - Шоу зловещих сказочников

…КАКОЙ СТРАННЫЙ ДЯДЕЧКА!..

Веня просыпался, истошно кричал. Прибегали врачи, успокаивали его, но он ругался, проклинал их за то, что оставили его жить. Лучше бы он умер! Тогда бы бывшая возлюбленная, обожествлявшая своего Веню, рыдала у его могилы, а не отворачивалась, не бежала!

Но он жив! Точнее, жива ПОЛОВИНА ВЕНИ!

Потом к нему стали проситься посетители, особую настойчивость проявляла Вера. Однако Веня просил никого не пускать, он не мог и не хотел видеть их жалостливые глаза. Врачи вняли его просьбе, сказали посетителям, что «свидание с больным пока невозможно».

Правда, для двоих было сделано исключение – для управляющего в доме отца Олега Васильевича и его супруги Александры Григорьевны. Эта пожилая, бездетная пара и раньше относилась к Вене почти как к сыну, и теперь проявляла о нем просто трогательную заботу. Им он сделал исключение. Они приходили к нему сначала ненадолго, затем визиты становились более длительными. Веня принимал их, потому что чувствовал – иначе сойдет с ума от одиночества и полной безысходности. Стараясь хоть как-то подбодрить юношу, Олег Васильевич говорил:

– В жизни бывает полоса испытаний. Ее надо пережить. И надеяться на лучшее. У библейского царя Соломона имелось кольцо, на котором было написано: «И это пройдет». Когда ему становилось особенно трудно, он смотрел на ту надпись, понимая ее огромный философский смысл.

– Нет, Олег Васильевич, – мрачно отвечал Веня. – Это не пройдет. Болезнь не приковала Соломона навечно к постели.

– Но ты можешь поправиться! Ты встанешь!

– Я никогда больше не встану, Олег Васильевич.

– Нельзя так, мой мальчик. Надейся на лучшее! Да, вот еще что: с тобой по поводу этой трагедии будет беседовать милиция. Не говори им, что за рулем находился ты. Ни в коем случае не говори. Мертвых не воротишь, а тебя не должны обвинить.

– Какая теперь мне разница?

– Перестань! Все в жизни еще может перемениться. Одно чудо уже произошло: ты жив. Реально и второе – ты выздоровеешь, станешь прежним и еще побежишь на стометровку. Но если тебя обвинят в преступлении, конец всему… Обещаешь молчать?

Веня опустил глаза.

Прошло еще некоторое время, и Веню выписали из больницы. По просьбе юноши Олег Васильевич договорился с администрацией больницы, что заберет своего питомца ночью, тайно. Врачей попросил не давать никому никакой информации ни о состоянии Вениамина, ни о его местонахождении. К ночи подъехала машина, увезла Веню домой. Юноше показалось, что с его родным домом что-то произошло: на воротах – замки, ставни заколочены. Такое ощущение, будто все здесь вымерло.

Трое санитаров внесли коляску с парализованным Веней в комнату и быстро ушли. Олег Васильевич сказал:

– Вот ты и опять дома.

– Дома! – с остервенением и обреченностью повторил Веня.

Смотри, какой стол приготовила Александра Григорьевна.

– Благодарю, но я не хочу есть.

– Зря, зря… Ну, да ладно. Запомни одно, мой мальчик: ты далеко не беден. Михаил Михайлович заработал хорошие деньги и удачно их вложил. И еще: ни я, ни Александра Григорьевна тебя никогда не бросим. Пригласим лучших докторов, вылечим. Обязательно вылечим!

– Спасибо, – пробормотал Веня, слушая доброго старика и медленно проезжая по комнатам. Олег Васильевич продолжал:

– О чем ты подумал, когда подъезжал к дому? Что тут никого нет? Правильно?

– Да, да…

– Я опять же все это сделал по твоей просьбе. Объявил, что ты – на лечении за границей. Так что никому и в голову не придет искать тебя в родном гнезде.

– Спасибо. Я еще долго не захочу никого видеть.

– Давай уложим тебя в постель…

– Нет, – быстро ответил Веня. – Я уже научился перемещаться в постель с коляски. Идите отдыхать, Олег Васильевич, а я еще немного посижу.

– Хорошо, мой мальчик. Я действительно устал. В случае чего позвонишь мне или Александре Григорьевне. А вот тут звонок для охраны. Она на первом этаже. Если все же захочешь покушать…

– Большое спасибо!

Когда смолкли шаги Олега Васильевича и Александры Григорьевны, Вене показалось, что его первое впечатление по возвращении из больницы было верным: дом умер; мертвая тишина прерывалась лишь тихим скрипом коляски. Веня бессмысленно катался взад-вперед; в каждой комнате осталось его золотое ВЧЕРА, но не было СЕГОДНЯ, и, скорее всего, никогда не будет ЗАВТРА.

Случайно он зацепил дорогую вазу, подарок отцу от городской администрации. Ваза упала и разбилась, хотя Веня предпринимал неуклюжую попытку ее поймать. Он посмотрел на осколки и зарыдал от собственной беспомощности; он решил, что ощущение мертвого дома возникло лишь потому, что УМЕР САМ ВЕНЯ. Он беспрестанно повторял: «Зачем врачи это сделали? Зачем спасли меня?! Почему я не погиб в той катастрофе вместе с остальными?!»

Когда сил рыдать уже не оставалось, Веня вспомнил о своей подруге – огненной воде, которая так подвела его! Но сейчас он опять увидел в ней временное избавление от душевных мук. Большая бутылка на столе ждет его.

Горькая влага остро обожгла организм, однако и она не принесла облегчения: убежать от себя Веня не мог! Не в силах был он и заснуть, набухшие веки не желали слипаться, в них словно застряли иголки; здесь, в доме детства, оказалось даже хуже, страшнее, тяжелее, чем в больнице среди чужих людей. Здесь все прежнее, родное, да только сам Веня иной, настолько слабый, беззащитный, что ему требуется охрана!

Внезапно Веня ощутил такую горечь, что в голове блеснула новая жуткая мысль: не покончить ли со всем сразу? Полоснуть бритвой по горлу, и сразу исчезнут мучения – физические и духовные. Как же он раньше не подумал? Простое решение вопроса, очень простое!

Веня въехал в комнату отца; там, в тумбочке, должны лежать лезвия. На сей раз он ехал, замирая от легкого шума инвалидной коляски. Он боялся, что Олег Васильевич, Александра Григорьевна или кто-нибудь из охраны поднимутся к нему, отнимут бритву и тогда… Что будет тогда? Спрячут все острое? Свяжут ему руки? Упекут в психлечебницу? Для Вени абсолютно не важно: собственный дом или психлечебница. Но за ним станут СЛЕДИТЬ. Его навсегда оставят страдать в инвалидном кресле.

Он проник в комнату отца, сумел открыть дверцу шкафа, достал бритву. Острая сталь коснулась горла. Секунда и конец!.. «Давай, Веня, давай!»

Не могу!!!

«Тогда вскрой вены!»

Он понял, что для решительного шага должен выпить еще. Скорее – в зал, там ждет спасительная водка. Хлебнуть! Еще!..

Внезапно Вене показалось, что в комнате кроме него кто-то есть. Он определил это по странному легкому колебанию воздуха. Но кто здесь может быть?

– Олег Васильевич, вы? – спросил в темноту Веня.

Ответа не последовало, однако Веня ощущал чье-то дыхание. Судя по всему, это не два ухаживающих за ним добрых старика и не охранники. Они бы не стали прятаться и тут же откликнулись.