Александр Кротов - Венхра. Книга первая. О плохих людях и странных обстоятельствах

После двойного убийства жарким летним вечером, по горячим следам в городе был задержан мужчина крепкого телосложения и азиатской внешности. Тот шёл по улице в грязных, но когда-то белых, рабочих перчатках. В задержании принимал участие сам Василий. Он долго смеялся над именем задержанного в отделении, докладывая следователям о том, что был схвачен «то ли джон, то ли бжон». Толибжона допросили следователи Жилов и Кузнецов. Оказалось, что мужчина вышел с ближайшей стройки, на которой работал, в магазин за сигаретами, а перчатки снять просто не успел – настолько оперативно сработали сотрудники полиции. Позже подтвердилось и алиби задержанного гражданина соседней республики, у которого не было проблем с временной регистрацией. И только после такой тщательной проверки, Толибжон был отпущен. Других подозреваемых найдено не было.

После этого на районе наступило затишье, в котором если и случались всплески активности развития событий в виде убийств, то преступления быстро раскрывались ввиду нехитрых мотивов бытовых злодеяний на почве временной потери рассудка, ввиду потребления алкогольных напитков и даже психотропных веществ, тех, кого суд в итоге признает виновными в совершении убийств. Для кого-то это окажется не первым тюремным заключением.

Начальство негодовало – показатели за октябрь были плохими. В ушедшем месяце произошло ещё одно убийство, которое тоже пришлось перенести в разряд нераскрытых. Был убит очередной бомж в глухих дворах, скрытых от посторонних глаз. Мужчина умер от единственного ножевого ранения в шею. На орудии убийства ничьих отпечатков пальцев, кроме самого убитого, обнаружено не было. Вообще, по мнению Василия, этот эпизод можно рассматривать как своеобразное харакири в исполнении бездомного, но Жилов с ним не согласился, как и второй уважаемый в отделе следователь – Михаил Кузнецов. На счёт этой парочки приходилась основная масса раскрытых преступлений, поэтому они были в авторитете. С ними и пытался водить дружбу Василий. Они даже изредка выпивали после тяжёлых рабочих будней. Василий и сегодня предлагал провести мозговой штурм, сообразив на троих один флакон «Хлебной дороги», что лежала в сейфе у Жилова. Но мужчина отказался делиться водкой, оставив её до лучших времён. А Михаил и вовсе не желал употреблять спиртное, очередной «глухарь» не стал для него поводом для посиделок. Ещё в их команду был прислан стажёр, который, возможно, так же повлиял на отсутствие настроения к философским размышлениям. Молодой человек был шустрым, любознательным, и с некоторой хитрецой. Лейтенант Павел Зотов вселил в капитана Кузнецова уверенность в хорошие способности подрастающего поколения. Но старший следователь майор Жилов не стал торопиться с выводами. Что же касается Василия Кошкина, то у него, как всегда, было своё мнение, но его по этому поводу никто не спросил.

Все эти факторы и поспособствовали плохому настроению мужчины, когда он возвращался домой.

Немного поругавшись с женой, он ушёл пить пиво и смотреть телевизор. А братья в это время сидели в своей комнате, и каждый занимался своим делом – Рома обнимался со своей девушкой Инной, а Антон играл в какую-то стрелялку на компьютере, слушая в наушниках агрессивную музыку.

У Антона было тоже плохое настроение, ему ужасно не нравилось то, что брат водит домой свою девушку. Больше всего его злило то, что эта девушка его сокурсница, и изначально именно он хотел завязать с ней свои первые отношения. Он до сих пор питал к ней тёплые чувства. Но брат его опередил, не заставив Инну даже догадаться о том, что у самого младшего из семейства Кошкиных есть симпатии к девушке. Собственно говоря, никто об этой симпатии Антона, кроме него самого, и не знал. Вот он сидел, убивал виртуальных врагов, и надеялся на то, что влюблённая парочка за его спиной не позволит себе ничего лишнего. По этой же причине он не оставлял их в одиночестве в их общей с братом комнате, да и вообще в квартире. Антон был домосед, ему сложно было находить общий язык с людьми, да и не слишком ему этого хотелось. Его мировоззрение, взращенное в тепличных условиях, не давало никаких поводов для того, что бы начать успешную социализацию. Он искренне верил в то, что никому не нужен. Ему больше нравилось проводить время за компьютерными играми. С их помощью он впадал в некоторый транс, в состояние сна наяву, когда все его действия происходили по наитию, на интуитивной основе. Забывался он конкретно, и приходил в себя лишь после очередного успешно пройденного уровня. Его успехи были серьёзными, он мог в два счёта пройти любую игру на самом высоком уровне сложности. А когда он участвовал в онлайн состязаниях, то добивался непререкаемого авторитета в среде других участников баталий.

А Инна с Ромой на этот раз обсуждали идею знакомства подруги девушки с одиноким парнем. Им это показалось хорошей идеей, и в ближайшие выходные они все вместе договорились сходить в кафе. Антон, выйдя из своего компьютерного транса, нехотя согласился. Осталось заручиться согласием Ани, на её вероятную симпатию к худощавому молодому человеку надеяться не приходилось, но попробовать стоило.

Проводив домой свою девушку, которая жила совсем недалеко, Рома лёг спать и быстро захрапел. В комнате родителей было темно и тихо, а Антону, как всегда, не спалось. Он выключил компьютер и ушёл на кухню пить чай, заодно чего-нибудь поесть.

По дороге к холодильнику, который стоял близко к прихожей, парень услышал лёгкий шорох. Он прислушался и не сразу понял, откуда идёт звук. А слышался он из-за закрытой входной двери в квартиру. Парень на цыпочках подошёл к железной преграде, скрывающей его жилище от внешнего мира, посмотрел в глазок. Сначала ничего нового в привычном интерьере, состоящем из бело-зелёных стен, трёх дверей, лестницы и лифта, он не увидел. Всё так же территорию этажа освещала одна тусклая лампочка. Шорох прекратился, но Антон услышал чьё-то тяжёлое дыхание. Человек так дышать не мог, слишком долгими были промежутки между вдохом и выдохом. Через несколько секунд он увидел старуху. Она появилась так неожиданно, что молодой человек чуть не закричал. Вовремя сдержался, но, казалось, что старуха что-то почуяла. Она стала всматриваться в дверной глазок со своей стороны, но, разумеется, ничего увидеть она не могла. Её глаз не было видно вовсе, лишь две глубоких складки морщин в которых можно было рассмотреть лишь черноту. Это продолжалось не долго. Вскоре старуха развернулась, и пошаркала в сторону лестницы. Она ушла, с трудом преодолев несколько ступеней. Дальше была стена, которая скрыла её дальнейший путь от взора до смерти напуганного молодого человека. Старая женщина была одета во всё чёрное, чем ещё больше напоминала бабу-ягу. Парень никогда не думал, что будет так бояться мифического персонажа, живой подражатель которого только что чем-то был занят у двери его квартиры.