Владимир Фёдоров - Остров Аграфены

Когда наутро Андрэ, нагружённый кинокамерой со штативом и обвешанный со всех сторон мешками со снаряжением и припасами добрался от гостиницы до управления НКВД, у крыльца уже стояли три запряжённых верховых лошади, а в приёмной начальника его ждали два по-походному одетых милиционера в полушубках и валенках. Один из сопровождающих был русский, второй – азиат, похоже, тунгус или якут.

Сёмин, едва пожав руку французу, сразу перешел к делу:

– Повезло вам, товарищ Андрэ, мои ребята нашли в одном месте и оленей, и оленеводов, и шамана. Точнее, шаманку. Самую настоящую, говорят. И недалеко – всего километров тридцать пять от города… Сержанты Спасский и Слепцов сопроводят вас до стойбища, представят хозяевам и попросят показать и рассказать всё, что будет нужно. А ровно через неделю заберут обратно. Припасов ваших хватит, или подкинуть что-то из чекистского довольствия?

– Спасибо большое, товарищ Сёмин, должно хватить.

– Ну, а если одной шаманки покажется мало, – найдём вам ещё кого-нибудь в другом месте… Вопросы есть?

– Никак нет, товарищ капитан! – по-военному полушутя отрапортовал Андрэ, радуясь, что так хорошо складывается начало его путешествия.

Правда, милиционеры оказались неразговорчивыми и почти всю дорогу промолчали, видимо, им дали команду держать язык за зубами с иностранцем. Но Андрэ это не огорчило – ему было чем полюбоваться в заснеженной тайге и чем занять своё воображение, которое рисовало картины одна экзотичней другой. Подъезжая к стойбищу, Андрэ представлял, что сейчас навстречу выбегут рогатые олени с колокольцами и вывалит целое семейство разодетых в меха оленеводов во главе со старой шаманкой. Но всё вышло наоборот: услышав подъехавших всадников и тихо заржавших лошадей, почуявших жильё, из заиндевелого конуса ближнего чума, покрытого не оленьими шкурами, а обычным брезентом, выскользнула молодая девушка в накинутой на плечи неказистой шубейке. Увидев милиционеров, она застыла в тревожном ожидании.

– Не бойся, хозяйка, – успокоил её сержант Спасский, – не за тобой приехали. Давай-ка, Юлтэк, принимай большого гостя. Да и нас с дороги чаем напои…

– Какого такого гостя? – не поняла ещё не пришедшая в себя девушка. То, что она ответила по-русски, удивило Андрэ, который специально вёз с собой несколько тунгусских и якутских словарей, чтобы общаться с местными жителями.

– Вот этого гостя, – показал на Андрэ сержант Спасский. И уточнил: – Французского. Товарища Андрэ Вели… Известного… – Он не сразу вспомнил и выговорил непривычное слово: – … мод… моде… модельера…

Второй милиционер тут же не больно по-русски, но со знанием дела пояснил:

– Тебя и твой олени на карточки снимать будет…

– Вот ещё!.. – фыркнула было девушка, но сдержалась и пригласила незваных гостей в своё жилище. – Заходите. Сейчас чайник поставлю.

Сидя в чуме, которую освещали лишь одинокая свеча на столе да отблески пламени раскалённой железной печурки, Андрэ, согревая руки кружкой с горячим чаем, исподволь рассматривал хозяйку стойбища. Она оказалась настоящей азиатской красавицей с большими миндалевидными глазами, очерченными тёмными бровями и полуприкрытыми густыми ресницами. Лицо девушки, будто выточенное из слоновой кости, было безупречно в каждой своей линии, а иссиня-чёрная толстенная коса свешивалась до пояса. Да и фигурка оказалась подстать – её не могли скрыть даже грубые стёганые штаны и мешковатый серый свитер, оказавшийся под заношенной шубейкой. «Эта красотка вполне могла бы стать неплохой манекенщицей, – невольно подумал Андрэ, – если её прилично одеть и причесать. Не у нас в Париже, где азиаток на подиуме не приветствуют, но, к примеру, в Гонконге или Сингапуре…» Его, конечно, огорчило, что девушка была одета в самый привычный и затрапезный советский наряд и мало походила на экзотическую таёжницу, а уж тем более – на шаманку. Единственное, что было на ней северное, – простые оленьи унты на ногах. Не радовало и почти пустое стойбище, с которого, как оказалось, неделю назад откочевал старший брат Юлтэк со своей женой и ребятишками. С ними на дальнее пастбище перебралась и младшая незамужняя сестра Юлтэк, жившая с ней в одном чуме. Правда, с десяток оленей, как сказала девушка, паслись где-то недалеко, и не стоило труда пригнать их на стойбище, но о массовых киносценах разряженных оленеводов Андрэ мог уже забыть… Да и, судя по всему, Юлтэк была не очень-то расположена к радушному приёму гостя, хотя милиционеры во время чаепития не раз напомнили, какого большого человека доверили ей товарищи Ежов и Сёмин, и какая высокая на ней лежит ответственность.

Когда милиционеры уехали, Юлтэк растопила печку в пустом чуме брата и предложила гостю в нём устроиться. Разобрав пожитки, Андрэ придвинул поближе к печи подстилку из оленьих шкур, разложил свой спальный мешок, забрался в него и, уставший от долгого дня, сразу провалился в сон.

Наутро его разбудили странные звуки, будто кто-то, двигаясь вокруг чума, с громким храпом выталкивал из себя воздух: «Хор…хор…хор…». Выбравшись из мешка и выглянув наружу, Андрэ увидел домашних оленей, которых уже успела пригнать на стойбище хозяйка. Они и издавали это странное хорканье, видимо, еще не отойдя от быстрого бега и бестолково суетясь на поляне у жилищ. Сама Юлтэк стояла возле красивого белоснежного оленя, снимая с него седло, и что-то негромко наговаривая грациозному животному на родном языке. Андрэ подумал, что это был бы отличный кадр, если бы…

– …не мой вид, – прочитала и продолжила вслух его мысль Юлтэк, даже не поворачиваясь. – Вы сильно разочарованы?..

– Нет, что вы!.. Вы такая красавица в любом наряде, – невольно попытался оправдаться Андрэ.

–…что могла бы даже работать манекенщицей в Гонконге, – опять подхватила она.

– О-о-откуда вы это знаете?.. Как вы это делаете?.. – протянул он, почувствовав, как по спине пробежал холодок.

– Но вы же в гости к шаманке приехали… Так что будьте поосторожней не только со словами, но и с мыслями, когда со мной рядом стоите! – Глянув на потрясённого и обескураженного француза, она неожиданно весело рассмеялась. А потом просто и безо всякой рисовки предложила: – Пойдём чай пить…

– Сейчас, – откликнулся едва пришедший в себя Андрэ, – я только прихвачу кое-что.

Он занырнул в свой чум и через пару минут ввалился в жилище Юлтэк, прижимая к груди целую охапку пакетов и банок с яркими иностранными этикетками. Она постаралась сделать вид, что не удивилась такому богатству и лишь заметила:

– Зачем же вы столько всего принесли…

– Это вам гостинцы из Парижа. Говорят, великим шаманкам надо подносить богатые дары, чтобы их задобрить, – наконец-то смог пошутить Андрэ.