Алексей Ваховский - За чертой

– Пайки у Петровны! – вдогонку крикнул Степаныч.

Паша, не оборачиваясь, ответил:

– Я помню!

Покинув двор старшего, он отвязал гнедую кобылу и запрыгнул в седло. Не спеша проехал к общинному дому, бывшему раньше чем–то вроде конторы, где сейчас жили практически все выжившие. Войдя внутрь этого большого двухэтажного дома, не огороженного забором, Паша громко крикнул:

– Санёк!

Пройдя по коридору прямо, он устремился в последнюю комнату, где и проживал по соседству с другом.

– Сашка! – крикнул Павел, открыв дверь. – Давай живее! Хорош дрыхнуть! Нам пора.

Тот подскочил с кровати, протирая заспанные голубые глаза, не совсем понимая, что происходит и куда в такую рань его тащит друг.

– В город едем. В телеге доспишь. Давай собирайся по-быстрому.

Павел открыл свой шкаф, стоящий напротив большого зашторенного окна, и достал с полки восемь снаряженных магазинов. Бросив их на свою кровать, стоявшую рядом с Сашиной, надел разгрузочный жилет и распихал в него боекомплект. Счетчик Гейгера он убрал в подсумок для рации, которой у них никогда не было, надел на голову камуфлированную бейсболку. Саша проделывал те же процедуры, только бубнил что–то недовольно.

– Я – за пайками, а ты – к северным воротам. Сань, слышишь?

– Да слышу я, блин, слышу. Мы обычным составом?

– Андрюха с нами не едет. Только Лёха.

– Мы что ли втроем? Почему? – удивился Саша, надевая и застегивая разгрузку.

– Гена с нами, четвертым, – обреченно выдохнул Паша.

– Кто!? Генка!? Нафига он нужен-то, блин? Дебил доморощенный.

Павел закрыл дверцу шкафа и, молча выдохнув, укоризненно посмотрел на друга.

– А чё? Не прав я что ли? Дебил же. Мерзкий притом, – чуть спокойнее уже сказал Саша, распихивая магазины по подсумкам.

– Степаныч просил. Опыт ему тоже нужен. Может поумнеет.

– Гена? Поумнеет? Ты сам-то слышал чё сказал? Поумнеет он, блин.

– Хорош, Санёк. Поживем – посмотрим. Так, а Лёха у нас где?

– Он же в карауле с утра был.

– Бардак, блин. Ладно, значит, он уже по форме. Противогаз не забудь. Все, давай к воротам.

– Может, ну его нафиг этот противогаз? И так тяжелые едем. Еще ни разу не пользовались ими, Гейгер же у тебя есть, – ворчал Саша.

– Надо, Саня. Надо. Лучше пусть он будет и не понадобится, чем понадобится и не будет, – ответил Павел и направился к двери.

Он быстро выскочил из комнаты, чуть не столкнувшись в коридоре с ещё одним обитателем их дома, Андреем, который и должен был быть четвертым в группе.

– Ты чего как ошпаренный, Паш?

Андрей был одет по форме, так же, как и сам Павел, только без противогаза.

– А ты-то куда?

– Да, Митяй прибегал, передал, что Степаныч велел Лёху заменить. На вылазку вроде он. С тобой что ли?

– Ага. Ну хорошо тогда. А то я уже обратно к Степанычу собрался. Лёхе передай, что мы у северных ворот ждем.

– А чего меня не берешь с собой? Втроем что ли идете? – вдруг спросил Андрей.

– А мы, блин, Гену четвертым берем. Опыт ему нужен, мля, – издеваясь, ответил, подошедший Саша и ухмыльнулся, явно довольный собой.

Андрей удивленно сдвинул брови и уже через пару секунд хохотал, держась руками за живот. Его смех подхватил Саша и по дому разлетелся дикий гогот.

Павел подождал минуту, давая возможность успокоиться бойцам и сказал:

– Хватит уже. Я рад этому не больше вашего. Мне разрешено ему врезать, если что.

– Только тебе? – заинтересованно спросил Саша, продолжая смеяться.

– Только мне. Всё. Погнали.

Павел умчался к Петровне, которая заведовала продуктами и находилась в столовой, что напротив коровника. До дождя здание было хранилищем молока, и сейчас как нельзя лучше подходило для хранения немногочисленных съестных запасов, тех, что ещё оставались после зимы и вновь заготовленных за лето. В коровнике заведовала Полина, а значит, он ещё раз сможет увидеть её, пока Петровна пайки готовит.

Заскочив в столовую и крикнув высокой, худощавой женщине о провианте, Павел рванул к любимой. Там вовсю кипела работа. Денис с Мишей выгоняли коров на пастбище под чутким руководством Марины и Полины. Трава еще не пожухла и стадо гоняли пастись к югу, неподалеку от поселения. Мухтар, находившийся днем и ночью рядом с коровами, лаял и бегал вокруг, не давая скотине разбрестись кто куда. Павел поздоровался со всеми и отозвал любимую в сторону.

– Мы скоро в путь, милая. Дня на три-четыре, не больше, – сказал он, когда Полина подошла ближе.

Она была сиротой, жила в детском доме, расположенном на другом берегу озера, и до дождя Павла не знала. Первый раз они и встретились в тот роковой для планеты день, когда весь мир рухнул в пропасть, когда погибла цивилизация и человечество перестало существовать в привычном понимании этого слова.

– Береги себя, пожалуйста. Я буду скучать и переживать, – грустно сказала она, шмыгнув носом, и обняла любимого.

– Не волнуйся, не первый раз, – улыбнулся Павел и поцеловал ее в губы.

Ему казалось, что Полина очень похожа на его маму, и даже голос такой же мягкий и нежный.

– Все равно, осторожнее будь. Обещай мне.

– Обещаю, – ответил он, глядя в ее голубые, как у мамы, глаза.

Своего отца Павел не помнил, он бросил семью за пару лет до всемирной катастрофы, и мама постоянно была занята, пытаясь заработать как можно больше, чтобы ее сын выглядел не хуже других детей, чтобы одежда модная и брендовая была, телефон последней модели, хотя и прежний был совсем нестарый и вполне даже рабочий.

И где это все теперь? Ни матери, ни телефона. Лишь воспоминания, которые стираются постепенно, и даже лицо мамы превратилось в образ. А много ли нужно человеку для жизни? Камуфляж, еда и автомат. Это сейчас, а тогда, в прошлом мире, хотелось другого. И телефон этот модный, и одежду красивую, и школу престижную. А зачем? Все это пыль, которую нещадно смыл огненный дождь.

– Полина! – закричала Марина, провожавшая стадо одна. – Сашке привет от меня передай, – улыбнувшись добавила она, обращаясь уже к Павлу.

Тот кивнул и обнял любимую.

– Я побежала, милый. Будь осторожен, – с тоской проговорила Полина и, прижавшись к нему, нежно чмокнула его в щеку.

– Беги, счастье мое. Мне тоже уже пора, – ответил он и проводил ее взглядом.

Стадо уже дошло до конюшни, которая была у открытых уже настежь южных ворот, и девушка побежала следом за ним.

– Паша, – позвала его Петровна, выглянув в окно.

Павел перешел улицу и через минуту принял четыре больших свертка и четыре армейских фляжки с белыми крестами из медицинского пластыря.

– Как обычно? – спросил он.

– Да. Вам хватит. Воды не забудьте набрать, – указала Петровна на фляжку, висевшую на поясе Паши, и добавила, отходя от окна, – бутыль в телегу Митяй положил. Удачи вам, мальчики. Поосторожнее там.