Мария Стафлёр - Вайрух. Этот странный подлунный мир

– Теперь этот гроб-сугроб будет твоим последним домом. Покойся с миром.

Вечером, засыпая, она вспомнила мертвого снегиря и пробормотала:

– А ведь карты не врали. Были похороны.

– Карты вообще – штука верная. Ну ладно спи, давай. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

***

– Так как за время твоего пребывания здесь, мне не удалось наблюдать у тебя каких-либо приступов, я решил не нагружать твой организм препаратами. У тебя явное депрессивное состояние, оно может быть вызвано загруженностью дома или в школе. Но чтобы лучше разобраться в причине приступов, я пригласил нашего психотерапевта для работы с тобой. Вера Дмитриевна – поможет проникнуть нам в суть проблемы, тогда мы и будет уточнять диагноз и лечение.

Напротив Кристины села молодая женщина. Слегка полная, но довольно приятная обладательница пышного бюста, с проницательным взглядом. Станислав Борисович вышел из кабинета, а женщина обратилась к Кристине:

– У тебя интересная фамилия – Герц. Немецкая, не правда ли?

– Да. Мой папа – немец.

– Внешне ты не очень похожа на немку, у тебя четко выраженные азиатские черты лица.

– Моя мама – татарка. Они с папой развелись, когда я была маленькой. Я, действительно очень похожа на маму.

– Как ты восприняла развод родителей? Сколько лет тебе тогда было?

– Да я особо никак не воспринимала. Папа часто в командировках был по работе, я его редко видела и почти не помню. Мама говорила, что он женился только потому что мама беременная была. Папе в невесты другую готовили, а он с мамой связался. Мама красивая в молодости была. Со скандалом сыграли свадьбу, ну и жизнь совместная не сложилась. Деньги от него получаем – и ладно.

– У тебя выпускной в этом году? Куда планируешь поступать?

– Ещё не определилась. Хочу врачом быть, или медсестрой, или фармацевтом. Мне легко дается химия.

– Хорошая профессия – врач. И медсестра тоже хорошая профессия. А от чего зависит твой выбор?

– Денег много надо, чтоб на врача учиться, а в медучилище подешевле, и ехать далеко не надо. У меня оценки хорошие и по химии, и по биологии, шансы на поступление, я думаю, есть.

– А как вообще у тебя дела в школе? Что тебе там нравится больше всего?

– Ничего мне там не нравится. Я вообще и дома могла бы так учится, как там преподают. Скучные и не интересные учителя. Всё что они рассказывают я уже знаю на перед.

– С одноклассниками у тебя какие взаимоотношения?

– Никаких взаимоотношений у меня с ними нет. Высокомерные тупицы! В голове только бабло, шмотки, гаджеты. Одни только потребности, будто все им что-то должны.

– У тебя друзья в классе есть?

– Нет, наверное…

– Ты не уверена?

– Есть одна девчонка, мы с ней с детского сада вместе, но сейчас почти не общаемся.

– Почему?

– Скучно с ней стало, она как-будто остановилась в умственном развитии в пятом классе. Как ребенок. О чем с ней разговаривать? Я ей ничего сказать не могу, такое ощущение, что она меня не понимает, хлопает глазами, а голове – пустота.

– А вообще у тебя есть друзья? Люди с которыми тебе интересно?

Разговор с Верой Дмитриевной начинал раздражать Кристину. Она, то и дело, недовольно сверкала своими темными глазами. Ей стыдно было сказать, что друзей у неё в школе нет. Что она не курит и не вертит задом перед парнями на переменах, а читает книги. Что учителя тоже косо на неё смотрят, но учится-то девочка хорошо – и это главное.

Кристине вспомнился случай трёхлетней давности. Четыре девчонки из параллельного класса однажды зажали её после уроков в школьном дворе. Сначала они просто оскорбляли её, а потом перешли к плевкам и пинкам. Кристина не плакала, не звала на помощь. Сначала она защищала себя как могла, но поняв, что силы не равны, села на корточки, обхватив голову руками. Противницы, поиздевавшись, потеряли интерес и ушли, оставив Кристину грязную, оплёванную за подсобкой. Вечером мать Кристины побежала выяснять отношения с родителями и учителями. В школе разразился скандал, но положение Кристины с тех пор не улучшилось, правда её никто больше не бил, но презирать стали еще больше.

За что эти девочки решили так её наказать? Странная, разговаривает сама с собой, не такая как все. Подростковый возраст стал виной случившемуся, девчонкам хотелось выделиться, повысить свой авторитет. А пострадала безобидная Кристина.

А была ли Кристина так безобидна, как казалась?

Все четыре девочки спустя некоторое время оказались в больнице. Одна из них сломала ногу на ступеньках школы. Вторая подхватила какую-то инфекцию и пролежала под капельницей неделю. На третью девочку напала стая бродячих собак, и ей пришлось накладывать десяток швов. А четвертая случайно уронила на себя кастрюлю с кипятком и обварила ноги.

Но Кристина не имела к этому отношения. Прямого отношения.

Ребята в школе шептались и показывали пальцем в сторону девушки, но бездоказательно. Высшая кара настигла их. Когда слухи дошли до матери Кристины, та стала допытываться:

– Это твоих рук дело?

– Нет, мама, я ничего им не сделала, кому ты веришь? Неужели я могла с кем-то так обойтись? Я не такая как эти твари.

– Я не говорю, что ты кого-то толкала или била, я говорю, что ты руку приложила. Я тебя прошу, дочка, не ввязывайся в это дело. Их наказали в школе. Всё улажено.

– Наказание должно быть справедливым. Они меня унизили перед всей школой, вот и получили по заслугам.

– Значит, всё же ты вмешалась?

– Нет, не я. Это Вайрух.

***

Четвертый день в больнице начался как всегда. Солнечные лучи еще заглядывали в грязные, зарешеченные окна, от ярких бликов становилось немного спокойней на душе. Мир за серыми кирпичными стенами цветет, жизнь идет своим чередом, люди снуют, бегут по своим делам. А в столовую ковыляют пациенты, тянутся из своих душных, вонючих палат. Стучат ложками по тарелкам, скребут холодную, застывшую в кусок, кашу.

Кристина поковыряла для вида в тарелке, но пробовать не стала. Она хотела есть, но не могла впихнуть в себя утреннюю трапезу, благо мама принесла ей тонну печенья, и голодная смерть девушке не грозила.

Пациенты больницы были разнообразные. Мужчин в отделении не было, они проходили лечение этажом выше. Женщины были, в основном пожилые и старые, несколько пациенток среднего возраста, а Кристина среди них была самой юной. Она иногда с интересом смотрела на соседей, какие проблемы у них, какие диагнозы, по многим и не скажешь, что человек-псих. Лекарства у всех тоже были разные, кто-то молчал, тупо и вяло смотрел по сторонам, другие наоборот были оживленные, болтали и смеялись. Во время прогулок во дворике больницы женские и мужские особи встречались. Кто-то лечился с женой или мужем, а кто-то только здесь встречал свою любовь. Здесь они были равны – страдающие, одинокие в мирской жизни, но свободные и бесхитростные на прогулке за колючей проволокой.