Эльсан Алари - Ландыш на крови. В тебе нет огня, нет чистого побуждения. В тебе лишь пустота

– Ах, да, – бросил он на ходу. – Сейчас идите к Наталье и скажите, что я вас уволил. Удачи на новом месте работы!

Саша вновь расхохотался, поразившись своему остроумию, и скрылся в недрах своей личной купальни. А тишину коридора еще какое-то время нарушали приглушенные всхлипы Зинаиды, до которой, впрочем, никому дела не было.

Александр с недовольством осматривал себя в зеркало, прикидывая, как скоро сойдут с лица следы вчерашнего кутежа. В отражении перед ним стоял довольно бледный молодой человек с редкими веснушками на впалых щеках.

Явление дурацкое, ибо волосы у него были очень темные, да и глаза, скорее карие, чем зеленые или синие. Кто-то называл его красивым, но случалось это в те редкие минуты, когда Саша либо спал, либо расслаблялся законодательно запрещенным способом. Все остальное время лицо имело выражение презрительное и немного скучающее.

Сам он никогда не задумывался о том, какое впечатление производит на окружающую массу, и какого мнения о нем люди. В категорию исключения попадало всего несколько человек из самого ближайшего и влиятельного круга, родители и Владик Кошелев, которого он называл не иначе как «брат». Остальных же он либо вообще не замечал, либо расценивал как серое и примитивное стадо, пригодное только для унылой работы. Себя же он видел гораздо более разумным и полноценным, чем кто либо.

С самого юного возраста, маленький Саша имел все самое лучшее. Любое желание сразу сбывалось, поэтому к двенадцати годам мальчик утратил способность мечтать. К пятнадцати перестал верить во всеобщее равенство, а к восемнадцати приобрел столь неприятный характер, что даже самый избалованный юноша на его фоне казался праведным. Нельзя сказать, что вина за это полностью лежала на родителях. Григорий Константинович хоть и был человеком вспыльчивым, но уж никак не противным, а Татьяна Сергеевна души не чаяла в своем единственном отпрыске.

Она не единожды пыталась отвлечь сына от безделья; толпы гувернеров и репетиторов бесконечным потоком проходили через дом Браницких. Их хитроватые лица были настолько скучными, что Саша порой даже и не замечал, что сегодня у него новый преподаватель по немецкому языку. И вообще, он даже не успел понять, что начал вдруг изучать немецкий, а не испанский. Все такиигры в смартфоне и трёп по скайпу с Владиком были гораздо интереснее.

В школе он учился хорошо и даже два года подряд умудрился провисеть на доске почета. Учителя были добрые, но слишком уж походили на репетиторов, поэтому Саша со спокойной душой плевал в потолок на уроках с первого по последний класс. Когда же пришло время сдавать выпускной экзамен, тот самый, аббревиатура которого пугает обычных недалеких детей, Саша со спокойной душой написал его на очень высокий балл, сам не понимая как. Это только укрепило его веру в собственную гениальность, и характер парня испортился еще больше.

По настоянию отца, Саша поступил на юридический факультет одного из самых престижных столичных вузов. Конечно, Александр заикнулся было о Швейцарии, но потом здраво рассудил, что отец-то точно знает, где лучше учиться его сыну. На этом он успокоился, хотя в тайне подумывал о том, что заграницей было бы веселее, да и несколько его знакомых ребят уже зачислили в зарубежные университеты. Там климат приятнее, чем здешняя унылая слякоть и колючий мороз.

Хотя проблему зимней, или осенней хандры он решал довольно быстро; достаточно было совершить несколько простых движений пальцами и набрать нужный номер в телефоне, а затем сесть в личное авто, дверь которого уже открывал заботливый телохранитель. Немного пробок, возни с документами и вот Саша уже сидит в уютном кресле частного Боинга, который скоро взлетит и унесет нашего героя в солнечный Дубай, где уже зарезервирован уютный номер в отеле Burj-Al-Arab.

Там уже резвится шустрый Владик, отправляет ему фото с латиноамериканками, которых он успел захватить по пути из аэропорта. Дружескую встречу они отметят с размахом в одном из ночных клубов, где Саша, пребывая в каком-то сладостном полузабытье, окруженный смуглыми фигуристыми красавицами, будет вдыхать пары крепкого кальяна. Глядя сквозь ароматную дымку в темную глубину зала, где беснуется безликая толпа, он вновь ухватит простую, но верную мысль: «Не имеет жизни тот, кто не живет, как Александр Григорьевич Браницкий».

Сейчас он разочаровано признал, что помятый заморыш в зеркале на принца никак не тянет. Его и без того крупный нос казался еще больше, а на лбу ярко алел свежий прыщ. Веки опухли, а под глазами залегли зеленоватые тени. «Принц остаётся принцем в любых обстоятельствах», – оптимистично заявил он, подмигнул отражению и принялся разбрызгивать пену для бритья на стекло.

Млея под струями душа, Саша уже успел наметить план на оставшуюся часть дня. Электронные часы показывали половину первого, а значит, по его соображению Владик должен был еще дрыхнуть на шестьдесят втором этаже башни «Федерация». Так что звонить ему было бесполезно, а можно было только наведаться в гости.

В гардеробной он задержался ненадолго и одел первое, что попалось под руку, но не забыл оставить три верхние пуговицы черной рубашки расстегнутыми. Он видел в этом особый небрежный шик, будто он, не иначе как дон Майкл Карлеоне, только более молодой. «Красивый и опасный, – думал он, усмехаясь, – подкачаться бы только». Саша лихо надвинул на лоб темные очки и тут же болезненно зашипел, волосы слиплись от обилия геля, и попытка нарушить форму укладки вызывала неприятные ощущения.

Спустившись вниз, парень не удостоил вниманием гору бесполезных подарков. Их надо будет разобрать как-нибудь потом, когда не лень будет. Однако глаз его удачно заприметил маленькую блестящую коробочку, лежавшую на кофейном столике, под ней белела небольшая записка. Одним прыжком он подскочил к заветному предмету и принялся нетерпеливо читать послание. В нем сообщалось, что Григорий Константинович, никак не мог отменить запланированные ранее встречи в Шанхае, и к его большому сожалению, пропустил день совершеннолетия сына.

В силу обстоятельств, на момент празднества, отец находился вне зоны доступа несколько дней, о чем Александр был, конечно же, заранее предупрежден. Но в качестве утешения, к открытке прилагался ключ от нового автомобиля, того самого черного монстра, о котором Браницкий-младший изволил намекнуть отцу несколько недель назад. Внизу стоял постскриптум, с наставлением брать Юру в качестве водителя, до возвращения родителя.

В самой же коробочке оказались ключи с эмблемой Lamborghini. Довольно присвистнув, Саша легко подбросил кусочек пластика, любуясь, как сверкает золотистый брелок. Определенно, день обещал быть интересным – Влад заценит щедрый подарок пахана. Завтракать настроения не было, и он решил, что сразу отправится будить друга. Оставалось только вызвонить телохранителя Юру и можно отправляться в путь.