Николай Крам - Тьма

Крики птиц переросли в зловещий гул, когда над головой старика образовалась бурлящая воронка из тысячи птиц. Старик взмахнул рукой, и топор воткнулся в ствол дерева рядом с головой мальчика, заставив его всхлипнуть от испуга.

– Не бойся, малыш, я выведу тебя из леса… Не бойся, дитя, ты в безопасности… – «Ложь!» – Послышался голос в голове охотника. – Старик не обратил внимания и ловко снял с себя рубаху, на его старом, обвисшем, дряблом теле было изображено множество символов, на первый взгляд хаотичных, но, если присмотреться, составляющих один рисунок…

В середине груди под кожей словно была полость, и там полыхало еле видимое пламя, старик поднял правую руку вверх, а левой указал на мальчика: – Прости, парнишка, но без этого нам не выбраться… – Старик знал что делает. – Арк’аим! – закричал он, и легкое свечение вырвалось из кончиков пальцев, которые указывали на ребенка.

– Разожги внутренний огонь! Посмотрим, достоин ли ты! – На лице растянулась блаженная улыбка, но через мгновение он одернул себя, чтобы собраться.

Ребенок почувствовал жжение в груди, из-под его платья вырвался свет, такой яркий, что глаза старика резко зажмурились. Белый свет, с золотистым оттенком – такой чистой души эти места не видели уже давно…

Свет стал фокусироваться на кончиках пальцев старика. «Я возьму совсем чуть-чуть…», – прошептал он и, когда настало время, резко отдернул руку, свет помчался через татуировки, как через каналы, и достиг общего элемента – находящегося на животе черного диска. Он стал заполняться светом, серебряным словно ртуть. Старик хлопнул рукой по нему, поднятая рука вверх все еще бездействовала, а вороны уже стали присаживаться на деревья и злобно, хрипло каркать на мальчишку.

Диск поглотил свет, и вновь наступила тьма.

– А у вас я заберу все! – крик прокатился эхом по лесу, глухой удар поднятой рукой о сырую землю, волна света пошла от места соприкосновения с землей, кожа старика начала шелушиться, седые волосы стали редеть… Вороны словно застыли во времени, даже те, кто был в воздухе, и через миг все они стали падать, свет угас… Птицы шмякались об землю, охотник тяжело выдохнул, прилагая большие силы, развернулся к мальчику, тот был уже без сознания. Старик почувствовал под ногами что-то странное, что-то так давно забытое, и по пыльной щеке потекла слеза…

В метре от удара ровным кругом почва преобразилась: с гниющей и зловонной на цветущую, ярко зеленую. Он нежно водил по росткам своей грубой рукой, бархатистые листы стали желтеть, скрючиваться, словно в ужасной агонии… В руке старика осталась только трухлявая пыль.

Протерев лицо, медленно надел рубашку, поднял ребенка на руки и быстро, что было сил, побежал вперед – здесь его территория кончается. Старик выбежал на еле видимую тропу, которая затем выходила на развилку, замер на пару секунд, раздумывая, куда же отправиться… Посмотрел направо. «Там находится церковь… Пока что нам туда рановато, – пробормотал он. – Направимся к воротам дьявола… Да, точно… Так будет лучше».

– Эй, парень, проснись… – прошептал старик и нежно провел рукой по лицу мальчика. Тот, словно пробуждаясь от безмятежного сна, открыл глаза, быстро моргая, вздрогнул, принялся ползти назад, сильно прижимаясь к стволу дерева.

– Я все еще ничего не вижу! Кто здесь!? – прокричал ребенок. Старик провел ладошкой по воздуху, резкий всплеск белого света на миг озарил голубые глаза, после он взял его за крошечную ручку: – Все в порядке, ты не ослеп, просто здесь так темно, что ничего не видно… Ты в безопасности… Пока что. Я живу здесь очень давно. Скажи, как ты сюда попал? Ты что-нибудь, помнишь? – Мальчик почувствовал грубую руку и его спокойный голос вселил в мальчика покой, как зачарованный он отбросил страх и стал отвечать на вопросы: – Я… Мы гуляли… Охотились… Мы с папой отправились на охоту. С нами еще пара членов нашей семьи, моя сестра и королева Марго… Я скакал на коне вместе с отцом, он учил меня, как выслеживать добычу, а потому собаки почуяли, кого-то… Мы проследовали за ними, но их звонкое лаянье вскоре утихло… Мы набрели на странные две колонны, перекрытые сверху аркой. Они были старые, очень, я бы даже сказал древние… Отец слез с коня, затем снял меня, мы, держась за руки, пошли посмотреть на них… Между колоннами не было ничего, просто другая сторона леса, мы стали изучать иероглифы, которые были начерчены на них, папа сказал, что это очень старое наречие… Его особо заинтересовало что-то, расположенное на арке, на самом верху, я не смог разглядеть из-за роста, он начал удивляться чему-то и стал придумывать, как бы забраться повыше… Забыв про меня… Пока он отвлекся, я проскочил сквозь эти ворота и оказался в тени колонн. И тут я стал видеть, как тень распространяется на всю часть леса, на которой находился я… Мой отец смотрит на меня через арку и исчезает… Последнее, что я увидел, это как он что-то кричал… И потом ослеп… Ну точнее… Наступила ночь, как Вы говорите, я пытался идти вперед, но постоянно натыкался на деревья, они меня ветками кололи… Еще этот запах, я не знаю, господин, я, наверное, здесь где-то дня два… И знаете, что странно… Я не чувствую ни голода, ни боли от порезов на моем теле.

Старик вдумчиво выслушал ребенка, затем поднялся с колен и обернулся: перед ним были те самые ворота, о которых говорил мальчишка, вот только одна колонна обломилась посередине, а арка уже давно лежала на земле, покрытая мхами и грязью. «Так я и думал… Круг скоро замкнется. – Ладно, будем искать другой выход. Слушай, парнишка, я хотел тебя вывести так, как ты пришел, но, к сожалению, это невозможно, кто-то сломал ворота давным-давно, нужно будет проделать нелегкий путь, но я сделаю все, чтобы ты вновь встретился со своим отцом.

Мальчик доверительно кивнул.

– Теперь лес не будет спокойным… Нам нужно передвигаться быстро, – пробормотал старик, неся мальчика у себя за спиной.

– Я не понимаю, что это за место вообще? – Мальчик казался спокойным, присутствие и помощь дедушки явно давала надежду на светлое будущее. – Как Вас зовут, прошу прощения, меня Валиар Харингктон, если коротко…

Старик тяжело выдохнул.

– Ты ведь принц, не так ли? Знаю, что это так, можешь не отвечать, от тебя даже пахнет знатью, прошу прощения, если это прозвучало грубо. А что касается этого места… – он пытался сдерживаться, но долгое одиночество приносило свои плоды. – Время здесь не имеет значения, особенно теперь, когда её не стало…

Он резко помотал головой, и тон его голоса изменился.

– Единственное, что тебе нужно знать, что здесь очень опасно, ты не должен быть здесь…