Ольгерд Росс - Последняя эволюция

Начав обход территории университета по периметру, Вацлав совершенно случайно заметил приличных размеров провал, прорезавший собой напополам просевшую дорогу. Все бы ничего, таких провалов по всему городу было бессчетное количество, но вот только из этого торчал большой кусок покореженного металла, который внешним видом очень сильно напоминал крыло самолета.

− Айкон! − прокричал Вацлав, подойдя к краю провала и посмотрев вниз.

− Я здесь! − голова Айкона показалась уже над руинами другого здания.

− Что там у тебя? − поинтересовался Вацлав, вглядываясь в тени на дне провала, которые, как ему показалось, шевельнулись.

− Нашел еще пару бумажек, − ответил Айкон. – На медицинские записи не похоже, скорее на подсчеты какие-то. Зато мелочей прихватил, лично для себя. Вроде бы хлам, но, может, потом обменяю на что-нибудь.

− Закругляйся, − помахал ему Вацлав. – Кажется, я нашел тот самолет. Придется спускаться в канализацию.

− А как мы туда спустимся? − Айкон довольно быстро подскочил к учителю. − Там на дне полно торчащих вверх железок; вода, наверное, настолько отравлена, что даже фильтр не поможет.

− Нам придется спуститься, − Вацлав перезарядил свой пистолет. − Будем аккуратно съезжать вдоль стенки. Я не знаю, что там внизу, поэтому будет лучше, если мы прикроем друг другу спины.

Чтобы не потерять или не испортить драгоценные находки, Айкон оставил свой рюкзак рядом с провалом, повесив его на древесный сук небольшого каштана, судя по всему, засохшего. Вацлав начал спуск первым, периодически останавливаясь, чтобы оценить ситуацию, однако, все его тревоги оказались в какой-то мере ложными. На дне провала их никто не ждал, даже огромные тараканы, которых люди уже успели навидаться не только в своем путешествии, но и в своих собственных когортах. Самой канализации как таковой уже не было. Отходы, стекающие раньше по узеньким коллекторам, конечно, намертво укоренились в земле, уже успев окаменеть, но вода, льющаяся по дну провала, явно была иного происхождения. Айкон зачерпнул немного ладонью и выпил, после чего, с видом дипломированного дегустатора заявил, что вода качественная, годится для употребления, хотя имеется специфический привкус. Юноша выдвинул свою теорию насчет того, что вода шла из подземного источника, но Вацлав развеял его радужные предположения, сказав, что все дело в окаменевших экскрементах на стенках провала. Айкон еле сдержал рвотный позыв, и пить больше не стал.

Самолет, за которым, собственно, люди и спустились, действительно выглядел весьма печально: от него практически ничего не осталось. Вацлав первым делом нашел черный ящик, но он, увы, уже был настолько изувечен, что можно было и не мечтать о том, чтобы восстановит данные. Особо напрягали следы зубов на коробке, в которой он хранился. Тяжело вздохнув, Вацлав выбросил непригодную для дела находку в воду и продолжил дальше копаться в хламе и железном остове самолета, предоставив Айкону следить за ситуацией

Юноша не сразу заметил угрозу. Крысы, хоть и были размером с немецкую овчарку, выучились маскироваться так, что их пятнистую желто-бурую шкуру было трудно отличить от песка и камней. Внешне они выглядели как самые обыкновенные крысы, селящиеся среди зерновых складов и в курятниках, но их мелкие злобные глазки заставляли вздрагивать. Одна из крыс, сняв свою маскировку, вышла на свет и, выгнув ощетинившуюся спину, зашипела, показывая Айкону, кто здесь хозяин. Одно из ушей этой крысы напоминало разорванную тряпку, а типичный для этого грызуна голый хвост был жестоко отгрызен примерно на половину. Облезлая шкура так часто контактировала с различного рода химикатами и влагой, что местами окрасилась в зеленоватый оттенок, благодаря миллиметровым плесневым грибкам. Крыса уставилась на замершего Айкона своими маленькими, по сравнению с размерами тела, глазками и продемонстрировала кривые зубы. Они были не в самом лучшем состоянии: множество сколов эмали, налеты и кровоточащие десны. Все это безобразие было щедро сдобрено вязкой слюной, которая растягивалась во рту животного, подобно мягкой жевательной резинке.

− Нашел! − Вацлав, ничего еще не подозревая, выбросил из самолета обшарпанное и погрызенное сиденье. − Я нашел документы!

− Вацлав, − жалобно позвал учителя Айкон, не сводя глаз с крысы, которая явно заинтересовалась новым источником звука.

− Контейнер не тронут, такое чувство, что его только что сюда положили, − Вацлав выбрался из обломков самолета с улыбкой на лице и продолговатым черным ящичком, герметично запертым.

Сложно было сказать, кто больше испугался: крыса или Вацлав. Мужчина явно не ожидал, что рядом его будет поджидать очередной результат мутации и прогресса эволюции, а крыса, в свою очередь, явно не была готова нападать на двух людей, вместо одного. Прежде, чем Вацлав успел выстрелить из своего пистолета, крыса громко пискнула и юркнула в разломанную трубу коллектора, еле пропихнувшись в ее отверстие своей тушей.

− Кажется, пронесло! − с облегчением вздохнул Айкон. − Я уж было думал, что она меня съест.

− Одна крыса ничего не сделает, − заметил Вацлав, держа отверстие трубы под прицелом. − Они трусливы по своей сущности, но вот если крысы собьются в стаи…

− Можешь не продолжать, − Айкон внимательно осмотрел стены провала, выискивая глазами удобный подъем.

− Айкон, − Вацлав щелкнул затвором пистолета. − Будь готов бежать так, как никогда не бегал.

Юноша повернулся и замер на месте, не в силах пошевелиться. Около двух десятков огромных злобных крыс выстроились на дне провала. Сложно было сказать, сидели ли они там все это время, или же примчались тотчас же, как их собрат подал свой писклявый сигнал. В глазах этих животных, как впрочем, и у любого другого вида, светилась злоба и вечный голод. Однако не в крысах была проблема. Вацлав смог бы перестрелять половину, а вторая бы часть крысиного войска сбежала бы, но у этих кровожадных грызунов действовал тот же принцип сообщества, что и у волколаков. Их вел вожак. Крыса, перещеголявшая по своим габаритам своих подчиненных. И не только в размерах. Неподготовленный глаз увидел бы не одну крысу, а целых двадцать или тридцать, однако вся эта масса переплетенных голов и хвостов была одним единым организмом. Из всей этой массы сросшихся крыс на ранних этапах сращения выделялся кто-то один, наиболее здоровый, с хорошо развитым организмом без каких-либо серьезных отклонений. К нему прирастали остальные, причем не всегда в правильном направлении. Какие-то головы росли на спине, другие выглядывали с живота. Только все их хвосты срастались в одном месте наподобие запутавшихся нитей. Если представиться случай пустить такое животное на биологическое и гистологическое исследование, то вполне наверняка выясниться, что от головного мозга ведущей головы в тела остальных крыс, ставших придатками, проросли нервные волокна в полной своей комплектации вместе с ганглиями, нейронами и рецепторами. Единственное, что, пожалуй, не стоило изучать или считать у этого существа, то это, пожалуй, его конечности. Если голов Айкон насчитал как минимум семнадцать, то лап было куда больше. Из расчета по четыре лапы на одну голову, их должно было быть шестьдесят восемь, но сосчитать их вручную было весьма затруднительно.