Ольгерд Росс - Последняя эволюция

Далее идут не менее интересные бронхи. В месте их раздвоения на правый и левый, они, само собой, все еще закованы в хрящевые латы, однако потом они настолько мягкие и эластичные, что становиться страшно кашлять и чихать: кажется, что бронхи вот-вот порвутся и вылетят прямо изо рта. К счастью, этого не происходит. Бронхиальное дерево, которое в ходе эволюции отказалось от прочного хрящевого каркаса, еще больше разветвилось, чтобы в прямом смысле прорасти в новые детали легочной системы. Речь идет о воздушных мешках, крепящихся по периферии каждого легкого прямо под податливой плеврой (грубо говоря, так с древних пор называется мешок, в котором эти самые легкие лежат). При тщательном изучении легочной ткани умерших было выявлено, что воздушные мешки по своей сути на самом деле тканевые остатки множественных зачаточных легких. Во время внутриутробного развития легкие настолько интенсивно делятся, как впрочем и большинство других систем, что все эти механизмы наслаиваются друг на друга и переплетаются. И если раньше, все эти сбои в механизмах развития приводили к порокам и аномалиям развития, то сейчас большая часть этих врожденных патологий обходится за счет того, что основная масса дефектов складывается в воздушные мешки. Их количество и расположение может сильно варьироваться у отдельно взятых людей, что подтверждает эту эмбриональную теорию. Для расширения кругозора нельзя не сказать о том, что похожие структуры наблюдаются у птиц; у них воздушные мешки играют роль вспомогательных систем при полетах. Человек же, сам летать не научился, но зато благодаря воздушным мешкам, каждый из нас теперь в силах пробежать марафон и не устать при этом, а особо везучие личности запросто могут посоревноваться в скорости с самыми быстрыми животными. Впрочем, не пытайтесь обогнать гривистых леопардов. Эти звери, похоже, имеют внутри двигатель внутреннего сгорания в несколько лошадиных сил, так как бегают быстро и долго.

Однако не стоит думать о том, что проблем не существует. Под наш универсальный совет, касательно того, что все дети должны рождаться в пределах безопасной зоны Гренландии, подходит и история с легкими. Например, замечено, что при долгом пребывании беременной в зонах с критически опасным уровнем кислорода и высоким уровнем других газов, у новорожденных отмечается ряд угрожающих жизни аномалий, таких как, к примеру, закупоренная хрящами трахея. Если вы не знаете, что такое это обозначает, или же вам не понятны другие встреченные термины современной анатомии, звучащие в настоящем руководстве, то рекомендуем обратиться к терминологическому справочнику, который можно найти в любой книжной лавке и в любой библиотеке.

В заключение по системе дыхания, хочется сказать пару слов об самом малом элементе наших легких. По историческим документам, относящихся к разделу естественных наук, нам удалось установить, что в легких существует особая подсистема называемая альвеолярным аппаратом (не путайте с альвеолами зубов). Эта особая деталь в строении легкого осуществляет газообмен с кровеносными сосудами, а поверх него, кажется, расположен некий субстрат, под неизвестным нам названием. Люди прошлого называли его каким-то особым словом, но полная его форма до нас не дошла, поэтому данное вещество сейчас называется сурфом, по сохранившейся части слова. Сурф, являясь поверхностным активным веществом (тоже не спрашивайте, что конкретно это значит, применимо к анатомии, так было написано в исторических сохранившихся источниках), препятствует спаданию этих самых альвеол, а также помогает усваивать кислород. Казалось бы, ничего обычного, все как всегда. Однако у более поздних видов рода Homo сурф вырабатывался исключительно определенными видами клеток, нарушение в функционировании которых грозило летальным исходом. С тех пор эта система претерпела некоторые изменения. Все та же Firmicutes salvator werbacter , заселив ряд клеток, поселилась и в альвеолах, где эта бактерия принимает непосредственное участие в выработке сурфа. Изначально, werbacter , где-то еще на уровне двадцать первого века, добавляла в исходную версию более раннего сурфа собственные отходы жизнедеятельности, что дало пик особо тяжелым пневмониям и другим заболеваниям, забравшим несколько сотен тысяч человек. При этом werbacter весьма успешно маскировалась под всякие синегнойные палочки и стафилококки, особо эффективно уничтожая человеческие легкие в комплексе с их наследственными заболеваниями. Пока люди умирали, другие клетки легких пытались воспроизвести сурф в замену утерянному. В итоге, бактерия и человек снова нашли компромисс. Пока клетки дружно и синхронно поставляют сурф, werbacter контролирует его вязкость, сама того не ведая, сливая через него собственные отходы. Эти бактериальные выделения, которые при взгляде под определенным углом можно даже назвать токсинами, отлично вписываются по своей химической структуре в структуру сурфа, обеспечивая динамику хрупкой системы. Однако любое воздействие враждебной окружающей среды сверх допустимого уровня превращает всю эту динамику в полный хаос, оставляя человека погибать от того, что легкие попросту слипаются в один большой кусок ткани, без намека на прохождение воздуха. Воздушные мешки в таком случае делают только хуже: своим запасом воздуха они только продлевают мучительную смерть от удушья, поэтому настоятельно рекомендуется следить за уровнями радиации, состоянием атмосферы и температурным режимом, чтобы не допустить развала этой бактериально-легочной системы.

Теперь оставим, наконец, в покое легкие и сурф, и перейдем к не менее важной системе организма: кровеносным сосудам и сердцу. Вопреки мнениям, популярным в двадцать первом веке, судя по сохранившимся записям, третьего круга кровообращения не развилось, да и сердце не стало пятикамерным. Складывается впечатление, что эволюция сочла этот кровяной насос универсальным решением. Однако, без незначительных изменений все равно не обошлось. Речь идет о дополнительном слое мышечной ткани, обхватывающей сердце сразу же поверх первого базового, именуемого миокардом. Казалось бы, странное эволюционное решение, однако, в том случае, если, в силу разных обстоятельств, ваш базовый мышечный слой окажется неспособен в полной мере выполнять свои функции, его быстро слопают особые клетки и ферменты, а второстепенный слой мышц тотчас же станет его полноценной заменой. В остальных же деталях, сердце человека осталось неизменным.

Больше всего порадовала сеть кровеносных сосудов. Она стала более разветвленной, стенки артерий, вен и капилляров укрепились благодаря более интенсивным процессам метаболизма. В случае их повреждения стенка быстро зарастает за счет того, что она приобрела возможность моментально создавать псевдотромбоциты, клетки, очень похожие на обычные тромбоциты, но служащие только для кратковременного закрытия раневого канала. Псевдотромбоциты мгновенно закрывают раны любого размера, диаметра и формы до тех пор, пока не начнутся процессы регенерации и не свернется кровь. Также между сосудами стали чаще возникать естественные связки. При тяжелых травмах, связанных с полным разрывом кровеносных сосудов, буквально через один день возникает прочная полностью функционирующая связь между одинаковыми по своим свойствам сосудами, возобновляя приток крови к поврежденной конечности. Дело в том, что в отличие от нервов, которые могут восстановиться в течении суток благодаря остистой субстанции, кровеносным сосудам на регенерацию требуется больше времени, которое достигается образованием подобных временных связей, держащихся до тех пор, пока в нем не отпадет необходимость, после чего новообразованные сосудистые сплетения рассасываются особыми клетками. Чаще всего подобная схема работает при нападении диких животных, в частности волколаков, которые почти всегда вцепляются своими челюстями в конечности, преимущественно в голень или кисть.