Акким Драников - Мир твоих кошмаров. Пантеон 1

– Они уже навелись на нас, теперь не уйдешь. Когда стоишь, они еле движутся, но стоит побежать, как сразу оказываются за твоей спиной. Телепортируются, твари.

Леклер вскинул «берету», но стрелять не спешил. Все же сорок метров – многовато для точного выстрела из пистолета. Зато грохнули ружья. Несколько атакующих упало. Валерий тоже вскинул свой «Ремингтон». Первый выстрел он сгоряча смазал, зато вторым разворотил башку шедшему в первом ряду уродцу.

Попадание его немного успокоило.

– Если наш каждый второй заряд будет мочить зомбака, мы их всех здесь оставим, – подумал он.

Но дела обстояли вовсе не так радужно, как виделось Фролову. Ружья были всего у трети охотников, и на каждого приходилось не больше семи-восьми серебряных пуль. К тому же, как не медлительны были зомби, расстояние сокращалось гораздо быстрее, чем хотелось бы. А людям приходилось стоять на месте. Леклер доходчиво объяснил, чем чревата попытка отступления.

Вскоре зомбаки оказались в каких-то десяти метрах, и осталось их примерно столько же, сколько людей. Тут пистолет Фролова сухо щелкнул. Валерий выхватил из ножен катану, одновременно оценивая обстановку. Мчаться с мечом наголо в гущу оживших мертвецов у него не было ни малейшего желания. Если тварей брали из человеческих кошмаров, то единственный укус превратит Фролова в свежего зомбака. К тому же при всей своей медлительности они способны на короткое ускорение, отдаленно напоминающее бросок кобры, а силой твари превосходят обычного человека. Так что удар в лоб здесь не катит, надо, подобно отважным героям, идти в обход, то есть на фланг.

Зомби, с которым сошелся Фролов, при ближайшем рассмотрении оказался еще тем уродом. Скрюченная фигура, руки до колен, заканчивающиеся острыми когтями, вместо лица ошметки гниющего мяса – только копошащихся в нем личинок опарыша не хватало для полноты картины. У Валерия возникло жгучее желание снести мерзкую башку зомбака. Что он и сделал, тут же убедившись, что первая мысль далеко не всегда оказывается самой верной. Хотя голова отлетела прочь, тело продолжало двигаться вперед, а руки пытались ухватить обидчика. Фролов изловчился и распополамил монстра, полоснув катаной чуть выше таза. Два обрубка рухнули на землю, нижняя часть туловища сучила ногами, а передняя на руках упорно двигалась в сторону Валерия.

– Ну давай, посмотрим, как у тебя получится без рук! – вызверившись, Фролов дважды махнул мечом.

Тут же со стороны общего побоища донесся отчаянный вопль:

– А-а-а, суки, кусаться! Так получайте.

Валерий на всякий случай шагнул назад и повернул голову. Он увидел одного из охотников, вломившегося в самую гущу зомби и там отчаянно размахивающего шашкой. Тупые монстры сосредоточили на нем все внимание, причем не пытались забрать оружие, а тыкались пастями в человеческое тело, стараясь отхватить кусочек деликатесного мяса. Охотник не чувствовал боли, избыток адреналина действовал, словно лучший анестетик, он продолжал изо всех сил размахивать шашкой, отсекая все, что подвернется под руку – ноги, руки, головы.

Воспользовавшись благоприятной ситуацией, остальные бойцы принялись зачищать остатки нечисти. Фролов тоже успел поучаствовать в этом увлекательном занятии. Наученный предыдущим опытом, он уложил двоих зомбаков по одной и той же схеме. Сначала, широко размахнувшись, Валерий рассекал их на две части, а потом методично отрубал голову и конечности.

Битва закончилась. Зомби, на которых не хватило серебра, удостоились качественной расчлененки. Фролов сгоряча предложил всех добить, но от его наивного предложения с усмешкой отмахнулись:

– А смысл? Все равно появятся новые зомбаки, эти же сейчас безопасны.

У охотников нашлось другое печальное занятие. Тот самый отчаянный боец, ворвавшийся в гущу нечисти, умер от потери крови. Но были еще двое, укушенные ожившими мертвецами. Один из пострадавших не стал тянуть. Нервным движением выхватив пистолет, он приставил его к виску и, истерически завопив, нажал на курок. Второй глянул на упавшее тело, побледнел еще больше, хотя это казалось невозможным, и проговорил, выдавливая по слову:

– Не могу я, мужики, рука не поднимается. Давайте сами.

– Как не уважить последнюю просьбу человека! Поворачивайся и шагай, только медленно. Я буду целить в сердце, чтоб ты не мучился, – сказал бывший браконьер.

Грянул выстрел, третья жертва зомби рухнула на землю. Валерий подошел к Леклеру. У того в глазах стояли слезы.

– Ты не знал… тот, второй, который сам застрелился… это мой сосед. Мы с ним почти год жили, с первого дня, как сюда попали. Так удачно получилось, дом свободный оказался, поэтому нас вместе заселили. Теперь я остался один. Наверное, со дня на день заселят новичка. Это правильно, мы должны передавать опыт, чтобы люди не гибли вот так… а до чего же красиво он рассказывал, как мы друг за другом попадем на Райский остров, и вместо этого ему пришлось застрелиться!

Валерий не знал, что сказать в ответ. Десяток секунд он простоял молча, затем пробормотал какие-то слова. Доминик хлопнул его по плечу:

– Спасибо, Валера! Я понимаю, ты его плохо знал, но если согласен, давай вечером помянем моего погибшего друга.

– Да, конечно, только если нормально поминать, нужно спиртное, а у меня нет ни грамма. Хотя я встречал в Херсоне выпивших мужиков.

– Не волнуйся, решение всех вопросов я беру на себя…

На ужин Леклер пришел с холщевой сумкой – и где только ее откопал. Перекусив, он заглянул к поварихам, и сумка его заметно потяжелела.

– Идем ко мне, – сказал Доминик Фролову.

В доме они не задержались. Леклер оставил там сумку, а вместо нее взял две глиняные бутылки. С этой тарой они направились к административному зданию. Там на первом этаже Доминик остановился у двери с выпиленным оконцем. Оно было закрыто. Леклер постучал. Оконце распахнулось, и Фролов увидел эффектную жгучую брюнетку с огромными глазами удивленной газели (Хотя Леклер позже ядовито заметил, что глаза ее, как у пекинеса после кастрации).

– А, Доминик! – брюнетка качнула головой. – Опомнился-таки, решил забрать свою дозу. Собрался новичка спаивать?

– У меня сосед на охоте погиб. Вернее, сам застрелился. Его зомбак цапнул.

– Сочувствую твоему горю. Держи, помяните товарища. А новичок не собирается внести свою долю? Если я не ошибаюсь, он тут уже больше недели, ему теперь тоже положено, как и всем.

– Новичок потом сам разберется, – отрезал Леклер, забирая полные бутылки.

– Вот стерва! – бросил он в сердцах, выходя на улицу. – Ей же в конце каждого дня приносят списки погибших и вновь прибывших, чтобы она могла в своем гроссбухе сделать поправки. Так нет же, сделала вид, будто впервые от меня слышит. «Собрался новичка спаивать», – передразнил он брюнетку.