Акким Драников - Мир твоих кошмаров. Пантеон 1

Несмотря на брюзжание Бельмаза, гарем получился на славу. Сомнительно, чтобы в таких сложнейших условиях собранные с бору по сосенке ремесленники смогли бы построить что-то более выдающееся.

Здание условно делилось на две части. В первой жили наложницы Бельмаза, во второй находился зал приемов, где женщины встречали своего повелителя, и комната для любовных утех, назначение которой нет смысла расшифровывать.

Кыванч распахнул дверь и, миновав прихожую с застывшим охранником, чинно вступил в зал. Семеро красоток уже ждали своего господина. А ведь всего пару лет тому назад не было у Кыванча ни гарема, ни красоток, ни собственной гвардии, лишь скрипучая кровать в одном из домов Чакыра. А еще был у него тяжелый пулемет, ведь на Земле Бельмаз страдал игроманией, и здесь сумел пройти четвертый уровень, хотя и потратил на это все три жизни. И однажды Кыванч со своим пулеметом уложил стаю волков-оборотней, с которыми не могли управиться полтора десятка бойцов, вооруженных ружьями и пистолетами. И задумался после этого Бельмаз: а почему, собственно, он имеет те же права и обязанности, как эти недотепы? Почему живет в таком же убогом домишке, деля его с напарником, и вынужден на общих основаниях конкурировать за благосклонность местных красоток? Вот тогда и возникла у него мысль стать правителем Чакыра. Со временем мысль трансформировалась в конкретный план. Давно заметил Кыванч, что в поле гибнут все: и меченосцы, и стрелки из пистолетов, и автоматчики. И при этом все хотят жить. А что может спасти от гибели надежнее, чем постоянное пребывание в четырех стенах? Вот он и посулил бойцам третьего уровня относительную безопасность (ведь некоторые, к счастью немногие, твари умудряются беспредельничать даже в городе), если с их помощью захватит власть в Чакыре.

План сработал безукоризненно. Кыванч уселся на трон, который спешно соорудили местные умельцы по дереву, и стал жить в свое удовольствие…

В центре зала стоял стол, на котором в глиняных блюдах лежали фрукты. Бельмаз снова поморщился. Нет, это не султанский дворец в Стамбуле. Где горный хрусталь, где украшенные золотом и самоцветами стены, где, в конце концов, музыканты, услаждающие слух чудными звуками? А нету! Проклятые инопланетяне издевательски лишили его этих видимых атрибутов власти. Мол, любой каприз будет доступен человеку на Райском острове.

А ему туда не надо! Там он будет лишь одним из многих, а не первым и единственным. К тому же Бельмаз подозревал, что в последнее время на Райский остров прошмыгнуло несколько его явных недоброжелателей. Аллах знает, какие там порядки? Вдруг на Райском острове поощряется месть за нанесенные обиды? Тогда Кыванч там не жилец. Именно поэтому он исключил себя из списка кандидатов на путешествие на остров. Имелась такая функция, доступная только правителю города. Возможно, инопланетяне подразумевали, что справедливый мэр отстранит от участия в лотерее бездельников и нарушителей дисциплины, которые присутствуют в любом коллективе. Возможно, они еще не сталкивались с изощренным коварством некоторых представителей homo sapiens.

Кроме себя Бельмаз исключил из списка своих наложниц, о чем им же проболтался, будучи в сильном подпитии. Если говорить о земной жизни, то Кыванч был человеком современным, не гнушающимся распространенных пороков, поэтому наряду с игроманией страдал легкой формой алкоголизма.

После этих слов наложницы первый и единственный раз устроили забастовку. Они дружно отказались обслуживать своего господина. Не помогли ни угрозы, ни парочка увесистых затрещин. Тогда Бельмаз пустился на хитрость, заверив женщин, что со временем контингент гарема подлежит обновлению. По мере смены кадров все невольницы окажутся на свободе, и дорога на Райский остров будет им открыта.

Кыванч уселся за стол, потянул руку за оранжевым плодом, по вкусу напоминающим манго. Наложницы сидели молча, ожидая, на ком сегодня остановится взгляд повелителя. Бельмаз мысленно предположил, что их родителями были ослицы и шелудивые псы. (Русских в городе не было, поэтому никто не мог научить его ругаться по-настоящему.) Для такой емкой характеристики у него имелись все основания. Ну ладно, нет музыкальных инструментов, поэтому нельзя порадовать глаз владыки эротическими танцами. Но языки-то у всех девиц на месте. Почему бы не усладить слух повелителя изысканными речами? Увы, чего им не дано, того не дано. Они только и умеют, что сплетничать о всяких глупостях. Кроме того, с недавних пор Бельмаз заметил, что наложницы с каждым разом выглядят все мрачнее и мрачнее. И началось это после того, как он проговорился, что закрыл им доступ на Райский остров. Но ведь временно, он же сказал, что гарем ждет ротация кадров. Или они больше верят не словам владыки, а поступкам? Да, имелся такой неоспоримый факт. Бельмаз лично осматривал молодых девушек и женщин, только попавших в город. Почти всех их он браковал, однако недавно одну из них выбрал в свой гарем. И при этом всех старожилов гарема оставил в списке «невыездных». Но разве это повод встречать своего господина с кислыми рожами?

– Эй, Иорданка, расскажи мне что-нибудь интересное, – обратился Бельмаз к голубоглазой болгарке, которую одной из первых сделал своей наложницей.

– Что тебе рассказать? – спросила красотка, после короткой паузы невнятно добавив, – повелитель.

– Если бы я знал то, о чем ты можешь рассказать, то не стал бы просить. Поведай что-нибудь неизвестное мне, какую-нибудь интересную историю.

– Я не знаю таких историй, – на этот раз Иорданка и вовсе обошлась без «повелителя».

– Совсем распустились дочери дьявола! – подумал Кыванч. – Надо кого-то из них сурово наказать, тогда остальные станут, как шелковые. Но с этим успеется… Да, обидно до слез. Ни музыки тебе с танцами, не увлекательных бесед. Придется волочь женщину в постель без всякой выдумки, как простому смертному.

Бельмаз доел фрукт, вытер губы льняной салфеткой, изрядно выцветшей от многочисленных стирок, поскольку другую взять было негде, и окинул взглядом притихших женщин.

– Ариадна, – сказал он, вставая и протягивая руку.

На лицо очаровательной гречанки налетела едва заметная тень. И это вместо радости, что сегодня выбор повелителя пал на нее. Совсем распустились, неверные!

Знал бы Бельмаз, что дела его даже хуже, чем могло присниться в кошмарном сне. Все же Пантеон – не Турция, к наложницам евнухов не приставишь – ввиду их полного отсутствия. Женщины располагали свободой, пусть и ограниченной, чем воспользовались, когда возникла такая необходимость.

Первой начала словенка Милица:

– Сколько нам еще терпеть этого жиреющего борова? Меня уже тошнит от его сальных объятий и слюнявых поцелуев.