Акким Драников - Мир твоих кошмаров. Пантеон 1

– А что нам делать? Если откажемся делить с ним ложе, нас ждет страшная участь. Я не хочу копать корень Химеры рядом с ужасными монстрами. Пусть все остается, как есть, – покорно сказала турчанка Фариша.

– Я бы терпела, если бы Кыванч сдержал обещание и дал нам шанс отправиться на Райский остров. Но он солгал, и мы обречены ублажать этого урода, пока не утратим своей красоты. А потом случится то, чего так боится Фариша. Нас отправят за стены города, – констатировала Ариадна.

– Это понятно. Но что нам делать? У нас нет оружия, да мы и не умеем с ним обращаться. Любая наша попытка избавиться от Бельмаза обречена, – со вздохом заметила черногорка Влада.

– В городе тоже возмущены нашим хозяином, но молчат, боятся. Страшно, когда на тебя нацелены автоматы с пулеметами, – сообщила натуральная блондинка Тереза, одна из немногих горожанок, родившаяся в стране, которая никогда не входила в состав Османской империи.

– Откуда ты знаешь про настроение в городе? – спросила Иорданка.

– Я иногда встречаюсь с одной девушкой. Она работает поварихой в столовой.

– Постойте-постойте! – воскликнула Милица. – Кажется, у меня есть идея…

На следующий день Тереза встретилась с поварихой. Предлог был обычный, наложница собиралась заказать на обед свое любимое блюдо. Специальная готовка была одной из привилегий, дарованных Кыванчем своему гарему.

Поначалу разговор не клеился. Повариха побаивалась откровенничать. Кто знает, вдруг это провокация, устроенная Бельмазом? Ситуация в городе накалялась. Хотя Кыванч и его подручные опасались беспредельничать, людям уже седалищной костью в горле сидела его власть. Надоело, что самое лучшее достается тем, кто безотлучно находится в городе, тогда как остальные ежедневно рискуют жизнью.

Хитрый Кыванч запросто мог использовать своих наложниц не только по прямому назначению. Почему бы не задействовать самую толковую из них, как провокаторшу? Прописная истина – пожар надо тушить, пока он не разгорелся, иначе может быть поздно. Кто знает, возможно Кыванч решил с помощью Терезы выйти на зачинщиков готовящегося бунта, схватить их и таким образом надолго гарантировать себе безопасность? Потому повариха и осторожничала, всеми силами уклонялась от скользкой темы.

Хорошо, что сообразительная Милица предвидела такой поворот событий и разработала план разговора на все случаи жизни. Короче, настала очередь Терезы рисковать. Она, хотя и без подробностей, рассказала, как наложницы собираются избавиться от местного тирана.

– Завтра! Продолжим наш разговор завтра, – слегка подумав, ответила повариха.

Их новая встреча не затянулась.

– Подойди вечером к швее. У нее для тебя есть обновки.

Если это и были обновки, то исключительно для отвода глаз, в расчете на то, что разбирающийся в женской моде, как правоверный мусульманин в сортах свинины, Бельмаз ничего не поймет. Забегая вперед, так оно и вышло.

В доме швеи Терезу ждал среднего роста худощавый мужчина с лицом, будто высеченным из камня. Это был Милаш Суботич, бывший сербский полицейский, оказавшийся среди простого люда исключительно из-за неприятия компьютерных забав. Он не сумел одолеть даже первый уровень. Пантеон оставил Милаша без оружия, но не смог лишить боевого духа. От полицейского Тереза не стала ничего утаивать, рассказала весь план до мельчайших подробностей.

– Да, – усмехнулся тот, – женское коварство – страшная сила, тем более опасное, что от слабых и очаровательных созданий не ждешь смертельного удара. Теперь очередь за нами. Я поговорю с верными людьми, затем какое-то время уйдет на подготовку. Но и тянуть нельзя. Насколько я понимаю, в курсе задуманного весь гарем.

– Да, весь, – подтвердила Тереза.

– А женщины – оружие обоюдоострое, хотя бы в силу своей… э-э-э… повышенной врожденной разговорчивости. Так что постараемся сделать все быстро, но при этом со всей возможной тщательностью…

Очередной поход к наложницам складывался замечательно. Женщины встретили Бельмаза ласково, как в старые добрые времена. Они выставили на стол бутылку самого лучшего вина, которое можно было отыскать в городе. Выпили рюмочку-другую, и Иорданка неожиданно запела. Голос у болгарки был мелодичный, ласкающий слух. Кыванч довольно улыбнулся. Теперь он хотя бы на шаг стал ближе ко двору турецкого султана. Улыбнулся и между делом опустошил стакан, в который наложницы осторожно подлили обманчиво легкого вина.

Вскоре отпала всякая необходимость в осторожности. Захмелевший Бельмаз сам тянул руку к бутылке, второй помахивая не совсем в такт очередной песне. Потеряв бдительность, он не услышал, как рядом с домом коротко ухнул чукан – местный аналог земной совы. А если бы и услышал, вряд ли бы обратил внимание. Чуканы в изобилии водились по всему Пантеону и особенно полюбили города, где хватало различных грызунов.

А вот женщины тут же отреагировали на уханье птицы. Милица, как самая решительная из всех, первая бросилась на Кыванча. Ей удалось сбить его со стула на пол. Тут же к разборке подключились остальные наложницы. Бельмаз был намного сильнее любой из них. Но когда семеро на одного, да к тому же перестаравшегося с выпивкой и не ожидавшего нападения, не надо ходить к гадалке, чтобы предсказать итог схватки…

Система обороны административного здания, где обитал Бельмаз с подручными, от собственного народа была устроена достаточно незатейливо, но при этом вроде бы надежно. Местные умельцы проложили ход на крышу, где сколотили специальную платформу. На ней установили пулемет. Круговой обзор позволял вести смертоубийственный огонь по любой точке в городе, тяжелые пули насквозь прошивали жилые домишки. Окна первого этажа те же умельцы забрали решетками из самого прочного местного дерева. В темное время суток по первому этажу расхаживал боец, готовый автоматным огнем пресечь попытку взломать решетку.

Двери на ночь запирались, причем ключи были только у Бельмаза и его ближайшего подручного. Обоих, появись они в жилом районе без охраны, народ разорвал бы голыми руками, поэтому исключалась передача ключей заговорщикам.

Но в любой обороне есть слабые места. За все время не было ни одной попытки штурмовать логово узурпатора, и охранники несли службу, как Бог на душу положит. Мужчина лет тридцати с наголо бритой головой так увлекся борьбой с дремотой, что встрепенулся только от подозрительного металлического звяканья. Он вскинул голову и увидел за окном женщину. Та, в свою очередь, заметила, что боец вернулся к несению службы, и тихонько постучала в окно. Тот пригляделся. Кажется, эту дамочку он видел среди наложниц Бельмаза. Но стопроцентной уверенности не было, не так часто хозяин демонстрировал холуям своих красоток, поэтому он слегка приоткрыл форточку и грубо бросил: