Павел Соловьев - Memento mori. Фантастические рассказы

– А я узнал вас. Георгий, кажется?

– Григорий я.

– Точно! Простите, Григорий. – Раевский говорил без тени улыбки. – Вы один из тех редких человек, которые… впрочем, не важно.

– Нет уж, договаривайте!

– Вы умрёте 3 марта 2033 года от сердечного приступа, не так ли?

– Откуда вы… – вспыхнул Григорий и осёкся. – Ах, да, что это я, – он пожевал губами. – Ну и зачем вы напоминаете мне об этом?

– Это день и моей смерти, – негромко ответил Раевский.

– Правда? Я думал, вы бессмертны, – пробормотал Григорий, отводя глаза.

Раевский улыбнулся.

– Вы напрасно на меня злитесь, Григорий. Я не виноват в вашей смерти: я лишь знаю, когда она наступит. И это даёт вам большие преимущества.

– Какие же? Каждую минуту думать об этом страшном дне?

– Наоборот! Перестать о нём думать вообще. Вы знаете, что смерть неизбежна, не так ли? Смерть – это логичное продолжение жизни. Вы знаете, когда наступит день икс. Так живите полной жизнью, ни в чём себе не отказывая! Как я, – и Раевский театральным жестом обвёл комнату.

– Я не могу так. – Григорий поднялся. – Я не могу не думать о смерти. И надеюсь, что этот день можно изменить.

– Знаете, чего вам не хватает? – Раевский тоже встал. – Веры.

– Я атеист, – на всякий случай уточнил Григорий.

– Ах, оставьте! При чём тут высшие силы? Я говорю сейчас не о них.

– А о чём же тогда?

– Вам не хватает веры в людей. В меня, например.

– А почему я должен вам верить? – Григорий направился к выходу. – Может вы какой-нибудь прохиндей, который наживается на смертях людей? Судя по обстановочке, вы многих обвели вокруг пальца!

– Мне ещё немного довелось поработать на правительство, – вполголоса сказал Раевский. – Там совершенно другие деньги.

– Как же вам удалось оттуда соскочить? Не думаю, чтобы вас так просто отпустили.

– Нет ничего легче! – Раевский тонко улыбнулся. – Я стал допускать ошибки.

– Ну, а сами-то вы отчего умрёте? – уже в дверях спросил Григорий.

– Вам станет легче от того, что узнаете? – грустно спросил Раевский.

– Конечно! Я смогу мысленно попрыгать на ваших костях.

– Я уйду в вечность от неестественных причин.

– Как бы вы тут красиво ни выражались, вы всё равно жулик! – в сердцах выкрикнул Григорий и захлопнул за собой дверь.

– Время нас рассудит, – Раевский учтиво кивнул в пустоту. – Я даже знаю, когда.

***

С этого дня Григорий плотно взялся за свою жизнь. Бросил выпивать даже по пятницам, стал ходить пешком, а затем и вовсе стал бегать по утрам. Он похудел, тело стало приобретать мужской силуэт, и Гриша с удивлением стал ловить на себе заинтересованные взгляды немолодых дам, которые стали выходить на балкон аккурат во время его оздоровительных моционов.

«А что? Нужно и мужскую силу держать в тонусе», решил Григорий. Вспомнив, как это делается, он нанёс внезапный визит с продолжением соседке из третьего подъезда, которая имела смелость не только вздыхать, провожая томным взглядом его степенные пробежки, но и заговаривала с ним иногда, кокетливо отставив сухопарую ножку в сторону. Особых подвигов Григорий не совершил, но полюбил жизнь на склоне своих прожитых лет, и, похоже, она отвечала ему взаимностью.

Больше всего Григорий берёг своё сердце. Регулярные походы к кардиологу он возвёл в культ, аккуратно отмечая красным фломастером день осмотра на перекидном календаре. Врач удивлённо пожимал плечами, наблюдая за улучшением его здоровья.

– Вы словно сто лет собираетесь прожить, – недоумевал он, рассматривая Гришины кардиограммы.

– А что мне может в этом помешать? – с апломбом спрашивал Григорий, радуясь чётким линиям биения своего сердца.

– Собственно, кроме смерти – ничего, – пожимал плечами врач.

У него было своеобразное чувство юмора.

***

Годы брали своё и со временем Григорию пришлось отказаться от регулярных пробежек по утрам. Потом ему стало тяжело подниматься на третий этаж, и Гриша с тревогой думал о том, что всё-таки прав оказался этот негодяй Раевский. Григорий никак не мог взять в толк, что Раевский не виноват ни в смерти его друзей, ни в скорой его кончине. Всё восставало против этой мысли у Григория внутри, и он постоянно злился на себя за это.

Наступило 03.03.2033 года.

Григорий Афанасьевич Воронцов, старик семидесяти трёх лет, крепкий сердцем, но с больной душой, проснулся утром с мыслью, которая не отпускала его уже много лет.

– Убью его, – прошептал Гриша, глядя на своё скудное отражение в зеркале. – Раз суждено случиться неизбежному, пусть именно я буду орудием судьбы.

Накануне перебрав разные способы умерщвления, Григорий отбросил их все, как неподходящие для его судьбоносного поступка.

Остановился на скакалке.

Григорий видел как-то в одном кино, как негодяя душили рояльной струной. Рояля у Григория не водилось, как, впрочем, и струны, но скакалка была, непостижимым образом нашедшая свой приют в доме, куда не ступала ни одна нога ребёнка.

– Это знак свыше, – бормотал Григорий, пробуя оружие возмездия на растяжение и упругость.

Одевшись подобающим образом – в белую рубашку и чёрный костюм – Григорий сунул скакалку в карман брюк и двинулся на последнюю встречу с судьбой.

Григорий хотел постучать, но дверь оказалась незапертой. Толкнув её, он вошёл внутрь. Аскетизм обстановки поразил его. Это особенно было заметно после той единственной встречи. Стол, кровать, табуретка, стоящая посередине комнаты, да небольшой чемоданчик в углу – и больше ничего. У окна в тёмном выглаженном костюме стоял Раевский. Он живо повернулся на звук.

– Здравствуйте, Григорий. Я так и думал, что придёте именно вы, – он выдавил из себя вымученную улыбку.

– Вы меня ждали? – изумился Гриша и остановился напротив табуретки.

– Вы же пришли убить меня, не так ли?

– С чего это вы взяли?! – Гриша испуганно попятился.

– Полагаю, что скакалка, которая торчит у вас из кармана, это орудие убийства. – Раевский медленно обошёл Гришу и уселся на табуретку. – Если вы не решили, конечно, устроить турнир по прыжкам на старости лет. Например, узнать, из кого высыплется больше песка.

Григорий судорожно схватился за ручки скакалки, так предательски вылезшие из кармана в самый неподходящий момент, и запихнул их внутрь.

– Доставайте уж и не прячьте, – Раевский положил ногу на ногу. – Я же всё равно вас раскусил.

– Вы просто дьявол, – прошептал Григорий, доставая скакалку из штанов.

– Несчастный случай или убийство: какие ещё могут быть неестественные причины для ухода из жизни? – Раевский словно не слышал Гришиной реплики, рассуждая вслух. – Я давно не выхожу из дома, так что риск погибнуть от несчастного случая минимален… и вот я вижу вас со скакалкой в руках, – искренне улыбнулся он. – Это даже забавно!