Александр Громилин - Боги умирают среди звёзд

– Ты всё ещё не нашла его?

– Я просматриваю все работающие камеры, и ни на одной не вижу никого живого.

– И даже то странное существо?

– Никого, – Ари махнула головой. – Я понимаю твою обеспокоенность. Но уверяю тебя, ты единственный выживший член экипажа.

– Но как такое вообще возможно? Сколько должно было быть на борту человек? Пятьдесят? Сто? Как могло выйти так, что выжил только я один? И что случилось с Максом?

– Я не знаю, что случилось с твоим другом. Могу предположить, что он попытался самостоятельно выбраться из заточения и сейчас находится где-то вне зоны видимости камер. Но даже если так, иные датчики его все равно бы уловили. А что касается экипажа, то здесь у меня есть для тебя интересная информация.

– Ты нашла что-то новенькое? – Юр тут же поддался вперёд. Слова нейросети явно заинтересовали его.

– Регистрационный журнал всех пассажиров корабля.

Как и в случае с транспортной накладной, Ари вывела найденную ей информацию прямиком на монитор главного компьютера.

– Четыре члена экипажа, четырнадцать зарегистрированных пассажиров и пятьдесят два неизвестных.

– Как это понимать? – Юр пробежал взглядом по списку попавших на борт Мегалодона людей. Парень не просто изучал имена и фамилии. Он искал себя, и нашел, в графе «зарегистрированные пассажиры».

– Выходит, что во время своего последнего полета, на Мегалодон попало пятьдесят два человека, которых здесь попросту не должно было быть.

– Пятьдесят два «безбилетника». Это всё очень странно, и только ещё больше запутывает ситуацию!

Неожиданный рывок корабля чуть было не скинул Юргара с капитанского места. Дабы не повалиться на пол, тот выставил обе руки вперёд, уперев ими в край панели управления.

– Что происходит?

В ходе локального «землетрясения», местная техника вновь начала сходить с ума. Свет принялся мигать, а изображение на мониторах безостановочно скакало. Что же касается голограммы Ари, то она и вовсе начала испаряться, а в какой-то момент попросту исчезла.

Как только тряска прекратилась, Ари вновь появилась перед Юргаром:

– Мне пришлось активировать тормозные двигатели.

– Зачем? До Амбассадора ещё лететь и лететь, – возмутился Юргар, указывая на виднеющуюся вдали станцию.

– Мы немного сбились с курса и исчерпали всё топливо. Если бы я сейчас не использовала его остатки на торможение, то вполне возможно мы не просто пролетели бы мимо, а улетели в сторону без возможности вернуться.

– Но нам ещё так и так далеко до Амбассадора. Между нами и станцией десятки километров, не меньше, – сказал парень, встав со своего места и подойдя к окну. Разглядывая мелькающую вдали станцию, он попытался предположить, как долго им еще до нее добираться. Но определить расстояние на глаз, еще и в космосе, было крайне проблематично.

– До Амбассадора двадцать девять километров.

– Еще лучше!

– Я не могу понять причину твоей радости.

Скривившись от недоумения и переведя свой взгляд со станции на голограмму, Юр переспросил:

– Что?

– «Ещё лучше», – голограмма положила одну ладонь на другую. – Эта фраза обозначает, что ты рад сложившимся обстоятельствам. Я не могу понять, чему именно ты радуешься.

– Это называется сарказм. Я не могу поверить! Ты можешь в одиночку управлять космическим кораблям, рассчитывать сложные задачи, но не способна отличить сарказм.

– Я пока недостаточно хорошо изучила поведение людей для того, чтобы уметь правильно различать эмоции.

– Ладно, забудь, – Юргар отмахнулся. – Это не важно. Сейчас самое главное – это решить, как нам добраться до станции.

Инженер вернулся к месту капитана, присел за стол и облокотил голову о выставленную руку:

– Как думаешь, на Амбассадоре могут нас увидеть?

– Да. Нас видно и на радарах и так, визуально.

– Может тогда нас смогут заметить, и после этого вышлют кого-то на помощь? Ну, типа буксира, который доставил бы нас к доку.

– Не думаю. Раз экипаж станции не сделал это три месяца назад, то они не сделают этого и сейчас, – предположила Ари, возникнув возле панорамного стекла. – Пускай корабль и не был заметен визуально, но на радаре мы всё это время были отчётливо видны.

– Может у них просто сломался радар?

Голограмма глядела куда-то вглубь космоса, как будто ища что-то:

– Тогда они могли послать на разведку буксир.

– Выходит, им до нас никак не добраться, – Юргар провел ладонью по лицу. – И как же нам теперь попасть в док?

– Я пересмотрела все доступные варианты, и готова заверить, что выбор у нас не велик. Корабль дальше не полетит, а помощи ждать бессмысленно. Так что тебе придется самостоятельно долететь до станции.

– Что?! Я уже вышел один раз в открытый космос и чуть там не погиб. Ты же не предлагаешь это сделать ещё раз?

– Или мы можем остаться здесь и дожидаться подмоги, которая может подойти через несколько лет.

Альтернатива, предложенная Ари, явно не понравилась Юргару. Но и во второй раз примерять скафандр ему категорически не хотелось. К тому же, раньше от него требовалось отлететь от корабля на несколько сотен метров и долететь обратно. Сейчас же от Юргара требовалось пересечь расстояние в три десятка километров в полностью лишённом воздуха пространстве.

Нервно покусывая нижнюю губу, парень неотрывно глядел на Ари, ожидая от неё иного предложения. У самого Юргара в голове ничего не всплывало, кроме мыслей о том, что столь длительное путешествие по космосу приравнивается к самоубийству.

– Ты ведь типа суперкомпьютер, мега искусственный интеллект. Какие у меня шансы выжить? Сможешь их просчитать?

– Если ты останешься здесь, то у тебя их будет явно меньше, – Ари явно пытаясь уйти от ответа.

Юр в очередной раз бросил свой усталый взгляд на мелькающую вдали станцию. Переливающийся в солнечных лучах Амбассадор выглядел величественно и пугающе одновременно. И жути нагоняла не сама космическая крепость, не её величественные масштабы, полностью познать которые можно было только вблизи, а осознание того, что на борту должно было находиться несколько сотен высококвалифицированных специалистов. Можно даже сказать лучших из лучших. И никто, абсолютно никто не пришёл на помощь.

Вскоре, «космический рассвет» добрался и до корабля. Золотисто-алые лучи проникали на корабельный мостик через панорамное стекло. От яркости света, бьющего прямо в глаза, Юргару пришлось зажмуриться, а после и вовсе прикрыть глаза ладонью. Несмотря на свечение, парень не ощущал солнечного тепла. Только всё ту же прохладу отфильтрованного воздуха, циркулирующего по корабельной вентиляции.

Понимая, что деваться некуда, Юр решил не оттягивать неизбежного: