Александр Громилин - Боги умирают среди звёзд

– Понял. Тогда меня резко выбросит в космос с остатками воздуха.

– Именно. А топливо в ранце ты сможешь использовать для маневрирования.

– Поверить не могу. Я прям как человек – пушечное ядро. Мне остается только в цирке выступать!

– Твое сравнение верно только отчасти. В пушке стреляющей ядрами используется порох, в то время как…

– Ари, – Юргар поспешил перебить нейросеть, поняв, что она вновь слишком буквально восприняла его слова, – Это была аналогия. Не стоит так точно интерпретировать всё то, что я говорю.

– Хорошо, я учту это для того, чтобы в дальнейшем избежать возможного недопонимания.

Плотно закрыв за собой шлюз, Юргар проверил ремни, которыми к его спине крепился ранец для полётов в космосе, и, собравшись с мыслями, потянул рычаг открытия основного шлюза.

Мощный толчок выбросил Юргара вместе с оставшимся в шлюзе воздухом в открытый космос.

Первые секунды в безвоздушном пространстве вызывали у парня только растерянность и страх. Вращаясь в безвоздушном пространстве, Юргар слышал только одно, собственное дыхание. Учащённое, неровное. Оно эхом отдавалось в его голове.

Парень ощущал, как пульсируют вены, как стучит в ушах.

Сердце билось с запредельной скоростью, грозя не выдержать, и остановиться в любой момент.

Не сразу, но Юргару удалось взять себя в руки. В конце концов, он уже не в первый раз покидает пределы корабля и выходит в открытый космос.

– Юр, как ты себя чувствуешь? – из гарнитуры донесся несколько обеспокоенный голос Ари.

– Пока еще жив, – съязвил Юргар пытаясь остановить вращение при помощи ранца, то и дело включая и выключая двигатели маневрирования. – А если серьезно, то это просто ужас. Еще немного, и я заблюю тут все вокруг. Хотя, наверное, куда раньше я просто умру от страха.

И действительно, от осознания того, что между ним и Амбассадором ничего нет, Юргару становилось, мягко говоря, не по себе. Если что-то случится: ранец выйдет из строя, кончится кислород в баллонах или произойдёт утечка воздуха, то парню придется погибать долго и мучительно, без возможности вернуться на корабль. Без возможности хоть как-то прервать свои мучения.

Юргар, конечно же, старался не думать об этом. Однако, подобные мысли сами собой лезли в голову, рисуя в воображении инженера самые пугающие картины его кончины.

Чтобы не потеряться в космической пустоте, Юргар старался смотреть строго прямо, на станцию, не отводя от неё взгляда. Стоило ему на миг посмотреть в сторону, как паника вновь охватывала парня.

Это было подобно ходьбе по канату. Главное – не смотреть вниз, а не то потеряешь равновесие.

Неожиданно, Ари решила нарушить воцарившееся в эфире молчание:

– Понимаю, что тебе сейчас нелегко, но нужно привыкнуть. Тебе так ещё целый час лететь.

– Целый час… – с максимальной болью в голосе повторил Юргар.

– У меня есть идея, как можно будет скрасить твой полёт.

В голосе Ари ощущалась несвойственная программе радость.

Сразу же после этих слов в гарнитуре парня заиграла спокойная и очень кстати подобранная песня: «Космическое путешествие» британского рок музыканта Стивена Боуи.

– Очень оптимистично. – съязвил Юр. Несмотря на то, что текст песни показался ему весьма мрачным, сама мелодия оказалась очень и очень недурственной. В конце концов, во время сольного запила на гитаре, парень даже начал слегка покачивать головой в такт музыке.

– А у тебя неплохой музыкальный вкус, – с улыбкой произнес парень, так и не заметив, как поднялось его настроение.

– Я всего лишь запустила песню, имеющуюся в моём архиве. Раз она нравилась экипажу Мегалодона, то наверняка она понравится и тебе.

– А тебе она не нравится?

Юр поймал себя на мысли, что ему было бы крайне интересно узнать о музыкальных предпочтениях компьютерной программы. Высокотехнологически развитого, отчасти совершенного, но всё же алгоритма нуля и единиц.

– Я не способна испытывать чувства, в том числе и радость. В связи с этим мне не может понравиться что-либо, в том числе и песня.

– Какая же ты всё-таки скучная.

– Отсутствие человеческих чувств позволяет мне трезво смотреть на любую ситуацию и оценивать её максимально объективно.

– Хорошо. Тогда подбери ещё какую-нибудь песню, полагаясь на свой «максимально объективный» взгляд.

Недолго думая, Ари запустила следующую музыкальную композицию. И вновь не обошлось без космической тематики, только на этот раз от советской рок-группы начала двадцать первого века «Звездные попутчики».

За прослушиванием музыки Юр и не заметил, как стремительно пролетел почти час. За это время парень не раз пытался «развести» Ари на проявление эмоций, и когда бессмысленная игра в «раскалывание» программы начала надоедать уже обоим, Юргар решил подпевать песням, периодически привлекая для этого и саму нейросеть. И стоит заметить, для без эмоционального «бревна», её пение было мало отличимым от исполнения профессиональной певицы.

Когда список загруженных песен начал подходить к концу, Юр решил вернуться в реальность. В мир, где он летел в полной невесомости, навстречу, вращающейся вокруг планеты, космической крепости. Приподняв правую руку, парень взглянул на экран, что был прикреплен к запястью. На него выводилось не только время, но и информация о сердцебиении и давлении космонавта, а также об остатках воздуха.

– Ари!? – воскликнул Юргар.

– Я здесь.

– Сколько мне ещё лететь до станции?

– По моим подсчётам, Амбассадор будет достигнут через девять минут. А к чему этот вопрос? Тебя волнует вопрос: хватит ли тебе воздуха?

– Не, – парень по привычке махнув головой, словно Ари мог увидеть этот жест несогласия, – Лететь почти полчаса…, как бы не умереть от скуки.

– Поправка. От скуки невозможно умереть. Единственное, к чему может привести скука – это к приступу меланхолии. А вот она способна привести человека к мыслям о самоубийстве.

– Вот скажи мне, ты всегда так буквально воспринимаешь услышанные тобой фразы?

Юр закатил глаза. За все время своего знакомства с бортовой ИИ он все еще не привык к её манере всерьез относиться к каждому услышанному слову. И парень не знал, забавляет ли это его, или же раздражает.

– Я нейросеть, искусственный разум. Высокая продуктивность моей работы достигается, в том числе и тем, что я говорю напрямую.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень скучный собеседник? – спросил Юргар. Хотя ему нравилось слышать мнение искусственного интеллекта. Это было сравнимо с чувством «первооткрывателя», когда ты впервые в жизни встречаешься с чем-то необычным, чем-то, что ещё не было опробовано большинством из ныне живущих людей. Говоря с Ари, Юргар не только боролся с накатывающим на него чувством одиночества, но и попутно пытался понять её логику.