Алексей Исаев - Пока ангелы спали

Ребёнок перестал вопить. Ярослав приблизился к "восьмёрке", быстро открыв дверцу, уселся на водительское место. Мальчуган никак не отреагировал на появление в салоне человека. Невидящий взгляд ребёнка смотрел через лобовое стекло в глубину ночи. Ярослав решил, что мальчик, переживший за ночь столько событий, просто-напросто отключился из реального мира. В своём новом мире он уже не воспринимал окружающую действительность. Врачи называют такое явление аутизмом. Ярослав повернул ключ в зажигании, и мотор сразу завёлся. Машина тронулась с места. На капот "восьмёрки" из темноты грохнулось тело мужчины. Взгляды Ярослава, и Эдуарда встретились через лобовое стекло.

– Остан-новись, уб-блюдок! – отчаянно закричал Эдуард и кулаком врезал по стеклу, отчего возникла небольшая трещинка, по бокам которой расплылась "паутина".

– Адиос, братец, – весело ответил Ярослав и сделал финт влево-вправо.

Из-за раскачивания Эдуард не удержался и свалился с капота. Ярослав, не жалея автомобиля, на скорости с пробуксовкой вписался в поворот и погнал прочь.

Мальчик продолжал сидеть без эмоций. Его тело, пристёгнутое ремнём безопасности, плавно покачивалось взад-вперёд. Ярослав немного позавидовал состоянию ребёнка.

С каждым днём он всё больше ненавидел этот мир, со всеми его проблемами и недостатками. Сон спасал, но ненадолго. Приходилось возвращаться каждое утро к реальности, а порой так хотелось остаться там, за гранью всего, что подвластно разуму и чувствам. Неосознанно Ярослав уже давно желал своей смерти, но старался об этом не задумываться, считая, что новый мир сам откроет перед ним свои двери.

Когда придёт время.

"Если ребёнку не удастся покинуть другое измерение, то можно сказать, ему повезло", – рассуждал Ярослав, представляя себя на его месте.

– Всё хорошо, ангелочек. Новый папа о тебе позаботится. Если ты снова вернёшься в этот поганый мирок, я избавлю тебя от его черноты, – он погладил ребёнка по голове, но малыш не шелохнулся.

– Мой конец, тоже не за горами, – сделал предположение Ярослав.

Эдуард смотрел вслед удаляющейся машине, захлёбываясь от душивших его слёз. В этот момент он проклинал всё на свете. Он ненавидел прежде всего себя за свою беспомощность перед случившейся бедой.

"Как можно было быть таким глупым?" – этот навязчивый вопрос словно обжигал огнём уже и без того израненную душу.

Решив в данной ситуации спасаться бегством, он в прямом смысле привёл к гибели близких ему людей. Вместо того чтобы достойно принять вызов и взять удар на себя, он просто исчез, не задумываясь о последствиях. Ведь с самого начала было ясно, что его противник – зверь в обличии человека, маньяк, любивший выслеживать и убивать жертву. Такой не остановится ни перед чем.

"Если бы я схватился с ним один на один, то, по крайней мере, могло бы всё обойтись без столь внушительных потерь", – твердил внутренний голос Эдуарда.

В бессильной ярости он пнул ногой по кованой ограде, загораживающей вход во двор.

Потеряв лучших друзей и Диану, он мог лишиться теперь самого дорогого, что у него есть – сына. Эдуард не представлял себе жизни без Вадима. На мгновение в голове промелькнула мысль, что если будет хоть малейший шанс спасти ребёнка, он не пожалеет не только своей жизни, но и жизни своей любовницы. Без сомнений, он любил Асю, но ради Вадима, не колеблясь, принёс бы её в жертву.

Силы начали покидать Эдуарда, когда разыгравшееся воображение принялось рисовать самые немыслимые образы. Убийца-психопат с лицом родного отца нежно прикасается к мальчику. Берёт руку ребёнка и кладёт себе на ширинку. Заставляет Вадима расстегнуть молнию, приговаривая: "Папочка тебя любит, ты ведь не откажешь ему в маленьком удовольствии. Я скажу тебе, что нужно сделать; и пусть это будет нашим маленьким секретом".

Эдуард опустился на колени и, отгоняя воображаемый бред, заколотил себя по голове. На смену первому видению пришло второе. Ребёнок связан по рукам и ногам, умоляет похитителя о пощаде. Всё тело ребёнка пронизывает панический страх.

Мальчик не может освободиться от пут, стягивающих тело. Кричит и умоляет о пощаде безжалостного убийцу. Маньяк забавляется, наблюдая за мучениями жертвы.

Психопат улыбается, рассматривая ужас, застывший в глазах ребёнка. В руке убийцы огромный нож, который он подносит к малышу. Чтобы детский ум окончательно осознал, что его ждёт впереди.

С лица Эдуарда сочилась кровь. Терзаемый кошмарными наваждениями, он исцарапал ногтями лицо. Его безумный взор блуждал где-то совсем в другом измерении.

Внезапно, будто повинуясь приказу свыше, он вставал во весь рост. И заорал во всё горло…

Вид собственной крови привёл его в чувство. Он снова вернулся в реальность. И полностью ощутил своё бессилие. Внутри всё взывало к активным действиям.

Необходимо было оказать сопротивление противнику.

"Что я могу сделать? Как остановить убийцу?" – такие вопросы терзали его мозг.

Здравый смысл подсказывал твёрдую аксиому, что в одиночку маньяка не остановить.

Необходима помощь, которую вряд ли кто окажет в создавшейся ситуации. Оставалось уповать только на себя и отчасти на провидение в лице Бога, который почему-то оказался беспомощным перед кознями дьявола.

Эдуард знал, что для спасения сына пожертвует чем угодно, но в данном случае выбор был не за ним. Судьба ребёнка находилась в "лапах" маньяка, и это давало ему право назначить любую цену за жизнь Вадима. Эдуард понимал, что сделает всё именно так, как захочет убийца. Оставалось последняя инстанция, куда Эдуард ещё мог обратиться за помощью – милиция. Ей не удалось абсолютно ничего сделать прежде. И оставалось мало надежды, что от неё будет толк сейчас. Но всё же, если верить суждению, то надежда умирает последней, и терять, в общем-то, нечего, Эдуард решил добраться до ближайшего пункта охраны правопорядка и довериться служителям закона.

"В конце концов, это их работа" – внушал себе Эдуард, но успокоение от своего бессилия не находил. Ведь безжалостный убийца мог поступить с его сыном как угодно, и если с Вадимом что-нибудь случится, Эдуард, прежде всего, будет винить себя, а не беспомощность милиции. Он увидел себя как бы со стороны, увидел человека, перенёсшего столько трагедий, потерявшего веру в победу добра со злом.

Жуткий кошмар, превратившийся в реальность, теперь стал частью его жизни. Даже самые страшные сны могут проникнуть в действительность, и тогда все горести и напасти обрушатся разом и поглотят человека в своей пучине. Эдуард знал, что увяз в трясине беды по самое горло, и отступать ему было некуда. Он должен был бороться всеми возможными способами, иначе – смерть.