Шолпан Кабиева - Константин

– Зачем кому-то прятать здесь свой дневник? – спросил у себя мальчик. – Ах, да. Сюда же практически никому невозможно попасть.

Теперь он чувствовал себя не только Шерлоком Холмсом, но и Гарри Поттером, ему не хватало только очков и двух друзей. На секунду ему стало жалко, что друзей у него нет. Хотя, в принципе, у него в классе были хорошие дети. Но всё же, им бы он не стал рассказывать о старом дневнике на нижнем этаже. Мальчик поревновал и эти тайны в поместье Сальваторы Дарк настолько, что решил никому их не рассказывать.

Положив дневник обратно, Константин нечаянно выронил маленький листочек, в котором было написано следующее:

Ключ имеет две формы: внешнюю и внутреннюю.

Чтобы выявить внутреннюю наружу, надо сунуть ключ в подогретый солевой раствор.

«Так-с, сейчас лучше поискать солевой раствор», – подумал Константин. Пройдя через пару огромных книжных шкафов, мальчик удивлённо замер.

Перед ним на привязи стояло странное существо: совершенно без шерсти, волчья морда со змеиными глазами, тело как у кенгуру, только передние маленькие лапки – копии человеческих рук, а огромные задние лапы копии человеческих ног, всё тело голубого цвета. Хвост больше походил на змеиный и, видимо, служил балластом.

Из всех фантастических газет, различных книгах о мистике, Константин вспомнил, что именно такой облик был у… Чупакабры.

– Мама мия, – пробормотав это, он потерял сознание.

Через некоторый неизвестный Константину промежуток времени, он очнулся.

Существо, нагнувшись, смотрело на него, высунув язык и шумно дыша, словно собака, которая забегалась.

– Только не ешь меня, – попросил мальчик. По всем рассказам очевидцев, которые он когда-либо читал, это существо могло издавать звуки, напоминающие истерические рыдания женщин.

Чупакабра шагнула к нему и наклонила над ним свою страшную бесшёрстную волчью морду со змеиными глазами.

Константин закрыл глаза, ожидая, когда зверь откусит от него достаточно огромный кусок мяса. Вдруг, мальчик почувствовал, что его облизали с головы до ног.

– Ты любишь чистую еду, да? – безжизненно спросил Константин.

Он уже мысленно написал завещание. Сальваторе Дарк посвятилась бы первая строчка его завещания, которая в принципе одновременно и являлась последней. Чемодан болотного цвета и был его завещанием.

Чупакабра облизала его ещё раз, а затем ещё раз. А потом пошла в тёмную сторону библиотеки. Она казалась совершенно добродушной, словно обычная милая дворняжка.

– Похоже, мне повезло, и это существо уже что-то до меня пожрало, – облегченно вздохнув, заметил мальчик, сев на пол. Встав, он с отвращением начал стягивать липкие слюни чупакабры, больше напоминающие сопли.

Вдруг, кто-то взял Константина за шкирку и поднял над своей головой, строго рассматривая.

Это был очень высокий (чуть более двух метров) мужчина в очках с настолько затемнёнными стеклами, что глаз видно не было. У него были очень красивые черты лица, особенно выделялись выступающие вперёд скулы. На правой щеке была татуировка короны (Константин вспомнил, что на запястье среди всех татуировок у Сальваторы тоже была корона). На вид ему было примерно тридцать лет. У него была белоснежная кожа, как холсты, на которых мальчик рисовал портреты простым карандашом. Русые волосы были зачёсаны назад. Вместо обыкновенной одежды – чёрный балахон, расшитый, видимо, золотом. На балахоне было множество каких-то символов и закорючек, значения которых Константин не знал.

– Здравствуй, воришка тайных знаний. Где Сальватора? – у него был красивый бархатистый голос. Однако, он немного растягивал буквы «Ш» и «С», будто шипел. Похоже, мужчина не обратил внимания на то, как детально рассматривал его странную одежду мальчик.

– Она спит, – ответил Константин с изумлением. Его ещё никто и никогда не называл «воришкой». А уж «воришкой тайных знаний» – тем более!

– Приведи мне её, – властно потребовал мужчина.

– Я не могу, – пожал плечами Константин, медленно покачиваясь и крутясь вокруг своей оси в воздухе.

– Рано или поздно всё тайное становится явным, маленький воришка знаний, – раздражённо заметил мужчина, всё ещё держа его за шкирку. – Мне нужна она, и именно сейчас!

– Почему? – упрямо скрестил руки мальчик, делая уже третий оборот вокруг своей оси. Константин решил, что этот мужчина наверняка ветреный, а раз так, то ему не следует вообще знать, где Сальватора. Мальчику не нравился этот незнакомец.

– Потому, – сказал ревниво мужчина.

– Почему «потому»? – упрямо спросил скрестивший руки мальчик, сделав уже пятый оборот. Он решил, что его уже точно не отпустят никуда. И не видать ему больше новых тайн Сальваторы Томпсон Дарк. И вообще ему уже ничего, наверное, больше не видать.

– Потому что, – сквозь зубы прошипел мужчина. Ему не нравилось, что у Константина нет желания ему помогать.

– Бальтазар, отпусти Константина, – раздался на всю библиотеку знакомый женский голос.

На лице мужчины появилась радостная улыбка. Мальчик благополучно опустился на землю.

Константин и Бальзатар обернулись и увидели Сальватору в красном шёлковом халате.

– Тебе надо следить за своим приёмным мальчиком. Он спустился в твою тайную библиотеку, – осматривая её с головы до ног, произнёс мужчина. Константин был счастлив увидеть Сальватору, так как не знал, что бы было, если бы она вовремя не зашла сюда.

– Лишний здесь не Константин, а ты, Бальтазар. Который раз ты взламываешь мою личную библиотеку, – фыркнула девушка. – Эти книги тебе не принадлежат. И людям не принадлежат.

– Да, но они и твоими не являются, хотя ты их и пишешь.

«Этот мужчина что, немного шипит, произнося букву «Ш»? Или он просто шипит? Что это значит? – подумал мальчик, почесав затылок. – И как это так бывает, что книги не принадлежат тому, кто их написал?»

Сальватора тихо выдохнула, слегка сузив глаза и чуть-чуть приоткрыв губы. Затем её губы закрылись. Константин очень остро почувствовал, что на самом деле девушка хотела вовсе не выдохнуть, а сделать что-то другое, но что именно, он не знал.

– Я не являюсь их автором, но только я могу их писать. Уходи, Бальтазар, и оставь в покое мою библиотеку и моего сына, – произнесла она, задрав подбородок.

Константин, которого она всё время незаметно для себя и для него обнимала за плечо, задрал голову, чтобы видеть её лицо. Он хотел понять, что она чувствует и искренна ли девушка сейчас. Мальчика очень удивили и одновременно заставили почувствовать что-то более родное и близкое к ней всего два слова, произнесённые ею совсем недавно: «мой сын». Никто за последние пять лет ни разу так его не называл. Сальватора была рада, что Константин не сказал ей, что он ей неродной.