Шолпан Кабиева - Константин

Мальчик заметил у неё татуировку на правом запястье. Она была похожа на английскую букву «I», только с короной над ней, и по обе стороны которой были две буквы «ё», смотрящие в противоположные друг от друга стороны.

– А ты была когда-нибудь замужем? Или ты в разводе? – вдруг спросил Константин. Он сам не понимал, зачем он у неё это спросил. Это было первое, что пришло ему в голову.

– Я?… – похоже, она не ожидала этого вопроса. Натянув рукава халата, Сальватора задумчиво нахмурилась, смотря в другую сторону. Татуировка больше не была видна. – Я… была… то есть, я уже замужем, – на пару секунд она потупила взгляд, а потом снова на него посмотрела.

– Но кольца же нет, – заметил Константин.

– Я его не ношу, – ласково на него глядя, произнесла Сальватора.

– А почему?

– На некоторые вопросы даже сами взрослые не могут дать чёткого ответа. Я не могу тебе этого объяснить.

– Гм, – брови Константина взметнулись вверх. Он посчитал, что у неё уж слишком много тайн. – Почему-то ты всегда говоришь загадками. Обычно люди так не делают. Они либо врут, либо молчат, когда что-либо скрывают. А ты вроде говоришь правду… но она всё время у тебя завуалированная.

– Если бы я давала людям прямые ответы на их вопросы, они разучились бы думать. А так… в их головах начинают происходить различного рода мыслительные процессы, эмоции, – Сальватора облокотилась о стол, ласково гладя его по голове. В руках у мальчика была фарфоровая статуэтка мужчины из одного африканского племени, которую он задумчиво вертел в руках. Свет в её кабинете исходил лишь из одной неоновой лампочки, и он был тусклым.

– Значит, ты думаешь, что все люди – тупые? – оторвав взгляд от статуэтки, поставил её на стол Константин.

– Большинство. Я разноображу свою жизнь, когда заставляю людей думать. Это одно из моих развлечений последние много лет, – она засмеялась над концовкой своей фразы – То есть, в последнее время.

– Значит, загадывать людям загадки и смотреть, как они пытаются их разгадать, – это твоё хобби? – спросил Константин, подумав, что ему будет нескучно на этих выходных. Уж точно не здесь.

– Ну… не единственное, но да. Порою результаты, к которым они приходят, весьма забавны, – Сальватора хотела проверить, насколько Константин любопытен. Ей нравилось смотреть, как он пытается додуматься сам до чего-либо. Девушка сидела на столе, свесив вниз ноги и глядя на мальчика, присевшего на пол с очередной статуэткой, привезённой из Африки. Это был худощавый мужчина с копьём и в маске.

– Получается, теперь я должен узнать, кем ты работаешь на самом деле и почему ты не носишь обручальное кольцо? – с любопытством спросил Константин, взглянув на Сальватору.

Она усмехнулась.

– Нет, это ничего не значит. Ты сам должен решить, что ты хочешь знать, а что нет, – сказала девушка со смехом в глазах.

– Сальватора, я тебя вообще не понимаю! – воскликнул Константин. Она добродушно улыбнулась ему.

– Но ты ведь не боишься, верно? Обычно люди боятся, когда чего-то не понимают.

– А это к чему? – мальчик очень редко злился на кого-либо, но сейчас именно это и происходило. – Почему нельзя говорить прямо? Я пытаюсь понять, но всё равно не понимаю.

Она поцеловала его в лоб и, сняв с себя перчатки и очки, открыла дверь.

– Пошли, покушаем. А то получится, что мистер Спотс зря старался, готовя нам еду.

За столом на первом этаже они говорили уже на другую тему. Константин, надевший на себя уже пижаму, рассказывал свои впечатления о новой школе. Потом Сальватора проводила его до двери его комнаты.

– Моя мама перед сном всегда рассказывала мне что-нибудь интересное, – задумчиво сказал Константин, глядя на белую дверь в свою комнату. Он не заметил, как у него это вырвалось вслух. – Мы с ней всегда очень долго разговаривали перед сном.

– Если хочешь, я останусь, и мы с тобой обязательно поговорим, – мягко улыбнулась Сальватора.

– Тогда останься, пожалуйста, – попросил Константин.

Он удобно устроился на кровати, накрывшись одеялом. В комнате его было тихо.

Сальватора, приоткрыв занавеску, впустила лунный свет в тёмную комнату.

– Хочешь, я расскажу тебе одну интересную историю? – загадочно усмехнулась она, слегка сощурив глаза.

– Да.

Она подошла к нему и села рядом, хорошенько заправив одеяло.

– Когда-то жил один мальчик на нашей земле. Он был очень одинок, и ему было не с кем поговорить. Но один раз случилось такое, что он подружился с тигрицей, – начала она.

– Маугли? – вдруг спросил Константин. А затем нахмурился. – Ах, да. Там была пантера Багира… эмм. Да. Это вообще не похоже на Маугли, – разговаривал он сам с собою, не замечая этого.

Сальватора, улыбаясь, выслушала его и продолжила.

– Он привязался к ней, а она привязалась к нему. Кроме этого мальчика у храброй хищницы никого не было. Она защищала его от других хищников, кормила, растила.

– А тигрят у неё не было?

– Нет.

– А почему?

– Не судьба.

– Может, отсутствие полового партнера?

Сальватора подавилась смехом, опустив голову.

– Я могла ожидать таких слов от кого угодно, но не от такого маленького мальчика, как ты.

– Почему?

– Эхх, Константин, Константин, – она заботливо убрала волосы с его лба. – Какой же ты у меня почемучка.

– Забавно. Слышу это уже не в первый раз, – мальчик задумчиво отвёл взгляд в сторону. – Пора задуматься, наверное, почему все так говорят.

– Не вникай в причины, Константин. Их у людей может быть слишком много. Причинам не стоит уделять внимание, как и искать виноватых.

– А ты умная.

– Ну, спасибо, молодой джентльмен. Не знаю даже, как я бы смогла жить, если бы ты это не сказал.

– Так что дальше в истории?

– Один раз на неё напали охотники, – продолжала Сальватора, низко наклонившись к нему и рассказывая историю полушепотом. – Они хотели убить её, а мальчика забрать. Люди с ружьями думали, что из шкуры прекрасной хищницы можно сделать товар… она рычала, не отдавая ни себя, ни мальчика. Но они становились всё ближе и ближе. В тигрицу попали пули, но мальчик остался жив. Она, сражаясь сильными клыками и когтями, победила охотников в честном бою, однако, это было не последнее испытание, которое ей вместе с её новым другом нужно было пройти.

– А мальчик что, молчал? – с интересом спросил Константин, натянув до подбородка одеяло.

– Он был сильно напуган. К тому же, он умел разговаривать только с тигрицей, а языка, на котором разговаривали охотники, он не понимал.

– А такое возможно? – скептически изогнул бровь Константин.

– Всё в этой жизни возможно.

– В «Маугли» маленький мальчик понимал язык диких волков.

– Да.

– Я считаю, что у животных действительно есть свой язык, только мы его не понимаем, – решил признаться мальчик, подумав, что врядли Сальватора его будет осуждать за такие мысли.